Читать книгу "Первый - Дина Данич"

тебе отыграется.

— Все-то ты знаешь, — ворчит Авдей. Но в ответ все-таки обнимает. — И для кого же такая красота у нас?

— Я тебе все расскажу. Все-все-все. Но через два дня. Поверь в меня, пожалуйста.

— Жду в девять вечера звонка. Не отвознишься, пеняй на себя. Где бы ты ни была, найду и домой за косу притащу. Будешь под замком до свадьбы сидеть.

— К-какой еще свадьбы?!

— Ну найдет, наверное, тебе батя кого-нибудь, кто приструнит твою неугомонную задницу.

Когда мы расходимся в разные стороны, у меня так дрожат ноги, что я едва добираюсь до дамкой комнату, где, как и полагается в дорогих ресторанах, не просто кабинки, а еще и пара диванчиков для отдыха.

Перевожу дыхание, собираясь с мыслями. Похоже, теперь у меня времени совсем в обрез остается. Надо договариваться с Маратом. Но прежде чем возвращаться к нему, я стараюсь как следует успокоиться.

Едва возвращаюсь за столик, как тут же попадаю в плен темного взгляда Бессонова.

— Все в порядке? — тихо спрашивает он. А я в этот момент ловлю себя на мысли, что он не рванул меня проверять, хотя я не так уж быстро вернулась. Получается, настолько доверяет?

— Ты бледная, Вика.

Натянуто улыбаюсь и сажусь за стол.

— Все хорошо.

Пытаюсь сосредоточиться на еде, но кусок в горло не лезет. После нескольких минут медитации над тарелкой, я сдаюсь.

— Ты хотел знать, во сколько я взяла в первый раз оружие в руки — в семь лет. Это было не очень-то результативно, как ты понимаешь. Я пробралась в ангар отца, где тренировались его охранники. Крестный увидел меня и поддался на мои просьбы тоже дать мне попробовать.

Марат, если и удивлен, ничем этого не показывает.

— Второй раз был уже в десять лет. Отец дал добро, но я по-прежнему безбожно мазала. Да и кто в десять лет учится стрелять? А спустя еще четыре года, когда мой младший брат выбил десять из десяти, я тоже стала учиться.

— Почему со мной промазала?

— не хотела, чтобы ты догадался о том, что я умею.

— Ты хорошо держалась, — вдруг говорит Марат. — Твой спектакль был убедительным.

— Но ты все равно домогался.

— Тебя выдали мелкие детали, на которые не все обратят внимание. К тому же… — он усмехается. — Блокировку для системы охраны ты все же протащили. Это ведь твоя подружка ее дала?

— Да. На аукционе. Она сказала, что есть люди, которым ты перешел дорогу, — задумчиво отвечаю. — Там вообще много было странного, но я не обратила внимание тогда, потому что сильно нервничала из-за твоих намеков.

— Например? — цепко спрашивайте Бессонов.

— Например, был мужчина, который подошел ко мне и попытался намекнуть, что знает мою настоящую личность, и что знаком с моими родителями.

Марат тут же подается вперед и буквально ввинчивается взглядом в меня.

— Имя?

— Кажется, он сказал, что его зовут Петр. Ты знаешь кто это?

— Пока нет.

Наш разговор приобретает странный оттенок доверия. Будто мы с Маратом — одна команда и играем заодно против всего мира.

Повисает недолгое молчание, но мне в нем уютно. Я даже справляюсь с пастой, которую заказала, и та оказывается очень вкусной. Бессонов все это время выглядит крайне задумчивым, пока я не поднимаю важный вопрос:

— Марат, мне правда надо съездить домой.

— Я думал, мы решили этот вопрос, — недовольно возражает он.

— Да, но… Послушай, мои родители — люди своеобразные, и если я не приеду домой вовремя, то будет нехорошо, — расплывчато объясняю свои обстоятельства.

— То есть они строгих правил? — ухмыляется он. — Стерегут твою добродетель?

— Дело не в этом. Но папа будет особенно расстроен, а его все же лучше не злить.

— Я же говорил, что мне нужна пара дней. Потерпи немного.

— Но…

— Вика, я тебя услышал, и не собираюсь запрещать видеться с родителями. Но до того, как я проясню некоторые моменты, ты останешься со мной. Потом я сам отвезу тебя к родителям.

Я зависаю на этой фразе. Ярко представляю себе, что будет, если заявлюсь домой к родителям с мужчиной, не предупредив их заранее.

— Давай я сначала их подготовлю. Расскажу про тебя, про наше знакомство и…

— Неужели ты меня стесняешься, царевна? — Марат хитро прищуривается. — Я рожей не вышел, чтобы удовлетворить требования твоего отца? Или дело в матери?

Нервно сглатываю, понимая, что он воспринял мои слова совершенно не так.

— Боюсь, очень даже вышел, — вздыхаю. — Но дело в другом. Впрочем, ты и сам потом поймешь.

— Хорошо, если это так для тебя важно, то послезавтра мы поедем к тебе.

Шумно выдыхаю. С одной стороны, это вполне себе компромисс. Но с другой…

— Рано утром. Они как раз вернутся домой из отпуска.

Понимаю, что это фактически пройти по краю, но, наверное, я слишком сильно увязла в этом мужчине, раз готова вот так рискнуть.

— Рано утром, — кивает Марат. Я невольно улыбаюсь, любуясь им. — А чтобы ты не так сильно маялась, у меня для тебя будет сюрприз, царевна.

— Какой? — тут же спрашиваю. Я не чувствую напряжения или страха. Только любопытство.

— Вероятно, тебе понравится, — ухмыляется Марат, подаваясь ко мне и беря мою ладонь в свою.

— 26 Вика

Я даже не могла предположить, что под сюрпризом Бессонов подразумевал поход в кино. Но на следующий день мы реально собрались поехать в кинотеатр.

Накануне вечером я попросила вернуть мне телефон, готовясь объясняться зачем, однако Марат молча отдал мне не только смартфон, но и всю сумочку.

Удивительно, но вещи, без которых я раньше не придавала своей жизни, и которые, наконец, вернулись ко мне, теперь казались будто бы чужими.

Улучив момент, когда Бессонов ушел что-то обсуждать с Мартыном, я позвонила крестному. Голос у него звучал напряженно, но после того, как я включила видеосвязь, он успокоился.

Мы договорились, что завтра тоже созвонимся утром и вечером. А послезавтра, как я рассчитывала, мы с Маратом уже приедем к родителям. И вот там, конечно, придется понервничать. Сегодня же я собираюсь наслаждаться вторым свиданием с любимым мужчиной.

— И какой фильм мы будем смотреть? — спрашиваю, скептически разглядывая афишу.

— Как и полагается, какие-то ванильные сопли, — отвечает Марат, вальяжно закидывая руку мне на плечи.

Я удивленно смотрю на него.

— Это шутка? Или ты всерьез это выбрал?

— Ну, ты же хотела романтичной чепухи, царевна — получай, — скалится он. Затем глубоко целует, наплевав на то, что мы тут не одни. И добавляет уже гораздо тише: — Я вообще-то рассчитываю тоже кое-чего поиметь на сеансе.

Кажется, я краснею от макушки