Читать книгу "Дорога без возврата - Анджей Сапковский"

Меня аж что-то дернуло, когда она вошла, засветиласьбелизной в мрачном обрамлении двери. Хотите верьте, хотите нет, на первыйвзгляд ее невозможно было отличить от той, ирландской Изольды, от моейродственницы, от Златокудрой Изольды из Ата-Клиат, дочери Диармуйда МакКеарбайлла, короля Тары. Лишь если приглядеться, становилась видна разница –волосы чуточку темнее и не завивающиеся в локоны. Глаза зеленые, не синие,более округлые, без того неповторимого миндалевидного разреза. Другое выражениегуб. И руки.

Руки у нее действительно были прекрасны. Думаю, она привыклак тому, что их белизну сравнивают с алебастром либо слоновой костью, однако уменя белизна и гладкость ее рук ассоциировались с горящими в полумраке,разъяренными до прозрачности свечами в гластонберийском «Стеклянном Храме» ИнисВитрин.

Бранвен глубоко присела в реверансе. Я опустился на одноколено, наклонил голову и обеими руками протянул Изольде меч в ножнах. Тоготребовал обычай: я как бы отдавал меч в ее распоряжение. Что бы это ниозначало.

Она ответила легким наклоном головы, подошла, коснулась мечакончиками тонких пальцев. Теперь можно было встать. Церемониал разрешал. Япередал меч мужчине в бархате. Того требовал обычай.

– Приветствую тебя в замке Карэ, – сказалаИзольда. – Госпожа…

– Бранвен из Корнуолла. А это мой спутник… М-да, любопытно,подумал я.

– …рыцарь Моргольт из Ольстера.

О Луг и Лир! Я вспомнил. Бранвен из Тары! Ну конечно! Апозже – Бранвен из Тинтагеля. Она. Конечно, она.

Изольда молча смотрела на нас. Наконец, сложив своипрекрасные белые руки, хрустнула пальцами.

– Вы от нее? – тихо спросила она. – Из Корнуолла?Как добрались? Я каждый день высматриваю корабль и знаю, что он еще не прибыл кнашим берегам.

Бранвен молчала. И я, конечно, тоже не знал, что ответить.

– Говорите, – сказала Изольда. – Когда приплыветкорабль, которого мы ждем? Кто будет у него на борту? Каким будет цвет паруса,под которым к нам прибудет корабль из Тинтагеля? Белым? Или черным?

Бранвен не отвечала. Изольда Белорукая кивнула в знак того,что понимает. Я ей позавидовал.

– Тристан из Линессе, мой супруг и господин, – сказалаИзольда, – тяжело ранен. Когда он бился с графом Эстуль-том л'Оргилом иего наемниками, ему лянцей пробили бедро. Рана изнуряет его… и не заживает…Никак…

Голос Изольды надломился, прелестные руки задрожали.

– Много дней Тристана бьет лихорадка. Он часто бредит,теряет сознание, никого не узнает. Поэтому я постоянно нахожусь при нем,ухаживаю, лечу, пытаюсь смягчить его страдания. Однако моя неловкость инеумение вынудили Тристана послать моего брата в интагель. Вероятно, мойсупруг считает, что в Корнуолле легче найти хороших лекарей. Мы молчали. Я иБранвен.

– Однако от моего брата все еще нет вестей, все еще не виднопаруса его корабля, – продолжала Изольда Белорукая. – И вот вдруг,вместо той, которую ждет Тристан, являешься ты, Бранвен. Что привело тебя кнему? Тебя, служанку и наперсницу Златокудрой королевы из Тинтагеля? Может, тыпривезла чудодейственный эликсир?

Бранвен побледнела. Я почувствовал неожиданный укол жалости.Потому что по сравнению с Изольдой – стройной, высокой, такой воздушной ипреисполненной достоинства, таинственной и невыразимо прекрасной – Бранвенвыглядела простой ирландской крестьянкой, круглолицей, грубоватой, крутобедрой,с все еще беспорядочно курчавящимися после дождя льняными волосами. Хотитеверьте, хотите нет – мне было ее жаль.

– Однажды Тристан уже принял из твоих рук магическийнапиток, Бранвен, – продолжала Изольда. – Напиток, который все ещедействует и медленно убивает его. Тогда, на корабле, Тристан принял из твоихрук смерть. Так, может, теперь ты прибыла, чтобы дать ему жизнь? Если так –поспеши. Времени осталось мало. Очень мало.

Бранвен не дрогнула. Лицо у нее было неподвижным, словно увосковой куклы. Их глаза – ее и Изольды, – пылающие огнем и силой,встретились, скрестились. Я чувствовал напряжение, потрескивающее какскручиваемый из пеньки канат. Вопреки моим ожиданиям сильнее оказалась Изольда.

– Госпожа Изольда, – Бранвен упала на колени, склонилаголову, – ты вправе ненавидеть меня. Но я не прошу твоего прощения, неперед тобой я провинилась. Тебя я прошу только о милости. Я хочу увидеть его,прекрасная Изольда Белорукая. Я хочу увидеть Тристана.

В глазах Изольды светилась печаль. Только печаль. Голос былтихий, мягкий, спокойный.

– Хорошо, – сказала она. – Ты увидишь его, хотя япоклялась не допустить, чтобы его коснулись чужие глаза и руки. Особенно – ееруки. Руки корнуоллки.

– Она может ведь и не приплыть из Тинтагеля, –прошептала Бранвен, так и не поднявшись с колен.

– Встань, пожалуйста. – Изольда Белорукая поднялаголову, и в ее глазах сверкнули влажные бриллианты. – Говоришь, может неприплыть? А я… Я бы босиком побежала по снегу, по терниям, по раскаленнымугольям, если бы… Если бы он только позвал меня. Но он не зовет, хоть и знаетоб этом. Он призывает ту, которая может ведь и не приплыть. Наша жизнь,Бранвен, не устает насмехаться над нами!

Бранвен поднялась с колен. Ее глаза – я ясно видел это –тоже наполнились бриллиантами. Эх, женщины…

– Так иди же к нему, милая Бранвен, – с горечью вголосе сказала Изольда. – Иди и принеси ему то, что я вижу в твоих глазах.Но приготовься к самому худшему. Потому что, когда ты опустишься на колени уего ложа, Тристан бросит тебе в лицо имя, которое не будет твоим именем. Он броситего тебе в лицо как укор, как обвинение. Иди. Слуги укажут тебе дорогу.

Я остался с ней наедине, с Изольдой Белорукой, когда Бранвенвышла вслед за слугой. Наедине, если не считать капеллана с блестящей тонзурой,склонившегося над молитвенной скамеечкой и бормочущего себе под нос латинскуюбелиберду. Раньше я его не замечал. Да и был ли он тут все это время? А, черт сним. Он мне не мешал.

Изольда, все еще машинально ломающая свои белые руки,внимательно глядела на меня. Я искал в ее глазах враждебность и ненависть. Ведьона не могла не знать. Когда выходят замуж за ходячую легенду, то узнают этулегенду в самых мельчайших деталях. А меня, черт побери, мелким не назовешь.

Она смотрела на меня, и что-то странное было в ее взгляде.Потом, подобрав почти невесомое платье у узких бедер, она присела на резноекресло, стиснув пальцы белых рук на подлокотниках.

– Сядь рядом, – сказала она. – Моргольт изОльстера. Я сел.