Читать книгу "Совесть. Происхождение нравственной интуиции - Патриция Черчленд"

Если коротко, психопатам, набравшим высокие баллы по контрольному перечню, лучше удавалось идентифицировать эмоции, испытываемые объектом действия, — как в случае помощи, так и в случае причинения вреда, чем это получалось у испытуемых, набравших низкий балл. И наоборот, определить предполагаемые эмоции обидчика у них получалось хуже. Когда психопат должен был представить себя на месте обидчика, уровень нейронной активности в областях, отвечающих за сострадание, снижался, но повышался, когда испытуемый воспринимал ситуацию с точки зрения жертвы. Открытие при всем доверии к нему совершенно неожиданное, учитывая отсутствие сочувствия в поведении психопатов. Так что результаты и вправду загадочные.

Помимо данных нейровизуализации, вкратце описанных выше, еще одно указание на то, что нельзя искать причину только в миндалине, дает редкое генетическое заболевание, когда обе миндалины полностью разрушаются[178]. Пациенты с таким нарушением обнаруживают некоторые несущественные отклонения в обусловливании страха, например, но никаких психопатических проявлений в социальной сфере у них не замечено.

Современная гипотеза, опирающаяся на результаты нейровизуализационных исследований во множестве разных лабораторий, объясняет поведение психопатов дисфункцией довольно разветвленной и сложной нейронной сети, включающей и корковые, и подкорковые элементы. Чтобы привести к появлению той совокупности личностных черт, которая определяет психопата, дисфункция должна быть обширной. Каково назначение предполагаемой сети? Среди прочего — «интегрировать эмоции в когнитивную деятельность более высокого порядка»[179]. Что это означает, я сказать не берусь.

Гипотеза, конечно, более достойная, чем ее развенчанная предшественница, винящая во всем миндалину. Однако, с другой стороны, мало что проясняющая, отчасти поскольку представляет собой всего-навсего перекроенное поведенческое описание патологии. То есть у психопатов что-то не так с эмоциональным откликом. Поймите правильно: я сейчас не столько придираюсь к авторам гипотезы, сколько обозначаю, на какой стадии находится наука. Мы действительно не вполне понимаем, как трактовать относительное снижение нейронной активности в упомянутых областях с точки зрения таких функций, как внимание, эмоциональные реакции, решение задач, планирование и прогнозирование последствий. Хуже того, нормальные функции этих областей мы тоже понимаем не вполне.

Как бы ни было трудно выработать приемлемую гипотезу, полученные данные нейровизуализации все же бесценны, поскольку намечают предварительные подходы. Хотя томограмма многое может рассказать о тех областях, где наблюдается повышение или снижение активности, она не способна отследить происходящее на микроуровне[180]. Она не показывает, чем заняты отдельные нейроны. Технологии нейровизуализации не позволяют увидеть, скажем, необычное распределение рецепторов или разрушение определенного типа клеток. Тем не менее истоки ненормальности психопатов вполне могут скрываться именно на микроуровне.

Эту вероятность можно исследовать косвенным путем — посредством генетического анализа, и у психопатов отмечается атипичное кодирование в генах, отвечающих за рецепторы окситоцина[181]. На данном этапе развития науки микродетали человеческого мозга обычно можно выявить только при посмертном вскрытии. Тем не менее благодаря данным нейровизуализации и генетики мы представляем себе, на что обращать внимание при аутопсии мозга психопата. Технологии нейронауки развиваются стремительно, поэтому есть надежда, что недалек тот день, когда мы сможем безболезненно и безопасно получать данные о микросетях мозга у живых людей.

Зато налицо прогресс в вопросе наследуемости психопатологических черт; опубликованы данные более сотни исследований. (Напомню, что исследователи соблюдают правило, согласно которому диагностировать психопатию можно только у взрослого человека, а у детей и подростков обнаруживают лишь БН — бесчувственность и неэмоциональность.) Как свидетельствуют результаты исследований с участием близнецов, наследуемость проявлений БН у детей (и психопатии у взрослых) составляет от 50 до 80 %. Напомню также, что наследуемость — это свойство популяции, то есть в данном контексте от 50 до 80 % изменчивости в пределах популяции может объясняться генетическими различиями, оставляя от 20 до 50 % на откуп негенетическим факторам[182]. Эти данные говорят о том, что степень наследуемости БН оказывается выше средней — от умеренной до высокой.

Между тем на психопатию влияют не только гены: у некоторых пациентов, как считают психиатры, она приобретенная. У этих людей развитию психопатических черт способствовало отсутствие эмоциональной связи с родителями — как, например, у сирот военного времени, первые свои годы проживших в приюте, где не хватало ни средств, ни персонала[183]. Отсутствие близости с родителями, похоже, имеет наибольшее влияние на эмоциональное развитие и соответственно на такие психопатические черты, как эмоциональная холодность и отсутствие раскаяния и стыда. Второй провоцирующий фактор — отсутствие заботы и жестокое обращение в детстве. В таких условиях неподобающее поведение проявляется скорее в антисоциальных поступках, чем в черствости. Те, кто в раннем детстве прошел через жестокое обращение и набирает высокие баллы за антисоциальные поступки, все же могут демонстрировать нормальную эмоциональную реакцию, если их связывали какие-то узы с родителями. И хотя не у всех детей, испытавших жестокое обращение и отсутствие заботы, проявляются психопатологические симптомы, некоторые все же оказываются особенно уязвимыми.

У детей, переживших жестокое обращение, повышается вероятность возникновения структурных отклонений в различных областях мозга, что можно увидеть с помощью технологий нейровизуализации[184]. Риск развития ряда психических нарушений, в том числе биполярного расстройства и шизофрении, у них тоже выше, чем у тех, с кем обращались хорошо. Перечень областей мозга, на которых может сказаться плохое обращение, довольно длинный и включает лобные доли и области системы вознаграждения. Считается, что эти области наиболее чувствительны к стрессу, а поскольку дурное обращение неизбежно сопровождается высоким уровнем стрессовых гормонов, это может повлиять на развитие мозга. Структурные аномалии, предположительно связанные с ослаблением реакции сближения и усилением реакции избегания, обнаруживаются и в системах органов чувств.