Читать книгу "Механический хэппи-лэнд - Рэй Брэдбери"

– Проявите отвагу, мистер Президент. Используйте крокетные воротца.

– Крокетные воротца? – Краусс схватил Кроссли за руку.

– Невидимые крокетные воротца, – улыбнулся Кроссли.

– Нет. – Краусс торжествовал. – Люди могут споткнуться, покалечиться, даже убиться. Всемирная Организация вам не позволит!

– О-о, – сказал Кроссли. Разочарованно. – Господин Президент, забудьте о них. Вместо этого переходите к Плану номер сорок и Плану номер сорок пять.

Зазвонил другой телефон. Краусс поднял трубку и ответил.

– Ваша супруга, герр Краусс.

– Ладно. Соедините.

– Я в порядке, господин Президент. Двигатель немного забарахлил.

– Что?

– Дорогой, ужасная беда!

– Катрина, у меня нет времени. Я очень занят.

– Это очень важно, идиот! Это кошмар какой-то!

– Ладно, в чем дело, liebchen?

– Ответьте мне, Кроссли? Вы были сбиты?

– Не совсем, господин Президент. Они придумывают, как меня убить. Пока не придумали.

– Прошу вас, мистер Кроссли, не так громко. Я не слышу, что говорит жена. Да, моя дорогая?

– Ханс, Ханс, у меня перхоть!

– Повтори, здесь так шумно, Катрина!

– Я позвоню вам через час, господин Президент.

– Перхоть, Ханс, перхоть. Тысяча. Пять тысяч хлопьев перхоти на моих плечах!

– И ты звонишь, чтобы поведать мне об этом, женщина? До свидания!

БУМ!

Кроссли и Краусс повесили трубки одновременно. Краусс оборвал разговор с женой. Кроссли – с Президентом.

– Итак, на чем мы остановились? – сказал Краусс, обливаясь потом.

– Вы собирались меня убить. Помните?

Снова затрезвонил телефон. Краусс ругнулся и поднял трубку.

– Что еще?

– Ханс, я пополнела на десять фунтов!

– Почему ты упорно звонишь и сообщаешь мне такие вещи?

– Миссис Лейбер, миссис Креншниц, миссис Шмидст тоже пополнели на десять фунтов!

– Да? – Краусс повесил трубку, недоуменно моргая. – Так. – Он уставился на Кроссли. – Вот как, значит. Ладно, Кроссли, мы тоже способны действовать утонченно. Доктор!

Дверь в стене отъехала в сторону. За ней стоял мерзкого вида негодяй с закатанными рукавами, пробуя, не без удовольствия, уколоть себя в тощую руку иглой для подкожных инъекций. Он посмотрел на Кроссли и сказал:

– Практикуюсь.

– Схватить его! – закричал Краусс.

Все набросились на Кроссли.

Затемнение.

– Как вы себя чувствуете, Кроссли?

Как он должен был себя чувствовать? Нормально, подумал он. Он поднялся с операционного стола и посмотрел на доктора и Краусса.

– Вот, доктор, – сказал Краусс. – Объясните мистеру Кроссли, чего ему ожидать в ближайшие десять лет.

– Десять лет? – встревожился Кроссли.

Доктор отвесил поклон, соединив свои тонкие пальцы. И вкрадчиво зашептал:

– Через десять лет у вас может случиться… небольшое недомогание. Оно начнется через год. Ненавязчиво. То небольшое расстройство желудка. То нарушение сердечной деятельности. Или незначительное внутреннее раздражение легкого. Временами головная боль. Землистый цвет кожи. Возможно, будет постреливать в ушах.

Кроссли вспотел. Вцепился в колени.

Доктор продолжал, довольный собой:

– Затем, с течением времени, сердце начнет трепетать, подобно крылышкам птички. Кинжальная боль в паху. Спазм брюшины. Горячий пот по ночам, вымокшее постельное белье. Бессонница. Ночь за ночью, сигарета за сигаретой, головная боль за головной болью.

– Достаточно, – мрачно сказал Кроссли.

– Нет-нет, – доктор поднял иглу, – я еще не закончил. Я совсем забыл. Еще временная слепота. Да, временная. Искры в голове. Голоса. Паралич нижних конечностей. Затем ваше сердце в последнем порыве начнет колотиться и за десять дней измолотит себя в кровавое месиво. И вы умрете ровно… – он справился по календарю в своей памяти, – через десять лет, пять месяцев и четырнадцать дней. Отсчет пошел.

Тишину в комнате нарушало только прерывистое дыхание Кроссли. Он попытался встать, задрожал и откинулся на спину.

– Что самое замечательное, не будет никаких доказательств того, что мы с вами сделали, – сказал Краусс. – В ваш организм были введены некоторые гормоны и молекулярные примеси. Ни один анализ, ни сейчас, ни после смерти, их не выявит. Ваше здоровье просто будет подорвано. Никто нас не привлечет к ответственности. Хитроумно, не правда ли?

Доктор сказал:

– Вы свободны. Теперь, когда мы настроили вас, как часовую мину, чтобы вы умерли не сразу, вы можете идти на все четыре стороны. Нам бы не хотелось вас тут убивать. Нас привлекли бы к ответственности. Но десять лет спустя, да в другом месте, как это может быть связано с нами?

Телефон.

– Ваша супруга, герр Краусс.

– У меня выпадают волосы!

– Терпение, женушка!

– Кожа пожелтела! Прими же меры!

– Я буду дома через час.

– К тому времени от дома уже ничего не останется, ИДИОТ!

– Мы должны идти к Победе, дражайшая моя!

– Но не по дороге же, усыпанной моими золотистыми, ах, золотистыми волосами!

– Да, женушка, я передам от тебя привет доктору.

– Ханс, не смей вешать трубку, когда я с тобой разговариваю. Не…

Краусс, с трясущимися руками, безвольно осел на стул.

– Жена позвонила сказать, что у нее все в порядке.

– Ха, – слабо выговорил Кроссли.

Краусс дотянулся до него и ущипнул.

– Ай.

– Так-то, – сказал Краусс. – Помалкивайте, если вас не спрашивают.

Кроссли встал и засмеялся. Доктор посмотрел на него как на сумасшедшего.

– Я знаю, что делать. Я покончу жизнь самоубийством!

– Да вы спятили, – сказал Краусс.

– Я все равно умру через десяток лет. Так почему бы не совершить самоубийство здесь и не напустить на вас следователей Всемирной Организации, а? Мистер Краусс?

– Нельзя! – сказал Краусс отупело. – Я не позволю!

– Вот возьму и спрыгну с крыши здания. Вы не можете продержать меня здесь дольше часа, а не то Организация заявится сюда посмотреть, что тут творится. И как только вы меня выпустите, я сигану с крыши.

– Нет!