Читать книгу "Профессор по вызову - Лючия фон Беренготт"

понравится, я это с тобой… делаю. А после этого, отдохнувшие, мы едем кататься по местным гротам. Говорят, они потрясающие. Ну как? Идет?

У Птичкиной был такой вид, словно ее одновременно шибанули током, заморозили и как следует пропарили в сауне. Прижав руки к груди, она будто боялась лишний раз вдохнуть. Или… выдохнуть?

Наконец, после ооочень долгой паузы, девушка облизнула пересохшие губы, шумно сглотнула слюну и кивнула.

— Х-хорошо… — сдавленно произнесла, чуть заикаясь. — Я согласна. Только… это не про меня просьба была. То есть… то, что я хотела… чтобы ты сделал… это н-не со мной. Это… с-с-с… тобой.

Глава 27

— Со мной? — Багинский в недоумении выгнул брови. — Что ты имеешь в виду?

Мне стало совсем стыдно. Как я это словами выражу? Что я хочу, чтобы ты передо мной… подрочил? Потрогал себя там? Первое звучит донельзя пошло, второе глупо и по-детски. Эх, всё-таки русский язык не приспособлен для секса…

Однако же, я подловила моего профессора на слове, выудив из него обещание, что если я расскажу ему о том, что хотела от него позавчера во время наших сексуальных игр, он выполнит мою вторую просьбу, которая куда важнее первой…

Я уже поняла, что обещания свои Багинский выполняет. Значит, надо как-то ему рассказать…

Стоп! А в чем проблема рассказать? Это ведь не означает, что я должна немедленно позволить ему это сделать! Да, хотела, чтобы ты довел сам себя до оргазма у меня на глазах, но теперь… пока… не хочу. Потому что неудобно, потому что думала, что ты эскортник, а теперь вот… знаю, что нет. Не камильфо.

И я всё ещё не могла поверить в это! Боже мой, как я могла так ошибиться?! Почему не удостоверилась, не расспросила его, не перезвонила Леське, в конце концов! Как полная идиотка внушила себе, что таких профессоров не бывает, и что всё это игра, заказанная для меня подругами! А они, судя по всему, и не собирались удовлетворять мои тайные мечты — послали мне для смеха какого-то пошленького проститута, красная цена которому сто пятьдесят баксов в базарный день.

Теперь понятно, почему Багинский думал, что я шлюха. Разве же порядочная девушка так бы вела себя с вышестоящим академиком, заглянувшим оценить ее работу?

Но про «тогда» мы уже выяснили — произошло невероятное совпадение и моя распущенность была объяснимой и оправданной. А как мне теперь сохранить лицо, когда я знаю, перед кем стою? Он же совсем меня уважать перестанет, когда услышит, какие у меня эротические фантазии.

Профессор, между тем, времени не терял. Задумавшись, я и не заметила, как он снова оказался близко, практически прижимаясь к моему боку. Халат его распахнулся, и сквозь тонкие шаровары я очень хорошо ощущала, насколько он готов услышать о любых моих пожеланиях.

— У нас нет времени… — снова попробовала отбрыкаться я, ничуть не лукавя. Времени действительно не было — нужно было куда-то бежать, искать Белову, пытаться каким-то способом выцыганить у этой гадины мою запись, возможно даже опуститься до банального грабежа или шантажа. В идеале хорошо бы всё решить до того, как профессор узнает, что я записала аудио с нашими постельными играми.

Думать о том, что делать, если Белова уже успела с этой записью что-то сделать, не хотелось. Да и в принципе — честно призналась я себе — думать, когда рядом мужчина, от которого плавятся мозги и подкашиваются коленки, не хотелось от слова совсем.

Судорожно выдохнув весь воздух, который держала в груди, я повернула голову и без единого слова притянула Багинского за шею к себе — в долгий, жаркий и очень красноречивый поцелуй.

Целовались мы вечность. Так долго, что я успела забыть обо всем, кроме этого поцелуя — кроме его губ, умелых и знающих меня, и вместе с тем каких-то… невинных, что ли… во всяком случае по сравнению с тем, что я о них думала раньше.

Он настоящий! — поняла в друг я посреди этой неги, блаженствуя и теряя себя в его объятьях. Он самый что ни на есть настоящий! Мой красавец профессор, а никакой не актер и не проститут, играющий в профессора! Боже, какое это счастье — после стольких лет найти его, вопреки всему найти мужчину, у которого блестящие мозги сочетаются с идеальной внешностью! И не просто найти, а заинтересовать его, сделать так, чтобы между нами «кликнуло»! Ведь так не бывает в жизни, чтобы всё совпало — все галочки, все нюансы и детали…

Это ведь все равно что в лотерею выиграть. Один шанс на несколько миллионов.

Ошарашенная этой мыслью, я резко отстранилась от Багинского, во все глаза пожирая его взглядом. Неужели это правда? — крутилась в голове единственная мысль. Неужели я действительно нашла его — вот такого, идеального, словно вышедшего из моего давнишнего сна? И не только нашла, но и заставила в себя влюбиться?

Так чего ж я сомневаюсь и стесняюсь его? Ведь понятно же, что это и есть моя судьба. Моя половинка. А значит — примет всё, что я могу ему предложить.

Облизнув ноющие от поцелуя губы, я наконец выдавила то, что очень долго не могла произнести вслух.

— Я хотела… хотела, посмотреть, как ты… ну… м-мастурбируешь. Ой! — наваждение спало, как только я произнесла позорные слова вслух, и мне снова стало дико стыдно. Закрыв рот ладонью, я попыталась отвернуться от него, спрятать голову в плечи, уйти в себя, да поглубже…

Но он не позволил. И не стал смеяться надо мной — наоборот, подхватил мой подбородок пальцами и вернул в поцелуй, на этот раз короткий, хоть и не менее жаркий.

— Это самая эротичная вещь, которую я слышал за свою жизнь, — выдохнул, как только оторвался от меня. — Думаю, что кончить перед тобой я смог бы и не трогая себя… просто от того, что ты на меня смотришь… вот так.

— Но я хотела… — вырвалось у меня невольно, и я снова вспыхнула, не договорив.

Он коротко рассмеялся, чуть отстраняясь и начиная развязывать тесемку на пижамных штанах, и так сидящих слишком низко на бедрах.

— Ты хотела, чтобы я именно потрогал себя, не так ли Птичкина?

Штаны вместе с боксерами скользнули вниз по бедрам и хорошо прокачанным ногам, улегшись на пол мягкой горкой. Не выдержав, мой взгляд скользнул следом, остановившись на полностью возбужденном члене, направленном в мою сторону.

От одного только вида в бедрах словно огонь вспыхнул, ноги ослабли, а рука сама по себе потянулась