Читать книгу "Сталин. Кто предал вождя накануне войны? - Олег Козинкин"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Тимошенко, “друг лётчиков”, решил: почему пехота свои винтовки драит, артиллеристы и танкисты свои орудия драят, а почему лётчикам поблажка?! Танкист свою машину моет. Почему моют за лётчиков? У нас был механик по самолётам и двигателям, механик по вооружению, моторист — вот все. Теперь на звено (три самолёта. — Авт.): механик по приборам и механик по специальному оборудованию и ещё механик по вооружению на звено. Техник звена и техник самолёта на каждый самолёт. А тут оставляют на звено: оружейник (вместо четырёх у нас остался один механик по вооружению на звено). Механик по самолётам — вместо четырех остался один. Мотористов — ни одного. Вот так! Обкорнали! Мы думали — что за идиотство? Мы отлетаем, все уставшие…» (Интервью: А. Драбкин. Лит. обработка: С. Анисимов. Сайт «Я помню»).
Некто Василий Бардов 14.01.2006 в 19:10 в Интернете на одном форуме выложил записи своих личных бесед с С.Ф. Долгушиным (http://aviaforum.ru/ showthread.php?s=b8de73ee429ffef377c59db23cc4be29 &t=7645&page=2):
«Генерал-лейтенант С.Ф. Долгушин: Как и почему погибла авиация 11 САД под Гродно» (14.01.2006, 19:10). И Долгушин подробно рассказывает об этих «странных» сокращениях:
«Долгушин: Впрочем, многое и до этого дня делалось будто “по заказу” (немцев. — В.Б.): — начат ремонт базового аэродрома в г. Лида, — не были подготовлены запасные площадки… было умеиьгиено число мотористов и оружейников до одного на звено. Мало того, что Тимошенко в декабре 1940 г. перевёл нас на положение как солдат, так ещё и сияли с самолёта оружейника и моториста!
Бардов: А как было до этого?
Долгушин: А раньше было как на 1 самолёт (полагались. — В.Б.):
техник (это был офицер, как правило, техник-лейтенант. — В.Б.);
механик;
моторист и
оружейник.
Итого на самолёт: 6 человек, потому что 4 ствола.
А тут посчитали, что:
артиллерист свою пушку драит,
пехота свою винтовку драит…
а почему лётчикам не драить?! (Осталось 2 человека обслуги на самолёт — техник и механик — Авт.)
И отняли у нас! А потом — сразу в первые же месяцы войны всё ввели! Сразу ввели: почувствовали, что идиотство натворили!»
Далее Долгушин рассказывает, как им пришлось таскать самолётные пушки утром 22 июня и почему…
«И лётчики (22 июня. — В. Б.) таскали пушки. А пушку вставить в крыло… Оно же не широкое! И вот туда пушку вставить — обдерёшь все руки! А там центроплан прикрыт дюралью и люк, куда пушку совать, — он тоже дюралевый, и всё на шпильках — все руки обдерёшь! Состояние такое, понимаете…
Бардов: Всё равно что голый остался?!
Долгушин: Конечно! Истребители без боекомплекта и без оружия!
Спать, конечно, никто не хотел, и мы не спали (просто) от удивления: какой му…ак выдумал всё это дело?!
Представляете, мы не стеснялись в выражениях вечером…»
Именно Долгушин и рассказал, что перед самым нападением, днём в субботу 21 июня в их полку побывал командующий ЗапОВО Д.Г. Павлов и командующий ВВС ЗапОВО И.И. Копец. Им Долгушин лично докладывал данные разведывательного полёта к границе, возле которой находился немецкий аэродром г. Сувалки, на котором вместо 30 (примерно) самолётов Ме-110 они с другим лётчиком, проводя разведку, насчитали до 200 боевых самолётов различных типов.
Долгушин (газета «Господин народ в Северном округе столицы», спецвыпуск N 3, май 1999 г.):
«В субботу 21 июня 1941 года прилетел к нам командующий округом генерал Армии Павлов, командующий ВВС округа генерал-лейтенант Копец, командир дивизии, командир полка. И нас с Макаровым послали на воздушную разведку…»
«Долгушин: Привезли нас в штаб полка — в это имение (в усадьбу Бобра-Велька. — В.Б.): аэродром, за ним — липы стоят, а за ними имение. Вот туда нас привезли, и мы доложили свежую (информацию. — В.Б.) о том, что там (в Сувалках — В.Б.) творится.
Бардов: А докладывали кому?
Долгушин: Павлов, Копец, Ганичев, Николаев здесь. Мы доложили всё, как было. Причём у нас с Серёжкой (Макаровым. — В. Б.) расхождение получилось всего в 2 С.П. Мы насчитали около 200.
Бардов: Т.е. каждый в бинокль пересчитал самолёты?!
Долгушин: Да. Я насчитал около 200. И какие СЛ были: Ме-109, Ме-110, Ю-87, Ю-88 и Хейнкель-111».
После этого Копец в сопровождении командиров 11-й сад и 122-го иап лично слетал на границу на истребителе Долгушина и убедился в правдивости доклада лётчиков: «И они тройкой СЛ взлетели: он, Ганичев и Николаев. Они примерно минут 35 в полёте были — Августов-то был [от них] всего 60 км».
А после убытия Павлова и Копца к вечеру в 122-м ИАП и получили приказ:
«…В субботу 21 июня мы отлетали, к вечеру полёты закончились, и нам сообщают: “снять оружие и ящики с боеприпасами и хранить их отдельно". Это же идиотство! Мы все были взволнованы…
Долгушин: Закончили мы полёты примерно в 18 часов. Часов в 19 нас разоружили — поступила команда “СНЯТЬ С САМОЛЁТОВ оружие и боеприпасы и разместить их в каптерках” — дощатых и фанерных сарайчиках за хвостом самолётов.
Мы все думаем: зачем же?! Мы же когда взлетали в готовности № 1 и когда догоняли (Ме-110. — В. R), у нас пушки и ПМ “стояли на одну перезарядку”:
— ПМ — просто дёрнул ручки — вот они стоят, и тут же кнопки [чтобы] воздухом перезаряжать пушки.
На одну перезарядку и после этого жми на гашетки и стреляй. А тут — сняли! Вечером поужинали. За ужином мы обменивались — все были до того возмущённые, злые: как это так — мы вылетали на перехват, имея всё оружие на одну перезарядку, а тут — в такое тревожное и какое-то неприятное время у нас отняли оружие у истребителей!»
Долгушин: «Поужинали. Такое состояние было: СНЯЛИ ОРУЖИЕ И БОЕПРИПАСЫ!!
И мы спросили: “Почему сняли оружие?! Кто такой идиотский приказ отдал?”
Даже к командиру полка Емельяненко обратился и говорит: “Ну почему?!” А командир полка разъяснил командирам эскадрилий: “Приказ командующего”(Белорусским военным округом Д.Г. Павлова. — Я Б), а командиры эскадрилий — нам».
Оружие они сняли, а «в 2.30 раздается сигнал — тревога… И в момент налёта немецкой авиации лётчики вместо «сокращённых» оружейников занимались установкой пушек и пулемётов на истребители. Но обратите внимание на время объявления тревоги — 2.30 22 июня. Видимо, командующий ВВС округа Копец всё же сам обзванивал свои авиачасти, и скорее всего, по команде Павлова-Долгушин: «Самолёты И-16, которые мы в полку получали, все были новыми машинами с “62-ми” и “63-ми”моторами… “63-й” мотор — 1150л.с, машина по 500 км/ч давала скорость! Своих БСов мы тогда ещё не знали, но зато наша 4-я эскадрилья капитана Емельяненко кроме 2-х пулемётов ШКАС была вооружена ещё и 2 пушками ШВАК».
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Сталин. Кто предал вождя накануне войны? - Олег Козинкин», после закрытия браузера.