Читать книгу "Добро пожаловать в ад - Максим Гарин"

— Не хочу тебе сильно засирать мозги. Но учти — это лиса, какой свет не видывал. По сравнению с ним все мы мальчики в розовых штанишках. Постарайся не ударить лицом в грязь, это может кончиться очень больно для нас обоих. Если его охрана станет тебя провоцировать разными трюками, постарайся удержаться на лезвии бритвы. Реагировать нужно, но игра на опережение здесь не покатит — отстрелят башку.

— Не надо каркать, Евгеньич, — спокойно заметил Комбат.

— Ты должен брать круговой обзор, видеть затылком. На этого Терминатора не больно надейся, — Малофеев кивнул на одного из двух «рядовых» Комбата, которого по оговоренным условиям они могли взять с собой. — Ему надо кнопку нажать, чтобы среагировал.

«Какого рожна ты набрал себе таких? — подумал Рублев, выходя к машине. — Для парадов?»

— На что я должен реагировать? — спросил у старшего Терминатор, уже проникшийся серьезностью момента. — Вдруг кто-то полез в карман или резко сдвинулся с места?

«Может в самом деле лучше оставить его здесь, присматривать за дачей? — подумал Комбат, — а то наделает делов.»

— Короче — стреляешь только следом за мной.

— А если я первый просеку?

— Докладываешь немедленно.

— Докладывать? — с большим сомнением переспросил Терминатор.

— Именно так.

Малофеев уже собрался садиться в машину, но в последний момент задержался:

— Надо кинуть в багажник пару «Калашниковых».

С пистолетами в серьезной драчке похоронят.

— Можно хоть ручной пулемет загрузить если есть, — равнодушно заметил Комбат. — Лучше брать арсенал по минимуму — это дисциплинирует.

Но Малофеев уже принял решение. Его смущало только одно: что если люди Левашова натравят на машину ментов? Официально зарегистрированная охрана депутата Думы имеет право на «Макарова» или «ТТ», но автоматы уже подпадают под статью о незаконном ношении оружия.

В конце концов их решили припрятать в багажнике другой машины, за руль которой сел дачный сторож — его связь с Малофеевым было бы совсем непросто доказать. Напарник Терминатора остался охранять загородную «резиденцию» избранника народа.

— Держись за нами, не отставай, — предупредил Малофеев нового человека в команде. — Если вдруг досмотр, коси под придурка. Я не я и тачка не моя. Главное не бойся, через день-два вытащим.

Путешествие прошло без особых приключений.

Только однажды вторая машина пропала из виду. Малофеев сразу скомандовал притормозить.

— Не успел на зеленый проскочить? — он словно надеялся заговорить, заколдовать своими словами события.

Это удалось вполне — через секунду «Нива» цвета «мокрого асфальта» вынырнула из потока.

На подъезде к сто пятому километру шоссе Комбат стал внимательнее. Он смутно представлял, с кем и о чем станет договариваться Малофеев. Но терять его именно сейчас было не с руки. Впрочем, и самому становиться мишенью не хотелось.

Ничего подозрительного: по обеим сторонам шоссе караул из золотых берез. Машины здесь гнали на других скоростях, чем в городе — опавшие листья на обочине то и дело взвивались в воздух. Один из них пристал к лобовому стеклу и ненадолго отвлек частицу внимания Комбата. Почему-то он с особой остротой вспомнил о Рите.

Ради нее, ради успокоения ее души он окунулся в это дерьмо. В загробную жизнь Комбат не верил, но ее душа переселилась в него и требовала справедливого воздаяния убийцам.

Лист сорвало со стекла и утянуло ветром назад. Они притормозили на стоянке возле дешевого придорожного кафе для дальнобойщиков и прочей не слишком притязательной публики.

— Кажется, мы первые, — нервно огляделся Малофеев.

От кафе несло запахом подгоревшего свиного шашлыка, острого кетчупа и разогретой пиццы. Кто-то забирал еду в машину, кто-то перекусывал на скорую руку за столиком.

— Они? — спросил Рублев у депутата.

— Похоже.

Из подкатившего автомобиля выскочил парень с косичкой, открыл дверцу седому, но моложавому человеку в длинном кашемировом пальто. Выйдя, тот глубоко вдохнул осенний воздух и отошел на несколько шагов помочиться на виду у посетителей кафе и проезжающей по трассе публики.

— Скорее всего этот жест был адресован депутату и выражал пренебрежительное отношение. Малофеев мигнул Терминатору, чтобы тот захватил с собой кейс с документами. Сторож оставил открытым багажник своей машины, чтобы охране не пришлось терять драгоценные секунды, бросаясь за автоматами.

Отлив полновесную струю, Левашов застегнулся и сделал вид, что только сейчас заметил Малофеева и сопровождающих его лиц. Депутату пришлось пройти большую часть разделяющего их расстояния. Комбат двигался рядом, шаг в шаг, чуть сзади — Терминатор с плотно сжатыми зубами. Сторож, без всякого указания свыше медленно катил следом машину с раскрытым багажником.

На левашовской стороне появился еще один парень с косичкой, похожий на первого как две капли воды. Водитель остался сидеть за рулем.

Главные действующие лица обменялись сдержанными приветствиями.

— Твои люди хорошо потрудились, — начал Малофеев.

На лице его собеседника изобразилась легкая тень недоумения. Безусловно, ему не понравилось, что Малофеев начал на «ты». Он смотрел на депутата, как бы ожидая дальнейших разъяснений.

— Я понимаю желание вылить на меня бочку грязи.

Тут главное — не просчитаться.

— О чем ты? — наконец соизволил вымолвить Левашов.

— Хочешь сказать, что они сделали это по собственной инициативе? Вольные стрелки? Тем проще тебе на брать номер главного редактора и отменить статью, пока не поздно.

— Ты угрожаешь? — искренне удивился Левашов.

— Я только защищаюсь от твоих слишком ретивых сотрудников. Они то и дело норовят нарушить статус-кво.

— Так что ты мне предлагаешь? Давить на редактора? Он думает только о том, как повысить тираж. Каждый материал кому-то не по вкусу. Чтобы никого не обижать, ему придется закрыть газету.

Слегка прищурясь, Комбат внимательно смотрел на братьев-близнецов с косичками. Оба держались напряженно, переступая с ноги на ногу, готовые по первому признаку опасности выхватить оружие. Пока ни тот, ни другой не внушали особых подозрений. Но Комбат знал — другие люди Левашова могут ждать условного знака где угодно: за столиком кафе, в плотных зарослях за цепочкой берез.

— Не принимай слишком близко к сердцу газетную трескотню, — благодушно заметил Левашов. — Кого в наше время не поливают дерьмом: Президента, министров, поп-звезд. Это стало признаком хорошего тона.

Народ прочтет с интересом, а назавтра все благополучно выветрится из памяти.

— Тут еще одно издание планирует любопытную статейку. Тоже стараются по мере сил держаться хорошего тона. Если хочешь, можешь взглянуть, какой материал они собрали — ко мне совершенно случайно попали копии документов. По правде говоря, чушь собачья.