Читать книгу "Сентябрьские огни - Карлос Руис Сафон"

— Идем наверх, — сказала Ирен.

Ребята медленно поднимались по лестнице, натыкаясь на каждом шагу на следы, оставленные повсюду невидимой силой. Ирен первая заметила, что в спальне Симоны отсутствует дверь.

— Нет! — вскрикнула она.

Исмаэль быстро приблизился к порогу и оглядел комнату. Ничего. Одно за другим ребята осмотрели все помещения на этаже. Пусто.

— Где они? — спросила Ирен дрожащим голосом.

— Тут никого. Спускаемся вниз.

Судя по видимым разрушениям, борьба, или что бы там ни произошло в доме, была отчаянной. Юноша воздержался от замечаний на этот счет, но у него появилось нехорошее предчувствие относительно судьбы, постигшей семью Ирен. Девочка, все еще пребывавшая в шоке, молча плакала на нижней ступени лестницы. «С минуты на минуту начнется истерика», — подумал Исмаэль. Нужно было что-то придумать — и срочно, — чтобы ее предотвратить. Он перебирал в голове возможные способы в поисках наиболее эффективного, как вдруг откуда-то донесся стук. Затем наступила тишина.

Ирен встрепенулась и обратила заплаканные глаза на Исмаэля, желая получить подтверждение, что ей не почудилось. Юноша кивнул и поднял палец, призывая к молчанию. Стук повторился — гул резких металлических ударов поплыл по дому. Металл. Где-то в недрах дома стучали по куску металла. Звук заунывно повторялся. Исмаэль почувствовал вибрацию под ногами, и взгляд его натолкнулся на закрытую дверь в коридорчике, соединявшем прихожую с кухней.

— Куда ведет эта дверь?

— В подвал… — отозвалась Ирен.

Юноша встал вплотную к двери и прислушался, прижавшись ухом к деревянной створке. Удары снова повторились. Исмаэль подергал дверь, пытаясь ее открыть, но она была крепко заперта.

— Есть там кто-нибудь? — крикнул он.

Раздались шаги: кто-то поднимался по ступеням лестницы.

— Осторожно, — предостерегла Ирен.

Исмаэль отодвинулся от проема. На миг образ ангела, воздвигающегося из подполья, заполонил его воображение. Из-за двери донесся приглушенный, срывающийся голос. Ирен вскочила и со всех ног кинулась к входу в подвал.

— Дориан?

Неразборчивая речь послышалась снова.

Ирен обернулась к Исмаэлю.

— Там мой брат… — подтвердила она.

Исмаэлю пришлось убедиться, что взломать дверь (или, как в данном случае, разнести ее в щепки) является задачей трудной — во всяком случае, намного сложнее, чем представляли сценаристы в радиоспектаклях. Только через десять минут дверь подалась натиску железного лома, найденного в кладовке на кухне. Исмаэль, обливаясь потом, отступил, передав Ирен право нанести последний, символический удар. Засов, месиво деревянных щепок, торчавших из массивного ржавого механизма, вывалился на пол. По мнению Исмаэля, клубок этот более всего напоминал морского ежа.

Спустя миг из темноты вынырнул очень бледный мальчик. Его лицо было искажено ужасом, а руки дрожали. Дориан спрятался в объятиях сестры, как испуганный зверек. Ирен многозначительно посмотрела на Исмаэля. Ребенок явно стал свидетелем зрелища, глубоко его травмировавшего. Ирен опустилась рядом с братом на колени и вытерла ему лицо, покрытое пятнами грязи и следами высохших слез.

— Ты цел, Дориан? — тихо спросила она, ощупывая тело мальчика, чтобы убедиться, что у него нет ран и переломов.

Дориан закивал.

— Где мама?

Мальчик поднял голову. В его глазах застыл ужас.

— Дориан, это очень важно. Где мама?

— Она ее унесла… — пробормотал он.

Исмаэль задавался вопросом, сколько времени ребенок просидел под замком в темном подвале.

— Она ее унесла… — повторил Дориан, как под воздействием гипноза.

— Кто ее унес, Дориан? — с подчеркнутым спокойствием продолжала расспрашивать Ирен. — Кто унес маму?

Дориан посмотрел на ребят, переводя взгляд с сестры на ее друга, и слабо улыбнулся, как будто вопрос Ирен показался ему верхом абсурда.

— Тень… — ответил он. — Тень ее унесла.

Исмаэль с Ирен переглянулись. Девочка тяжело вздохнула и взяла брата за плечи.

— Дориан, я хочу попросить тебя сделать одну очень важную вещь. Ты меня понимаешь?

Дориан кивнул.

— Нужно, чтобы ты поспешил в город и бегом направился в жандармерию. Скажешь инспектору, что в Кравенморе произошло страшное несчастье. И что мама находится там, раненная. Нужно, чтобы жандармы быстро приехали. Ты понял?

Дориан растерянно уставился на нее.

— Не говори о Тени. Передай только то, что я сказала. Это важно… Если ты начнешь рассказывать о Тени, тебе никто не поверит. Сообщи только о несчастье.

Исмаэль одобрительно кивнул.

— Необходимо, чтобы ты сделал это ради меня и мамы. Сможешь?

Дориан снова посмотрел на Исмаэля, потом на Ирен.

— С мамой случилось несчастье, и она находится, раненная, в Кравенморе. Срочно нужна помощь, — заученно повторил мальчик. — Но она ведь невредима… так ведь?

Ирен улыбнулась ему и крепко обняла.

— Я тебя обожаю, — прошептала она.

Дориан поцеловал сестру в щеку и, дружески помахав Исмаэлю, бросился искать велосипед. Дориан нашел его под балюстрадой веранды. Подарок Лазаруса превратился в комок скрученного металла и спиц. Мальчик горестно стоял над останками велосипеда. Исмаэль с Ирен тем временем вышли из дома и тоже остановились у искореженной машины.

— Кто способен сотворить такое? — воскликнул Дориан.

— Тебе лучше поторопиться, Дориан, — напомнила Ирен.

Дориан не стал спорить и пустился бежать. Как только он скрылся из виду, Ирен с Исмаэлем прошли на веранду. Солнце садилось над лагуной, просвечивая сквозь мглу багровым шаром, истекавшим кровью среди туч и окрашивая море в красные тона. Ребята переглянулись, не нуждаясь в словах. Они хорошо понимали, что ждет их в темноте за лесом.

12. Доппельгангер

— Не было на свете и не будет красивее невесты у алтаря, чем она, — сказала маска. — Никогда.

Симона слышала, как тихо проливали слезы горящие свечи в комнате, а за стенами дома в отдалении шептал ветер, овевая когорту горгулий, венчавших Кравенмор. Это звучал голос ночи.

— Александра озарила мою жизнь, своим светом уничтожив массу воспоминаний и горестей, теснившихся в моей памяти с детства. Даже теперь я думаю, что не многим смертным довелось познать столь безграничное счастье и покой. В некотором отношении я перестал быть мальчиком из беднейшего квартала Парижа. Я забыл долгие часы заточения в темноте. Я оставил за спиной мрачный подвал, где мне вечно чудились голоса и где потревоженная совесть меня убеждала в существовании Тени, которой болезнь матери открыла врата ада. Я забыл кошмарное видение, преследовавшее меня много лет… В том кошмаре из недр подвала нашего дома на улице Гобелен длинная лестница спускалась прямиком в подземную долину реки Стикс. Все это осталось в прошлом. И знаете почему? Потому что Александра Альма Мальтис стала моим ангелом-хранителем. В противоположность тому, что внушала мне мать с тех пор, как я начал думать и говорить, Александра сумела объяснить, дала мне почувствовать, что я совсем не плохой. Понимаете, Симона? Я не был скверным. Я был как все, как любой другой человек. Я был невинным.