Читать книгу "Нордвуд. Призрачные нити - Хелен Тодд"

– Если гибнет один Проводник, то его дар переходит к другому. Иначе проклятые и демоны смогут навсегда покинуть остров… Тьма погубит все вокруг. Тогда Ордену придется вмешаться.

– Ничто не вечно, ничто. Тот, кто впустил в себя демона, лишит Проводника силы, – Лейнс тяжело вздохнул. – Мое время исчерпано. Теперь ты хранитель городской магии и жизни предсказания. Найди тех, кто сможет принять энергию источника и уничтожить остров. Как только часы остановятся, механизм запустится.

* * *

Верховный маг закурил, стараясь отвлечь едким дымом свои чувства. Зал тонул в тумане. Сизые клубы медленно стелились над мрамором, скрывая серебряные отблески. Тодор смотрел поверх голов танцующих. Его взор скользил, охватывая каждый угол Лавки Зодчего. На бледном, холодном лице появилась кривая ухмылка. Вампир сжал кулаки, будто собирался вот-вот сорваться с места, будто искал что-то, но не мог найти. Черные глаза на пару секунд застыли, и мужчина растворился в толпе.

Внезапно Тодор замер, как охотник, уловивший свою жертву. Он, не отводя глаз, глядел на Морин. Ее серебряное платье нелепо висело на худощавых плечах, обнажало выпирающие ключицы, подчеркивало широкие бедра и терялось в клубе тумана. Так же, как и длинная шелковая ткань, которой она перевязала шею. Сейчас она напоминала уродливую статуэтку, которую поставили среди других кукол. Но именно этим Морин и притягивала – она не была, как все. Странная, немного не в себе, с безумными зелеными глазами.

– Я думала, когда же ты меня найдешь? – она засмеялась, показывая изрезанные запястья. – Твои подчиненные забыли закрыть мою дверь… и забыли свою жизнь в моей комнате.

Тодор угрюмо молчал. Он принял правила игры и, сдерживая вспыхнувшую злость, сделал шаг вперед, сокращая дистанцию настолько, что женщина вздрогнула от неожиданной близости. Вампир наклонился и тихо, вкрадчиво прошептал:

– Ты получила желаемое. Не откажешь мне в танце? – он заранее знал ответ и мягко, невесомо коснулся холодными пальцами талии Морин. – Это же Маскарад. Сделаем вид, что мы не знакомы, и я не знаю, что ты не уберегла сына, пока я защищал этот чертов город. Смерть всегда в прошлом, верно?

Хилл завороженно смотрела на него и не смела перечить. Маг вновь подчинил ее своей воле, приковал, не оставив возможности отступить. В медленном танце платье мерцало, отражая кривые отблески свечей. Сейчас Морин напоминала призрака, который вот-вот растворится в крепких руках Тодора.

– Эмма получила свои часы? – она не к месту вспомнила племянницу, словно пришла в себя.

– Этой ночью все получат зеркальные знаки, и Нордвуд сможет забрать их в свою власть. Если выживут, город даст им шанс освободиться, – вампир не отводил взгляда, испытывая чувства Морин.

– Она погибнет? Погибнет… – ведьма дрожащими руками сжала воротник рубашки мага. – Зачем ты отдал им часы? Ты их вестник смерти. Ты… убийца.

Она хотела отстраниться, но не смогла. Тодор мертвой хваткой сжал ее запястья, останавливая танец. Взгляд Морин похолодел и налился свинцом. Из бессильной женщины, которая только что таяла в крепких руках, она превратилась в монстра, пытающегося отвоевать то, что хотела, – внимание. Ведьмак понимал: внутри Морин давно живет демон, которого пора уничтожить. Вопреки чувствам, связывающим их в прошлом.

– Все, у кого есть шанс получить зеркальный знак, ступили на свою дорогу смерти. Часы – лишь маяк, привлекающий к ним магию Нордвуда, – вампир достал из кармана свой экземпляр. – Как видишь, мои все еще идут. Пока идут.

Он хрипло засмеялся, наблюдая за растерянной Морин. Ее глаза наполнились слезами: холодными, неестественными, будто она только делала вид, что переживает. Тонкие губы сжались, превращаясь в практически невидимую линию. От нее веяло терпкими духами и едва различимым ароматом вереска. Демон, затаившийся внутри, не погиб. Он ждал момента, жаждал возмездия за печать, которую на него наложил Тодор, лишь бы спасти ту, которая была дорога магу.

– Ты глупец, ты мог избежать этого, отказаться от магии, от своей должности, от всего, что принесло бы смерть, но нет… нет… – Морин недоверчиво замотала головой, прерывисто шепча: – Ты не можешь отдаться ему. Не можешь подчиниться. Ты никогда никому не подчиняешься. Только я, только я могла украсть твое сердце… Но жизнь – никто, никогда.

– Ты могла выжать из него всю кровь. Но не переживай, я рад, что оно больше не бьется. Единственный недостаток – это жажда крови, – мужчина говорил спокойно, тихо, таким же низким, вкрадчивым голосом с легкой хрипотцой. – Это тебе удалось. Но моих чувств тебе больше не получить.

Заиграла новая мелодия, однако вампир не спешил отпускать свою жертву. Он хищно смерил взглядом по-прежнему растерянную Морин и повел в танце, наслаждаясь тем, как она дрожала от страха, осознав, что клетка закрылась. В его глазах блестела ненависть. В каждом выверенном движении читалась с трудом контролируемая темная магия.

Хилл, как всегда, оставалась неоднозначной. Тодор видел, какими пустыми и безжизненными были ее глаза. Пугающе огромные зрачки выдавали затаившегося демона, который вот-вот заберет то, в чем нуждался, – осколки ее души.

Казалось, все вокруг стало громче: смех, шепот, крики, разговоры, стук каблуков, звон бокалов… Все смешалось, превращаясь в неконтролируемый хаос, за которым Морин не успевала. Вот только маг оставался неизменно холодным, словно статуя. Он медленно остановил танец и сделал шаг назад, давая Хилл шанс уйти, но та не спешила, тревожно разглядывая изменения. Мужчина прижал кулак к груди, сдерживая боль, но та вырывалась оттуда хрипами. Кровь пошла наружу, и он, захлебываясь кашлем, оторвал пуговицу со своей рубашки, освобождая правое запястье. На нем появился символ Y. Последний из знаков. Черные глаза зло заблестели. Вампир находился на грани.

– Тодор… – Морин стояла как прикованная.

Неестественно худые руки коснулись испачканной рубашки. Она смяла ткань, отчаянно надеясь, что прошлые чувства ей чем-то помогут.

Сейчас маг едва напоминал себя. Он был неконтролируем. Никем. Ничем. Не был похож на самого себя. Он не поддавался контролю. Вампир размял шею, расстегнул несколько пуговиц, игнорируя прикосновения Морин, и зло улыбнулся, обнажая клыки. Он наклонился и поцеловал Хилл, до крови прикусывая ее нижнюю губу. Знак Y вспыхнул, высвобождая темные нити. Они, поблескивая, опутали горло Морин, проникая под кожу. Тодор отстранился.

– Люди уходят, оставляя за собой могилы с воспоминаниями о них. И часто надгробия, отражая свет, мешают рассмотреть даты. Все забывается. Рано или поздно ты не будешь помнить ни тяжелых моментов, ни счастливых. Только отсыревшая бумага укажет на какие-то события из твоей жизни. И, может быть, ты никогда не пожалеешь о том, что забыла, – он наслаждался тем, как женщина беспомощно хваталась за шею. – Но я не жалею, что помню. Эта боль позволяла мне оставаться живым.

Маг повторил заклинание, скрывающее их от толпы. Он упивался тем, как Морин задыхалась, корчилась от боли, безвольно падая на колени. Как хрипло кричала. Агония уже подбиралась к ней, предвещая мучительную смерть. Вампир не отводил взгляда, безразлично наблюдая за угасающей жизнью. Он высасывал ее, подчиняясь своему дару, устранял существо, которое затаилось внутри нее. Сплетение смерти в последний раз перелилось красными оттенками и погасло. Нити исчезли, а знак потух. Нордвуд получил свою первую жертву. Тодор избавился от того, что делало его слабым, – он уничтожил свое прошлое.