Читать книгу "Кусатель ворон - Эдуард Веркин"

Пашу Скрайнева я вообще не видел ни разу. Жохова рассказывала мне, что мать наняла ему пять репетиторов и стала готовить к поступлению в МГИМО.

Скопин со мной не связывался. Впрочем, это было в его духе, он любил появляться неожиданно. Я знал, что по результатам нашего путешествия его повысили в молодежном правительстве – за творческий подход к решению проблем, за отзывчивость к чаяниям народа, за непреклонность в стремлениях и несгибаемость в воле.

Александра…

Александра писала мне. Настоящие бумажные письма. Семь штук. И я отвечал ей такими же бумажными. Несколько раз разговаривали по скайпу. Александра смеялась, говорила, что придумала программу на следующее лето, и да, путь пройдет по берегам Рейна.

Я, если честно, готовился. Изучал историю, оформлял загранпаспорт, думал, что подарить Александре. Но ближе к весне все рухнуло. Назревала очередная областная математическая олимпиада, и Пашу Скрайнева на нее отчего-то не взяли. Лаура Петровна пыталась разрулить ситуацию, но в этот раз отчего-то не прокатило, Пашу на олимпиаду отправлять не хотели, не помогло даже вмешательство Скрайнева-старшего, директора гимназии и уважаемого человека.

Тогда Лаура Петровна очень рассердилась. И всем все рассказала. Про то, что прошлым летом вместо сирот, страдающих туберкулезом, в поездку по жемчужному ожерелью Золотого кольца отправили детей местных чиновников.

Блатных. А немощные сироты меж тем в самый разгар летней жары страдали в душных палатах санаторной школы, потому что тендер на закупку кондиционеров не был реализован…

Одним словом, скандал быстро разгорелся до областного. Губернатор раскритиковал произвол и бессердечие районных властей, взял дело на личный контроль, созвал пресс-конференцию… Но тут его неожиданно забрали на повышение в Москву.

А про нас и про скандал забыли. То есть не забыли, конечно, потому что летом в Германию поехали все-таки настоящие баторцы. Отборные туберкулезники.

А мы остались. Так нам и надо.

Для самой Лауры Петровны это кончилось плачевно. Из Департамента ее уволили, и теперь она работала в спортивной школе. Пашка, как всегда, был при матери, бегал с препятствиями и в МГИМО. Впрочем, прославился он не этим. Уже весной, после того как скандал сдулся и почти позабылся, Пашка стал героем. Таким, настоящим, без шуток. Случилось все так. Пашка тренировался по берегу реки, бегал по тропкам, прыгал через канавы и кочки, развивал легкие. Бежал, а на пляже, на третьих как раз песках, тонула шестиклассница. На третих песках коварные воды, течение, омуты, глубина, ключи со дна бьют. Одним словом, шестиклассница тонула, а мама ее впала в истерику и только кричала. Пашка кинулся в воду и вытащил девчонку на берег, хотя сам при этом едва не утонул, стукнувшись головой о топляк.

Я написал про него статью. «И все-таки Паша»

Сам я вместо Германии поехал в приморский лагерь, в смену юных журналистов, там мы хвалили море и, как всегда, ругали отдельные недостатки. А когда вернулся домой, обнаружил еще два письма от Александры. В одном она описывала, как состоялся заезд баторцев по Северной Рейн-Вестфалии. Прошел он хорошо, но скучно, рассказать нечего. Никто не упал в Рейн с теплохода. Никто не прыгнул с Кельнского собора. Никто не объелся штруделем. Сплошной орднунг и прочее счастье.

Во втором конверте была фотография, черно-белая и старая, совсем настоящая, пожелтевшая и кое-где даже потрескавшаяся. На косой песчаной дюне сидел тощий дядька, он выставил перед собой щит, сплетенный из сушняка. По песку бродили привязанные за лапки вороны, много, штук двадцать. И море вдалеке, а по морю кораблик с парусом. Время чувствуется. Я люблю, когда в произведениях есть время, когда прошлое, а когда и будущее.

Долго разглядывал фото. Думал. Что, может, это мой дед. То есть не дед, конечно, а прапрапрадед. Потом вспомнил, что предки мои перебрались в Россию задолго до изобретения фотографии. Но все равно, мой прадед вполне мог быть и таким – хитрым, бородатым, в дурацкой шапке, с самодельной трубкой. А может, это был мой родственник, четвероюродный дядя, ну, или как-то так. Фотография мне понравилась, и я подумал, что надо бы в ответ тоже Александре что-нибудь послать, только надо придумать что. Жаль, что у меня нет фотографии прадеда, покусанного собаками.

Я достал из стола заветную папку, в которой хранились ценные снимки со всевозможными полезными людьми, газеты с моими статьями, грамоты и благодарственные письма, корочки Союза журналистов и другие бесценные документы и свидетельства моего существования. Из газет торчал листок бумаги, и я неожиданно его вытащил.

Оказалось, что это список. Тот самый, составленный мной год назад в предчувствии путешествия. Список.

Лучшие люди города. Прочитал, улыбнулся, накатило. Взял ручку и составил новый.

Список. Лучших перед потопом.

1. Пятахин Влас, краевед

2. Жохова Иустинья, любит животных, пишет о животных

3. Скрайнева Лаура Петровна, потерпела фиаско

4. Скрайнев Павел, герой

5. Гаджиев Равиль, музыкант

6. Снежана Кудряшова, кулинар

7. Листвянко Вадим, неясно

8. Герасимов Виктор, так и не понял

9. Рокотова Юлия, все-таки филолог

Чернила, конечно же, кончились, а как же? Я ни разу не потерялся, подышал на стержень, расписал его о газету и добавил:

10. Бенгарт Виктор, кусатель ворон