Читать книгу "Дорогой дневник - Тори Ру"

пассажиров и пробирается ко мне через матюги и недовольные возгласы.

Мы виделись только вчера, но я так соскучилась, что с трудом подавляю рыдания. Мне просто нужно, чтобы он всегда был рядом со мной…

— Привет, Эльф! — Баг обнимает меня, я висну на его приятно пахнущей шее, и подошвы на миг отрываются от дребезжащего пола.

— Привет, Баг!

— Значит, домашний арест? — хитро осведомляется он, и я скорбно киваю. — Да, Эльф, это подстава. Завтра выходные… И погода так и шепчет…

За забрызганным грязью стеклом открываются виды на отогревшийся на солнышке спальный район: природа разгулялась, денек обещает быть теплым и ясным. Яркие смеющиеся глаза Бага прогоняют из головы остатки здравого смысла. Я готова взлететь высоко в пронзительно голубые небеса и сорваться оттуда в штопор. Весна, мать ее.

— Есть какие-то конкретные предложения, проклятый искуситель?

— Планирую слинять после первой пары, предлагаю и тебе последовать моему примеру.

Сильнее, чем сейчас, перед родителями я себя уже не дискредитирую, а Баг так загадочно улыбается, что я соглашаюсь на авантюру.

Весь путь до «Политеха» мы обсуждаем детали, и внезапно созревший план мне нравится все больше и больше.

***

Альки в классе не наблюдается — говорят, тоже чем-то заболела, зато ренегатка Юлька сидит в третьем ряду и мечет злобные взгляды. Воистину, нет хуже врагов, чем несостоявшиеся друзья.

Зорин при виде меня краснеет как рак, и его обычно пустые, дождливые глаза наливаются бессильной яростью.

— Смотри не лопни, урод, — сердечно улыбаюсь ему и посылаю воздушный поцелуй, и его физиономию перекашивает судорога.

Два первых урока держу телефон под партой и отправляю Yato/Yaboku многочисленные сообщения. Баг ноет, что на парах скучно, и он придумал кучу разных способов провести время более приятно. Он подмигивает с помощью эмодзи, я шлю ему смущенные смайлики.

Белые облака и теплые лучи обещают, что сегодня мы с Багом снова сцепимся душами и пропадем для остального мира.

Со звонком собираю манатки и тихо сваливаю из школы навстречу приключениям.

У сирени кучкуются одноклассники в строгих зауженных костюмах, вылезшие погреться на солнышке и отравиться никотином.

Озираюсь по сторонам, но Бага не вижу ни у крыльца, ни у ворот. Засовываю руку в недра рюкзака почти по локоть, нашариваю на дне телефон, но боковым зрением различаю, что кто-то быстро ко мне приближается.

Вздрогнув, поднимаю голову и разочарованно вздыхаю: Зорин. Принесла нелегкая.

— Соскучился, Паш? — усмехаюсь я, вместо ответа он хватает меня за капюшон, молча подтаскивает к околачивающейся возле кустов своре и толкает так, что я со всего маху падаю на колени.

Конец колготкам. Суставы пронзает боль.

— Ну, Литвинова, повтори-ка сейчас при пацанах, подваливал я к тебе или ты гонишь? — Походу, Зорин готов расплакаться, но делает вид, что голос дрожит от праведного гнева.

Я смотрю на ухмыляющиеся морды обступивших меня молодцев, моргаю и щурюсь от слепящего солнца.

— Конечно подваливал. У тебя амнезия?.. — Договорить не успеваю: Зорин заносит ладонь и наотмашь бьет меня по щеке. Мозг врывается, из глаз брызжут слезы. Очки падают в пыль, и мир вокруг резко мутнеет.

Урод, урод, урод…

— Неверный ответ. Повторяю еще раз, — цедит он и нервно сплевывает на асфальт. — Я никогда к тебе не подваливал, мразь.

— Да пошел ты…

Он снова замахивается, и я вжимаю голову в плечи.

— Эй, ты че творишь, утырок? — За спинами собравшихся возникает бледный Баг, и из моей груди вырывается вздох облегчения.

Водружаю на нос очки, отползаю в сторонку, поднимаюсь и отряхиваю коленки. Сейчас Зорин огребет так, что навсегда разучится бить девчонок.

И Баг выдает шоу: отталкивает Пашу к кустам и молниеносно бьет с правой в челюсть. От раздавшегося при этом звука в желудке взвивается тошнота. Паша мешком валится на землю, Баг подскакивает к нему и методично пинает носком ботинка под ребра: раз, второй, третий, десятый… Однако глухие удары и хруст не приносят мне морального удовлетворения — уже через пару секунд я мечтаю, чтобы происходящее поскорее закончилось.

— Ребят, он обдолбанный! — Одноклассники с азартом наблюдают за чинимой Багом расправой, но подойти ближе боятся. Его лицо абсолютно пустое, и я малодушно отвожу глаза.

От школьного крыльца бегут пузатый престарелый охранник и испуганная математичка:

— Это что тут творится? Ковалев? А ну прекратить!

— Баг, хватит! Валим отсюда! — очнувшись от ступора, ору я.

Для порядка пнув Зорина еще пару раз, Баг хватает меня за руку, и мы срываемся с места.

***

Наш план заключался в том, чтобы свалить с ночевкой за город — у Бага «совершенно случайно» оказались ключи от отцовской дачи.

До коттеджного поселка «Мичуринец» решили добираться на «собаках», но, пока Баг на адреналине нарезал круги по залу ожидания, я все-таки купила два билета на электричку до этого самого «Мичуринца». Бегать от контролеров совсем не улыбалось: происшествий на сегодня и без того хватило.

В продуваемом сквозняками вагоне, прижавшись друг к другу, мы дремлем почти до самого места назначения, а потом еще полчаса идем от платформы по весеннему сосновому бору.

Где-то далеко по рельсам гулко бежит поезд, то тут, то там разражаются скрипом гладкие высоченные стволы, от запаха хвои и острого предвкушения праздника кружится голова. Коленки почти не ноют, очки не разбиты — мне мало надо для счастья, но Баг все никак не обретет привычный дзен.

— Эльф, если этот ушлепок приблизится к тебе хотя бы на метр, я ему его же клешни в задницу засуну, — кипятится он. — Мне терять нечего.

— Думаю, он уяснил. Если остался жив, конечно…

Я сглатываю скользкий горький ком, и в мозг в очередной раз забредает мыслишка, что Баг временами бывает не в себе. Возможно, это должно меня насторожить?

Наконец мы подходим к глухому двухметровому забору, Баг вставляет ключ в замок, распахивает калитку и пропускает меня во двор.

Вокруг нестройным хором чирикают птицы, в верхушках огромных сосен шумит свободный ветер.

Ошалело рассматриваю трехэтажный домик в баварском стиле: белые стены, темные окна, кирпичную каминную трубу на крыше. Для того чтобы отгрохать такую прелесть, моей не самой бедной семье не хватило бы и целой жизни.

— Сменили трех архитекторов и дизайнеров, пока строили. Идиоты, да? — поднимаясь по ступенькам, усмехается Баг и открывает входную дверь.

Огромный пустой дом встречает нас полумраком, сыростью и запахом пыли. Не разуваясь, Баг ступает на тускло поблескивающий паркет, поднимает рольставни, впускает в помещение солнце и проводит для меня экскурсию:

— Вот это типа гостиная. Камин. Стол. Это — какая-то клетчатая хрень, привезенная с «Октоберфеста». Вон там — кабинет отца, а