Читать книгу "Сказки для добрых сердец - Наталия Абрамцева"

— А какая же я собака? Ну какая же? — всхлипывал щенок.

— Ну… Ну, не плачь! — кошке Клаше было уже жаль щенка. — Не плачь! Ты, наверное, знаешь, какой собакой будешь?.. — кошка Клаша подняла зелёные глаза, вспоминая слово, — будешь собакой де-ко-ра-тив-ной. Так вот!

— Какой? Какой? — Щенок совсем не понял странного слова.

— Де-ко-ра-тив-ная собака — это значит: собака для красоты, — важно сказала кошка, — Будешь что-нибудь украшать.

— Я?! Как это?

— Так это! — кошке уже надоел маленький непонятливый щенок, — Украшай, что хочешь и как хочешь.

И Клаша ушла. У неё были серьёзные дела. Ей вовсе не до щенят всяких-разных.

А маленький щенок печально пошёл искать, что бы такое собой украсить. Старый велосипед? Неинтересно. Будку Полкана? Ой-ой-ой! Только не это. Скамейку в палисаднике? И так красивая — крашеная… А вот что-то интересное! Клумба возле скамейки: жёлтые, коричневые, голубоватые цветы, похожие на весёлые глазки. Такая смешная клумба!

Щенок залез на самую серединку и улёгся в цветах. И тут же уснул. Ведь устал. Сторожем был. Охотником был. А сейчас ещё и украшением стал.

Вот и бабушка пришла. И видит, что новый щенок улёгся прямо на её любимые цветы. И что же? Бабушка рассердилась? Хотела. Но раздумала, рассмеялась. Щенок ведь маленький совсем. Вот и перепутал всё. Разве можно на него сердиться? Взяла бабушка щенка, положила в корзинку с чем-то мягким и тёплым, сказала:

— Спи, здесь-то лучше!

И уже во сне щенок подумал: «Может быть, завтра разберёмся, что за собакой я стану, когда вырасту».

Поговорили

Жил-был голубой зонтик. Голубой-голубой. Даже в самую ненастную серую погоду — а другой погоды зонтик и не знал — он казался ярким и весёлым. Зонтик очень любил свою работу зонтика. Каким бы сильным ни был дождь, ни одной самой маленькой дождинке не удавалось упасть на хозяйку зонтика. Он не позволял. Вернувшись домой, зонтик любил посушиться, погреться у батареи. А потом его закрывали, прятали в шёлковый чехол, и он спал до следующего дождя.

Однажды, когда зонтик сушился, к нему подошла кошка. Она долго смотрела на мокрый зонтик, а потом сказала:

— Странный у тебя вкус. Гулять под дождём. Каждый знает, что нет ничего лучше солнца.

— Я не просто гуляю, — зонтик покачался на своих растопыренных спицах.

— Я провожаю хозяйку. Я не боюсь дождя. А вот это… Как ты сказала? Солнце, что ли? Как это? Я его не знаю.

— Как?! — Кошка широко раскрыла зелёные с жёлтыми крапинками глаза.

— Как?! Ты не знаешь солнца? — Кошка чуть не задохнулась.

— Нет, — спокойно ответил зонтик, — никогда не встречались.

— Да ты что! — Кошка вытянула шею, задёргала хвостом. Она чуть из себя не вылезла. — Ты что! Ты куда же смотришь, когда гуляешь?!

— Ну… — ничего не смущаясь, принялся объяснять зонтик, — Иногда в небо, иногда в луже своё отражение рассматриваю.

— Вот! — обрадовалась кошка. — Вот, вот. Смотришь в небо. А в небе, голубом-голубом…

— Постой… — перебил её зонтик, — с чего ты взяла, что небо — голубое? Небо — серое.

И поскольку кошка совсем онемела от растерянности, продолжал:

— Ну, да. Серое. Совсем как ты.

— Ты?.. — зашипела кошка. — Что такое! — Она аж закашлялась от возмущения. — Что такое говоришь?! Голубое оно! Голубое! Как ты.

Оба помолчали. Раздумывали о чём-то. Потом кошка вздохнула и попыталась начать сначала.

— Так вот, — мягко заговорила она, — в небе живёт солнце. Оно знаешь какое?! Оно… Оно такое… Оно… Ну… Светит! — Кошка наклонила голову набок. Она не была уверена, что объяснила понятно. Но, кажется, ошиблась. Зонтик всё понял. Как мог.

— Ясно, — кивнул он, — теперь я всё понял. Только ты неправильно говоришь. Это называется не солнце, это называется фонарь. А точнее — фонари… — Их много, — просто и уверенно сказал зонтик. Так уверенно, что кошка смогла только шёпотом ахнуть и, пятясь, уйти.

«Странная она, — подумал зонтик, — так всё перепутать!..»

А кошка сидела на своём коврике и пыталась хоть что-нибудь понять. Может быть, и поняла.

Как у зайчонка зуб болел

Тихо в лесу. Тихо и грустно. Синицы не щебечут, белки не стрекочут, лягушки шёпотом квакают. Все расстроены: заболел крохотный зайчонок Ушастик. Зуб болит. Прижался зайчонок щекой к стволу берёзки и постанывает. Мама-зайчиха не знает, как помочь. Главный лесной врач-дятел третий раз прилетает.

— Траву неболейку давали? — задумчиво спрашивает доктор-дятел.

— Давала, — с готовностью отвечает мама.

— Не помогает?

— Нет.

— Пыльцой цветка болезабывайки посыпали?

— Конечно, — отвечает мама.

— Не помогает?

Зайчиха вздыхает.

— Так-так… — размышляет зубной врач, — Шляпку гриба «болел-да-перестал» прикладывали?

Печально кивает зайчиха.

— Ну что же, — разводит крыльями дятел, — придётся собирать всех учёных леса — лечить вашего Ушастика.

Улетел важный доктор разыскивать ещё более важных. А друзья маленького Ушастика — уже здесь давно собрались. Из-за ветки маленькой зелёной ёлочки выглядывает озабоченная мордочка рыжего бельчонка Прыгалки. Ежонок Ежинка, всегда весёлая и озорная, а сейчас печальная, конечно, тоже здесь. Она всегда может придумать тысячу полезных хитростей, но сейчас… И еле заметный в лесной траве лягушонок Лашка здесь. Он принёс Ушастику жёлтую-жёлтую, самую красивую речную кувшинку. Так и сидит с цветком в лапах. Мама-зайчиха благодарна зверятам за то, что не оставили друга. Она даже погладила колючую Ежинку.

— Подождём, — говорит, — ребятки, врачей. Может быть, помогут.

— Должны! — решительно, пошуршав иголками, заявила Ежинка.

— Помогут, — мягко сказала белка Прыгалка, спрыгнув с ёлки на пенек.

И вот врачи собрались. Местный врач-дятел разыскал главных знаменитостей: профессоров-филинов, желтоглазого и зелёноглазого, и главного учёного всех наук — летучую мышь. Врачи посоветовались, посовещались и сказали, что ничем, кроме травы неболейки, пыльцы цветка болезабывайки, шляпки гриба «болел-да-перестал», лечить зайчонка нельзя.

Улетели знаменитые врачи, а доктор-дятел сказал, что, раз лекарства не помогают, придётся удалять больной зуб. Как это ни печально.

— Ой-ой-ой! — завизжал маленький Ушастик. — Боюсь, боюсь!

Бельчонок Прыгалка, подпрыгивая от волнения на пеньке, предложила обмотать щёку Ушастика своим пушистым тёплым хвостиком.

— Нет, нет, — сказал Ушастик, — уже проходит…