Читать книгу "Мои путешествия - Федор Конюхов"

10:30. Как я устал! Меня эта ночь доконала. Ветер дует порывами от 20 до 40 узлов. Большая хаотическая зыбь бьет с разных сторон. Небо затянуто тучами, нет даже намека на то, что погода улучшится.

14:30. Стоит один зарифленный грот. Слов нет, чтобы выразить возмущение погодой, которая меня сейчас треплет. Лежу и слушаю музыку. Звучит песня «Не сыпь мне соль на раны». Эта песня сопровождала нас по всему пути летом 1989 года, когда мы с американцами ехали из Находки до Ленинграда. Тогда она звучала в каждом городе, в ресторанах, на наших магнитофонах. Прошло уже полтора года, а слушая эту песню, я вспоминаю весь наш маршрут, те места, где нам было тяжело. Как нас кусали комары, как мы преодолевали перевалы. Но сейчас вспоминаю велопутешествие с таким восхищением! Думаю, если бы представился случай, я ушел бы в точно такой же маршрут.

16:30. Ветер — невидимый океанский монах — высасывает все физические и умственные силы. Не хочется ни читать, ни слушать музыку. Болтанка не позволяет заняться каким-нибудь делом. Лежу на палубе между столом и правой койкой в каком-то забытьи и думаю о том, как я вернусь в Австралию. Почему-то у меня такое чувство, что я к ночи подойду к Сиднейскому заливу и ночью буду заходить в бухту. Я знаю все огни и фарватер залива и самой бухты. К тому же у меня есть карта с обозначениями всех опасных мест. Пройду остров, на котором стоит крепость и построен форт — защита от русских кораблей. В конце прошлого века англичане боялись, что русские корабли зайдут в Сидней и захватят его, быстро построили крепость на острове. Он стоит как раз на входе в бухту. Пройду мимо него — он останется с правого борта. А с левого на полуострове будет видно красивое оригинальное здание опера-хаус. Потом измученная моя яхта пройдет под изумрудным мостом и долго будет следовать к бетонному мосту. А там сразу же за ним яхт-клуб «Бриг Марина». Это частная стоянка. Ее владелец — австралиец Филипп. Подойду и встану на рейде. Конечно, там места мало, и все якорные стоянки заняты. В Австралии каждый третий житель имеет яхту или катер. Но я найду место и брошу свой якорь. Встану до утра, а утром, думаю, Филипп найдет мне стоянку. Спущу свою лодку и отправлюсь на берег. Если будет поздно, то я не стану будить Филиппа в его доме прямо на берегу яхт-клуба. Но позвоню моему другу Азику из телефона-автомата на причале. Ему в любое время можно звонить. Я знаю, что, услышав мой голос, он тут же приедет. Как было бы хорошо, если бы это поскорее произошло. Но до этого еще очень далеко, еще много будет штормов и разных невзгод.

18:30. Я ощущаю тоску одиночества и тысячи пустынных миль вокруг. Включил радиостанцию, прошел по всем каналам — везде тишина.

19:30. Кажется, я влип в этот шторм надолго. На закате небо чуть прояснилось, и я тешил себя надеждой, что солнце утонет в чистом океане. Но нет, тучи затянули солнце. Значит, шторм не стихнет, снова ночь будет сложной. Хочется обругать все: ветер, солнце, океан. Меня еще никогда так не трепало волнами.

08:00. Волна накрыла «Караану» с кормы. Удар был очень сильный, печка вылетела из своего гнезда. Весь кокпит залило водой. Эта конструкция яхты не продумана для таких волн, сам кокпит очень большой и всего два сливных отверстия. Вода не успевает выливаться.

11:00. Шторм не прекращается, шквалы идут один за другим с ливнями и грозами. Молнии без остановки мечут свои стрелы, и они гаснут, утопая в океане. Хочу быстрее выйти из тропиков, там будут шторма с ураганами, но не будет шквалов и гроз. Одно знаю, что самое лучшее — не ходить в плавание.

20:00. Волнующий момент — солнце улыбнулось горизонту. Куда оно сядет? Если в тучи — ночью будет сплошная буча. Я думаю, какие паруса ставить, а какие убирать.

Солнце, непонятно как, ушло освещать другое небо. Тучи над горизонтом закрыли его, а перед самой водой появилась чистая полоска. Солнце сейчас еще греет бразильцев, Южную Африку. А негров в Африке и всех их крокодилов, жирафов и бегемотов заставило спать.

Горе-рыбак

23 февраля 1991 года

16°30’ ю.ш., 13°50’ з.д.

07:30. Полный штиль. Когда нет ветра, «Джон» не может держать «Караану» на курсе и она вертится как вошь на гребешке. Я на ночь вытравил за борт большой крючок на капроновом фале — на тунца. Яхта несколько раз прошла по кругу и намотала на перо руля и винт этот фал. Пытался его вытащить, но он не поддается. Придется нырять за борт и обрезать его. Маска для подводного плавания у меня есть. Главное, чтобы не было поблизости акул.

09:10. Работа сделана. Колени еще трясутся, но не от холода — здесь вода теплая, — а от напряжения. Пока обрезал фал, все поглядывал по сторонам, не выплывет ли из глубины акула. Старался не думать, что подо мной 3,5 тысячи метров глубины. Если думать об этом, то разум не выдержит. Прежде чем спуститься за борт, я добавил к своему страховочному поясу длинный капроновый линь. Рассчитал так, чтобы мне хватило поднырнуть под самое днище яхты.

Сейчас все сделано, «Караана» освобождена от пут. Но я пока не ставлю паруса — решил выпить кофе, отвлечься, отдохнуть. Потом поставлю паруса — и на мыс Доброй Надежды. Домой!

17:00. Занялся уборкой каюты. Меня доконала плесень. Протирал ее спиртом и думал, что было бы, если бы меня сейчас видели наши мужики. Они бы меня убили. У меня спирта много, я брал с запасом, чтобы готовить пищу. Но готовлю мало, да и много ли мне надо, чтобы жизнь теплилась. Утром — кофе с сухарями, в обед — немного каши, а вечером просто могу попить воды теплой с сахаром — вот и весь мой рацион.

Лето кончается

26 февраля 1991 года

15:00. Прошел Южный тропик (23 градус ю.ш.). Теперь с каждым днем будет все прохладней и прохладней. Я уже соскучился по холоду. Хотя не особенно и жгло меня тропическое солнце. В центре океана оно не очень жаркое. Да и частые дожди и ветра приносили прохладу. Кончается лето южного полушария, и наступает осень. Нам с «Карааной» осталось пройти самый сложный океан — Индийский.

Дельфины прогнали хандру

27 февраля 1991 года

Скучаю по Оскару. Когда ставлю или убираю паруса, все представляю, что рядом он, мой сын, и я его учу, как цеплять карабины, как держать курс. И вообще все, что я испытываю или вижу, хочу, чтобы и Оскар это увидел и познал. Я все мечтал, что будет у меня сын, и мы с ним не будем расставаться. Что все будем делать вместе, что наши увлечения совпадут. Но жизнь идет: сын уже большой, скоро пойдет своей дорогой. А я с ним так мало был и мало о чем говорил и еще меньше что-нибудь делал. Придется ждать внуков, может быть, они будут ближе ко мне.

14:15. Стою у печки, готовлю на обед суп из вермишели. В открытый люк каюты виден океан. Смотрю — на волнах что-то догоняет нас. Вышел на палубу, а вокруг «Карааны» дельфины водят хоровод — штук сто, а может, и больше. У меня сразу прошла хандра. Что-то в последние дни стал понемногу сдавать: не хочется ничего делать. Раньше доставляло удовольствие просто смотреть на океан и на небо. В тучах я узнавал знакомые города или улицы, а то и людей, разговаривал с ними. Всегда ждал, когда будет заходить солнце. А сейчас все наскучило. Лежу в своей постели, даже читать не могу. А эти дельфины принесли мне жизнь. Они такие резвые и жизнерадостные, что мне стало стыдно перед ними за свою хандру.