Читать книгу "Добро пожаловать в ад - Максим Гарин"

Тоже, наверно, забудется через день.

Малофеев сделал знак Терминатору и тот передал кейс одному из близнецов. После некоторой паузы Левашов кивнул. Его телохранитель открыл чемоданчик, непроизвольно отведя лицо в сторону — оттуда могло рвануть начиненное «шариками» взрывное устройство. Передал хозяину бумаги и фотографии.

Левашов с брезгливо-недоверчивым выражением пробежал глазами несколько страниц. Все вернул обратно. Телохранитель с застывшей на лице улыбкой защелкнул кейс и молча протянул Терминатору.

— Я сам недоволен Фильченко. Если ты решил, что я кинусь на его защиту…

Комбат среагировал на бегущего человека: дожевывая кусок на ходу, водитель в потертых джинсах трусцой заторопился к своему трейлеру.

— Конечно, не стоит, — ответил Малофеев. — Только ты не удосужился пролистать все до конца — там есть и другие интересные фамилии, которые сейчас на слуху.

— Ну, вытяну я их сейчас — через неделю или через месяц кто-то опять сунется ко мне с тем же кейсом.

Если человек подвешен он резко теряет цену. Сколько не сжигай все эти пленки и документы, они благополучно воскреснут вновь в десятой и сотой копии.

Вдруг совсем рядом яростно взвизгнули тормоза — Комбат увидел микроавтобус с опущенными стеклами, торчащие стволы. Время замедлило бег, изменило масштаб, растянулось как резиновая перчатка. Но Рублев ничего от этого не выиграл: его собственные движения тоже сделались тягуче-медленными, словно он совершал их под водой или во сне.

На самом деле все, конечно, произошло молниеносно.

Он успел опрокинуть Малофеева на асфальт на долю секунды раньше, чем из микроавтобуса грянули автоматные очереди. Хотя падал депутат долго и неуклюже, хватаясь за воздух, пытаясь удержать равновесие. Терминатор в это время плыл к багажнику, далеко выбрасывая вперед длинные ноги.

Потом три ствола одновременно черканули по пасмурному дню белыми прерывистыми полосками света.

Левашов, судя по всему тоже защищенный бронежилетом, сперва скорчился, приняв увесистый удар пуль с близкого расстояния. Но очередь полоснула снизу вверх и последние попали уже в незащищенное, мягкое, насыщенное нервами и сосудами тело. Человека словно прострочили на чудовищной швейной машинке — первая дырка раздробила подбородок, вторая аккуратно пробила переносицу, третья снесла верхнюю часть черепной коробки.

Один из близнецов тоже был убит наповал, второй успел откатиться за лимузин. Опрокидываясь на спину, Рублев выбросил вперед руку с «Макаровым», но растянувшееся время позволило узнать микроавтобус из офиса и оскал Крапивы, жмущего на спусковой крючок.

Перестрелка загремела и в зарослях — там тоже «подчищали» левашовцев, оставленных в резерве ради соблюдения условий встречи. Последнюю точку поставил Стрелок — на этот раз он воспользовался гранатой, перекинув ее за новехонький начищенный до блеска лимузин. От второго из близнецов осталось мокрое место, машина превратилась в груду искореженного металла.

Комбата, Малофеева и мертвого Левашова осыпало дождем мельчайших осколков стекла.

— Быстро уходим.

Вскочивший на ноги Комбат сперва узнал голос, а потом увидел знакомое худое лицо с раскосыми бесстрастными глазами. Экзаменатор… Их первое знакомство получилось содержательным для обоих. Комбат хорошо запомнил причудливый балет на трубе и хлесткие удары с разворота.

Через минуту три машины уже мчались по шоссе в обратном направлении. Совершенно белый Малофеев, которого втащили в микроавтобус в первую очередь, часто и беззвучно открывал рот как выброшенная на берег рыба. Его все-таки поранило стеклом — по виску стекала тонкая и особенно яркая на бледной коже струйка крови.

Долго катить по шоссе было опасно, информация о перестрелке вполне могла уже попасть в милицию.

Но человек с родимым пятном все предусмотрел. Свернув с трассы, на дорогу без разметки, микроавтобус и послушно следующие за ним легковые машины заехали на территорию какого-то небольшого ремонтного предприятия.

Здесь их загнали в гараж.

— Комар носа не подточит, — выразил свое одобрение Меченый, показываясь в одном из дверных проемов. — Все обошлось даже лучше, чем я ожидал.

Тут Малофеев обрел дар речи.

— Кто позволил? — вытолкнул он изо рта неразборчивый сгусток речи.

Заготовленные слова слиплись от долгой закупорки голосового тракта и прозвучали не столь внушительно как ему бы хотелось.

— Поговорим потом, — успокоил его Меченый.

— Беспредел пошел полный, — с каждым словом голос Малофеева прорезывался все четче. — Каждый выстебывается как хочет!

Он не обращал никакого внимания на братву Меченого, на помрачневшее лицо компаньона.

— После того, как я обо всем уже договорился! Не предупредив ни полсловом!

— Этот тип давно наладил прослушивание разговоров по сотовому, — Меченый попытался взять депутата за локоть, чтобы увести с собой.

— Мог бы послать человека! — крикнул Малофеев выдирая руку.

— Да ты бы сразу переорал — залез бы под диван на даче, — проступившее в глазах Меченого холодное бешенство немного охладило истеричный пыл человека, который только что пережил смертельный ужас.

— Что ты наделал — нам объявят войну. Тут одной статьей не обойдется, — произнес Малофеев с тоской.

— Теперь редактора никакими посулами и обещаниями не заставишь ее напечатать. А насчет войны — только пошебуршатся для виду. Левашов там многим мешал, давно уже появились способные молодые кадры.

Сейчас у них начнется большая драчка за власть, и нас еще пригласят в союзники…

— Здорово ты уронил своего, — Крапива протянул Комбату свою лапищу заросшую рыжими волосами. — Честно говоря, когда я ехал на дело я был не в своей тарелке. С твоей реакцией кто-то из нас вполне мог схлопотать пулю.

— Круто вы завернули, хлопцы.

— Стрелок вообще оборзел — гранатами раскидался. Депутату марафет подпортили — как он завтра будет с трибуны речи говорить?

— Здорово, Иваныч, — подошел Экзаменатор. — Помнится, я тебе кое-что обещал.

— Было дело, — Рублев не забыл, как они спорили на хорошее угощение, и первым должен был готовить азиат.

— Плохо, что работа у тебя без выходных.

— Найдем окошко.

Как только стемнело люди Меченого расселись в оранжевом «Икарусе», который стоял наготове в гараже. Все, кроме Крапивы: его оставили с целым стрелковым арсеналом — сейчас не время было брать оружие в дорогу. Для Малофеева и его охраны выделили новехонький «опель». Всем трем машинам, засвеченным в инциденте, требовался короткий отдых подальше от чужих глаз.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯВЕЛЬЯМИНОВ ВЫХОДИТ НА ЦЕЛЬ

Ни Катя, ни ее сутенер ничего не знали о переговорах на сто пятом километре, закончившихся так неожиданно. Оба ощущали дыхание угрозы, которая казалась почти неотвратимой.