Читать книгу "Кусатель ворон - Эдуард Веркин"

Ну, не знаю, я восторга по поводу этих палочек совсем не испытал.

– Вот Рокотовой палочка побольше, а Герасимову, само собой, поменьше, он же у нас не германист.

– Пятахин, – сказал негромко Жмуркин. – Ты перегибаешь…

– Палочку Коха, – добавила Снежана.

Ха-ха.

– Все понял, – согласился Пятахин. – Вот Бенгарт, ему лямблии…

Про лямблий не дослышал – кто-то потрогал меня за руку. Александра, подумал я. Ну, или Снежана, на крайний случай. Снежана ведь тоже ничего, хотя и есть у нее большой недостаток. Листвянко. Он во многом перевешивает достоинства…

Но это оказалась не Снежана. И не Александра.

Иустинья Жохова, наследница пресвитера Жохова, прославившегося акцией по истреблению бродячих собак, кошек и прочей безнадзорной скотины, Иустинья смотрела на меня с явным запросом в глазах, я насторожился.

– Что тебе, Устенька? – спросил я ласково и шепотом.

Но на всякий случай собрался – а вдруг как пырнет? А что? Неизвестно, чему ее там пресвитер учит, хорошо, если только Йегове молиться, а может, и бою ножевому? Дабы подкрепить силу слов силой стали.

– Меня обокрали, – уныло объявила Иустинья.

Пятахин, так почему-то я сразу подумал. Проник, как тать в ночи, и похитил у Иустиньи карманного формата подшивку журнала «Бастион Стражей». И теперь несчастная чувствует себя один на один с соблазнами и горестями мира сего, без надлежащей духовной опоры. А папеньке звонить боязно…

Интересно, зачем Пятахину «Бастион»?

– Меня обокрали, – настойчивее повторила Иустинья.

– Тише, – попросил я. – Тише ты.

Еще от Суздаля голова не успела отболеть, а тут опять.

– Тише. Что значит обокрали? У тебя что-то пропало?

– Компьютер. У меня был компьютер. Вот тут.

Иустинья показала сумочку. Пустую.

– Никто не мог взять, – сказал я. – Наверное, где-то лежит…

– Украли, – настойчиво сказала Жохова.

– Ладно, сиди, я посмотрю.

– Украли! – сказала Жохова уже громко.

– Что украли? – вскочил Лаурыч.

– У Жоховой мозг украли, – объявил Пятахин. – Признавайтесь, кто?! Гаджиев, ты?

– Это не я! – тут же отказался Гаджиев. – Я не крал…

Возник всеобщий интерес.

– Ноутбук! – все так же громко сказала Жохова. – Мой ноутбук пропал!

– Ноутбук и мозг в придачу, – прокомментировал Пятахин. – А пропал Гаджиев.

– Это не я! – испугался Гаджиев.

– Сейчас найдем! – так же громко сказал я. – Никто ничего не крал.

Я поднялся и направился вдоль салона, поглядывая внимательно по сторонам. Пятахин увязался за мной.

Через три ряда я его, конечно же, обнаружил. Между сиденьем и стенкой автобуса. Небольшой, строгого черного вида нетбук, убранный в чехол с инициалами АЖ. Жохова А…

– Ага, – сказал Пятахин.

И схватил ноутбук первым.

– Завалился, наверное… – предположил Лаурыч. – У меня такое однажды в плацкарте случилось…

– А вдруг это не Жоховой? – спросил Пятахин. – Надо ведь убедиться. Тут написано «А» и «Ж». Ну, Ж понятно, а вот кто такая А?

– Отдай!

Пятахин уже вытряхнул компьютер из чехла и пробудил от спящего режима, экранчик засветился, оказалось, что открыт текстовый редактор.

– Тоже, что ли, блог пишет? – сказал Пятахин. – Бенгарт, у тебя коллега объявился…

Разочарованный Пятахин сунул нетбук Лаурычу.

– Отдайте! – взвизгнула Иустинья. – Отдайте немедленно!

Она кинулась, но Пятахин перегородил проход, Жохова врезалась в его спину, отскочила.

– «Эдельвейсы для богини любви»… – прочитал удивленно Лаурыч. – Автор – Жохова Анастасия… Анастасия…

Пятахин крякнул, выхватил у него компьютер и прочитал уже громко, прикрываясь спиной от Жоховой.

– «…Розалинда кинулась с головой в омут страсти, горячей, как адское пламя, пьянящей, как молодое испанское вино…» Ого, Жохова! Я думал, ты о благостном думаешь, а ты, оказывается, ро́маны сочиняешь! «…Он стоял на берегу, и его золотые волосы развевались над водой, глаза блистали, как два сапфира…»

– Замолчи!

Иустинья покраснела и позеленела одновременно. Никогда не видел сочетания подобных цветов на одном отдельно взятом лице. И вены на лбу вспучились, – нет, серьезно, я даже испугался, что Жохову хватит удар.

«Апоплексический удар в автобусе», собственно говоря, неплохо, на Тубе народ заценит. Ярость в чистом виде.

Тег «Искусство».

– Этого не надо стесняться, Анастасия, – продолжал Пятахин. – Я тоже поэт, между прочим, стихи сочиняю, «Апрельский пал» многим нравится. Слушай, Анастасия, а давай вместе будем сочинять, а? Пятахин-Жохова, как тебе?

Иустинья стала раздуваться, буквально опухла от злости, сделалась похожа на опасную рыбу фугу – еще чуть, и иглы полезут, шипы отравленные.

– Хотя лучше отдельный псевдоним придумать, – продолжал разворачиваться Пятахин, видимо, поедание кактуса пошло ему на пользу. – Парамон Пяжохин, как? Нет! Нет! Лучше по-другому! Фрол Жо…

Все громко засмеялись, я тоже не удержался, кажется, все-таки талант.

– Скотина! – взвизгнула Иустинья, она же Анастасия.

И немного попыталась выцарапать Пятахину глаза, но попала только по щеке. Личность Пятахина закровила, сам Пятахин растерялся.

– Ну, ладно… – сказал он. – Как хочешь, пусть будет Энестэйша Жо…

Жохова прянула снова, но Пятахин был уже наготове, сунул нетбук в сумку на спинке сиденья и поймал Жохову за руки.

Путешественники, особенно немецкого происхождения, с интересом наблюдали за происходящим.

Жмуркин пока спал, погрузившись в наушники, не слышал, будить я его не спешил.

Лаура Петровна, кстати, тоже улыбалась и как бы всем своим видом давала обществу понять, что она над схваткой, тут и без нее начальства хватает. Ну и еще тут было… По слухам, два года назад Жохов-отец застрелил любимого лабрадора семейства Скрайневых, лабрадор по бестолковости убежал, а Жохов его за безнадзорность щелк меткой пулей в ухо, Жохов-старший бестрепетен, это все знают.

Иустинья тем временем вовсю уже выкручивалась из лап Пятахина, и было видно, что сын Департамента культуры скоро уступит свои позиции дочери пастыря. Это понял и Пятахин, он резко отпустил Жохову и отпрыгнул.

Жохова осталась стоять, растирая запястья и скрежеща зубами.

– Вот я сообщу батюшке-то – он тебя в карцер посадит, – неуверенно пообещал Пятахин, потирая щеку, размазывая кровь в пятно. – На луковую похлебку…