Читать книгу "Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм - Майкл Бенсон"

Его самый влиятельный роман «Конец детства» был назван с косвенной отсылкой на концепцию Циолковского. В книге последнее поколение людей теряет связь со своими детьми, которые начинают показывать знаки группового ясновидения и телекинетические силы. Под присмотром сильной сверхрасы пришельцев, сверхправителей, земные дети сливаются в единую группу, сознательно включающую в себя сотни миллионов индивидуумов[11]. «С виду она по-прежнему была ребенком, – писал Кларк об одной из детей, – но вокруг нее сейчас чувствовалась скрытая сила, настолько пугающая, что Джин больше не могла заставить себя зайти в детскую».

Из-за неясности со сроками появлялось давление в силу необходимости завершить важные аспекты сюжета, включая, конечно, концовку. Идеи продолжали появляться непрекращающимся потоком и от писателя, и от режиссера. «Стэнли позвонил, чтобы рассказать другую концовку, – записал Кларк 1 октября. – Я понял, что оставил его изложение в его же доме – бессознательное отторжение?» Он удалился в свои апартаменты на последнем этаже дома своего брата недалеко от Борхэмвуда и начал набрасывать альтернативные концовки для их фильма.

Текущая концовка всецело опиралась на уже написанный текст. Согласно их всеведущему повествователю, инопланетяне сами подверглись эволюционным изменениям со времени их определенного влияния на доисторическое человечество четыре миллиона лет назад, они прошли сквозь «век… механических сущностей» и научились «сохранять свои мысли для вечности в структурах света». Освобожденные от «тирании материальности», они стали теперь «Повелителями галактики… Но, несмотря на их богоподобные силы, они по-прежнему продолжают следить за экспериментом, который начали их предки много поколений назад». На последней странице предполагалось, что будет видно, как Боумен летит навстречу «великой машине» на орбите Сатурна (или возможно Юпитера, если они поменяют назад). Потом происходит нечто безнадежно неясное, и последнее слово повествователя не сильно помогает прояснить ситуацию: «В момент времени, слишком короткий, чтобы можно было его измерить, космос развернулся и перекрутился через себя».

В течение нескольких дней он создал несколько концовок на выбор, и 3 октября ему позвонил Кубрик, чтобы выразить свое беспокойство относительно существующей. Не было понятно, что имелось в виду. Это было просто слишком неубедительно. Кларк перечитывал альтернативные концовки, над которыми он работал, и одна из них «внезапно щелкнула: Боумен будет регрессировать до младенчества, и мы увидим его в конце в виде ребенка на орбите. Стэнли позвонил еще раз чуть позже, он по-прежнему полон энтузиазма. Надеюсь, это не ложный оптимизм: сам я чувствую себя пугающе ободренным».

Вероятно, одобрение Кубриком этой идеи было вызвано его собственной высокой оценкой выражения Циолковского, которое он процитировал спустя всего несколько недель в коротком ответе на вопрос, посланный нью-йоркской газетой Herald Tribune. Новая концовка Кларка могла быть также продиктована двумя другими факторами. Одним была иллюстрация, воспроизведенная в «Африканском генезисе» Роберта Ардри, в книге, которая уже повлияла на начало фильма. Небольшой нарисованный тушью рисунок изображал плод, плавающий в амниотическом мешке, похожем на пузырь, окруженный другими безликими пузырями в какой-то пуантилической пустоте, собранной из черных точек. Это выглядело именно как еще нерожденный ребенок в космосе.

Вторым фактором, определенно относящимся к кубриковской восприимчивости к этой идее, были потрясающие цветные фотографии человеческих эмбрионов шведского фотографа Леннарта Нильссона, которые появились всего лишь несколько месяцев назад в Life. Как и иллюстрация, обложка выпуска от 30 апреля 1965 года изображала плод в амниотическом мешке, который, казалось, плывет в космической тьме – это якобы было внутренне пространство матки, хотя, на самом деле, все, кроме одной, фотографии Нильссона запечатлели эмбрионов, которые «были хирургически извлечены по ряду медицинских причин», как объяснял текст. Работа Нильссона вызвала шумиху по всему миру и очевидно привлекла внимание режиссера.

Некоторое время была идея, что Звездный ребенок «Одиссеи» должен был взорвать все ядерное оружие на орбите Земли после своего возвращения – сцена, которая осталась в романе, но не в фильме, где они посудили, она будет смотреться слишком похожей на концовку «Доктора Стрейнджлава». В любом случае, после такого количество неудачных попыток начало казаться что Кларк не очень-то уверен в своей новой идее. Но спустя несколько дней он написал: «Возвращаюсь к размышлениям над романом. Внезапно (Я думаю) я нашел логичную причину, почему Боумен должен в конце появиться в виде ребенка. Это его представление о себе на этом этапе его развития. И, может быть, Космическое сознание имеет чувство юмора. Позвонил Стэну, чтобы поделиться своими мыслями, он был не очень впечатлен, но я сейчас счастлив». Неважно, что подумал Кубрик о запоздалых причинах Кларка, его изначальный энтузиазм не пропал. У них была концовка.

* * *

Управленческая методология Кубрика была одновременно и эгалитарной, и иерархической. Он был боссом, конечно, но его дверь всегда была открыта для его ближайших компаньонов, независимо от их чина. Обычно, когда он чувствовал себя с кем-то комфортно, он использовал этого человека в качестве слушателя в любой час дня и ночи, он искал его мнения по задачам, находящимся вне его официальной компетенции. У него было хорошее чувство юмора, в общем и целом, и особенно он любил подшучивать над своими более молодыми ассистентами мужского пола относительно их внебрачных связей, иногда с похотливым любопытством, так как сексуальная революция установилась в Свингующем Лондоне.

Тем не менее, ему не всегда нравилось, когда один из его людей без спросу начинал высказывать свое мнение, или когда он понимал, что его более юные сотрудники подрабатывали вне закрепленных за ними сфер. Особенно, когда это совершалось не по его собственной инициативе.

В свою очередь, Дуг Трамбулл чувствовал себя все более уверенным в себе. Позднее он начал экспериментировать с созданием больших кусков лунной топографии и придумал эффективный способ обливать водой огромную модель поверхности Луны, он забирался на высокую стремянку и бросал на нее камни разных размеров, так он делал кратеры на непросохшей глине. Хотя Кубрик в конечном счете решил использовать более шероховатый пейзаж, Трамбулл получал безмерную поддержку во всех своих начинаниях и даже был приглашен в дом режиссера на ужин. (Поверхность Трамбулла с мягкими холмами в конечном счете не использовалась, но она была близка к тому, что на самом деле увидели астронавты «Аполло», когда они полетели на Луну в 1968.)

Короче говоря, Трамбулл ощущал свою значимость. Другая задача, которую перед ним поставили, заключалась в создании анимационного контента для экранов с состоянием здоровья, подвешенных над головой каждого из находящихся в анабиозе членов экипажа: шесть расположенных друг над другом линий, обозначающих сердечно-сосудистые и легочные функции. Как и все остальные члены команды, он получал регулярные обновления постоянно развивающегося сценария, каждое из которых содержало новые даты и было напечатано на бумаге разных цветов. Он читал все это с большой внимательностью и заметил, что сюжет развивается от Боумена и Пула, проходящих через Звездные врата, пока оставшаяся часть команды управляет Дискавери, к Пулу, которого убивают, и только Боумен совершает последнее путешествие фильма. В последнем наброске сценария оставшаяся часть команды, кажется, остается погребенной в своих гибернакулах, они живы, но продолжают находиться в анабиозе, так что они все равно никакой роли в сюжете не играют. Ему пришло в голову, что они по сути дела недоработаны.