Читать книгу "Неудержимая. Моя жизнь - Мария Шарапова"

Как это называют в школах? Антропоморфизм? Когда погода полностью отражает твое внутреннее состояние? Утром того дня, когда должна была состояться игра, небо было затянуто облаками. Грозовые фронты накатывались с континента. Все вокруг было темным и мрачным. Когда я отправилась на корты, дождь то прекращался, то начинался. Я проделала все свои обычные упражнения: растянулась и побегала, а потом минут сорок разминалась на тренировочном корте, но все это время сердце у меня было в пятках. Это был самый серьезный тест в моей жизни, то, для чего мой отец и я работали все эти годы.

А потом, через какое-то мгновение, я была уже на центральном корте, ожидая начала первой игры. Для начинающих игроков центральный корт окутан мистикой. Каждая его деталь похожа на откровение свыше. Ощущение этой травы – это не сравнится ни с чем в мире. Как за ней следят и ухаживают и в то же время запускают ее. Совсем чуть-чуть. Пересыхающая на краях, выцветшая так, что зеленый цвет переходит в коричневый, изношенная до такой степени, до которой только богатые люди позволяют изнашиваться своим вещам. Потертые обшлага твидового пальто – это не говорит о том, что вы бедны, это говорит о вашей утонченности и о том, что вы уже давно выше зеленой, зеленой травы и других тщеславных мыслей. А как на этой траве играется – эта точность отскока и скорость – в мире нет ничего, что могло бы сравниться с этим.

А люди на трибунах? Обычная толпа уимблдонских завсегдатаев, которые в тот день поразили меня как самые хорошо осведомленные болельщики в мире. Толпа аналитиков, которая была готова просветить меня рентгеновскими лучами и понять, что я ребенок, который находится здесь не на своем месте. А королевская ложа, в которой сидит королева, аристократы и слуги? И все эти звезды, легенды прошлого – я имею в виду Билли Джин Кинг[62], которая сидела на трибуне и наблюдала за мной глазами, которые видели все в этой игре. Я немного успокоилась, когда посмотрела на свою ложу – каждый игрок получает блок мест для сопровождающих лиц, – где сидели мой отец, мой менеджер и мой тренер. Но всего этого оказалось недостаточно. Уже через несколько мгновений я закончила разогреваться и стояла на подаче, готовая начать игру. Все мое тело было напряжено. Я двигалась очень медленно. Моя рука поднялась вверх, ракетка встретилась с мячом, и мяч перепорхнул через сетку, слегка задев ее, как бабочка.

До этого я никогда не играла против Линдей Дэвенпорт. Я слышала о ее мощи, но одно дело слышать и видеть на расстоянии, а другое – оказаться прямо на линии огня. Это как разница между человеком, который читает о застрявших на морозе, и человеком, который реально находится в центре снежной бури. Линдсей взяла мою подачу, даже не моргнув глазом, и отбила ее мимо меня с ошеломляющей скоростью. Я едва успела среагировать. Пересекла корт, остановилась в зоне подачи и приготовилась, ударив несколько раз мячом о покрытие, прежде чем подать. И опять эта бабочка. Мгновением позже мяч оказался позади меня, и я стала проигрывать в первом гейме со счетом 0—30. Что-то внутри меня содрогнулось. Что-то сломалось. Что-то произнесло: «У тебя нет шансов выиграть».

А потом, и это доказывает, что даже лучшие моменты в жизни зависят от удачи, небо затянули черные тучи и начался дождь. Судья поднял руку, и мы убежали с корта, спрятавшись под навесом. Но пауза оказалась очень короткой, дождь очень быстро сменился солнцем, и избиение возобновилось так, будто никогда не прекращалось. В первом гейме Дэвенпорт выиграла мою подачу – я взяла только одно очко! – и все покатилось в тартарары. Меня пересилили и переиграли. Она была женщиной, я была девочкой. Она была большой, а я маленькой. Она била по углам корта. Я била в сетку. В этой череде жутких геймов мне казалось, что она ни разу не промахнулась.

Что, черт возьми, случилось?

Думаю, что в какой-то степени это было связано с усталостью. За последние пару месяцев я переиграла в теннис – сыграла столько геймов, взяла столько очков и выиграла столько брейк-пойнтов. Столько блестящих игроков. Столько бесконечных розыгрышей. Мне было семнадцать лет, и я была раздавлена. Измотана. Все мое тело болело. Я узнала о существовании некоторых мышц только потому, что они вопили: «Силы закончились! Силы закончились!» В тот момент мне казалось, что я просто не могу выиграть.

А если тебе так кажется, то ты и не выигрываешь.

Дэвенпорт еще раз выиграла мою подачу и весь первый сет, не дав мне даже понять, что происходит. В самом начале второго сета она опять выиграла мою подачу и была готова выиграть следующую, но мне каким-то образом удалось зацепиться. Вот в какой ситуации я оказалась. В жуткой ситуации. Я проигрываю, перерыв во втором сете полуфинального матча, и в этот момент небеса разверзлись и полил дождь. Игру отложили, и на этот раз все говорило за то, что задержка будет длительной. Я хочу сказать, что лило как из ведра. Я была абсолютным новичком, и для меня все было так внове, что я не знала элементарного протокола. Когда начинается такой дождь, с корта надо убираться как можно быстрее, потому что служители уже ждут с брезентом – они должны быстро растянуть его, чтобы поверхность не превратилась в болото. Но я не торопилась – в мыслях я считала все уже закончившимся, прошла к сумке, медленно запихнула в нее свои вещи, при этом напевала себе что-то под нос, не видя ничего вокруг. Когда я подняла глаза, вокруг меня стояло человек двадцать мужчин – они держали в руках брезент и не отрывали от меня глаз. Где-то даже есть такая фотография. Они смотрят на меня, а я смотрю на них с таким видом, как будто хочу сказать: «Какие проблемы, ребята?»

Когда я пришла в раздевалку, со мной что-то произошло и отчаяние уступило место радости. Я вдруг почувствовала себя самым счастливым человеком на планете. Почему? Да потому что все закончилось! Я прошла дальше, чем я могла надеяться, а теперь все закончилось! В своих мыслях я была уже на самолете, направляясь домой. Я попросила сделать мне массаж. И вот я оказалась на массажном столе, они массировали мою ногу, а я лежала с закрытыми глазами. Потом я съела шоколадку «Баунти». Вкус оказался восхитительным. А потом я сидела в большом кресле и читала Hello! Под аккомпанемент дождя, стучавшего по крыше.

– Билеты на завтра забронированы? – размышляла я. – Да. Возле отеля есть какое-то приличное место для шопинг-терапии? Да.

А потом небо прояснилось и дождь прекратился. Я прошла в спортзал на еще одну разминку, побегала на дороже и приготовилась. После этого у вас есть несколько минут, чтобы поговорить со своей командой. В действительности – всего несколько мгновений. Мой отец и тренер стояли со мной на улице под навесом, с которого стекали капли дождя. Первым заговорил тренер. Обычно он не фонтанирует техническими деталями или планами. Так что его совет был простым:

– Отбивай мячи в корт. Не важно как, не важно, отличными будут твои удары или полным дерьмом. Заставь ее играть. Заставь ее бить по мячу. Заставь ее задуматься. Она только что провела два часа в раздевалке, размышляя. Как ты думаешь, о чем она думала? «Я буду финалисткой Уимблдона». Она созрела, как зрелый персик. А разве тебе не хочется сорвать зрелый персик? Разве это не здорово? Все, что тебе надо, это отправлять этот проклятый мяч на другую сторону корта. Меня не волнует, как ты это сделаешь, но ты должна заставить ее продолжать бить. Если это короткий удар, то выходи к сетке. Пусть она отбивает обводящие удары. Она не сможет попасть по ним после двух часов размышлений о том, как будет здорово попасть в финал.