Читать книгу "Я бил «сталинских соколов». Лучший финский ас Второй Мировой - Илмари Ютилайнен"

И вот тут прибыли запрошенные подкрепления - первый Ла-5. Выстрелы его пушек я различил издали. Я стремительно проскочил у него под носом и сразу после этого рванул самолет вверх с разворотом, при этом я большим пальцем сумел соскрести изморозь с бокового стекла, чтобы видеть, куда делся противник. И я увидел капот русского истребителя как раз там, где ожидал. Он вел огонь из всех пушек, и его снаряды проскочили так близко под моим самолетом, что я невольно подскочил в кресле.

Было очень трудно удержать в поле зрения всех пятерых противников, особенно когда они поочередно набирали высоту, чтобы оказаться сзади и выше меня, откуда было особенно удобно атаковать, в то время как остальные истребители гоняли меня, вынуждая крутиться на виражах. Я бросил короткий взгляд на наш аэродром, который теперь находился уже в 26 000 футов внизу, и заметил на нем поземку - это взлетали истребители на помощь мне! Видеть такое было приятно. Но мне оставалось надеяться, что эти волки подоспеют вовремя, потому что им требовалось время, чтобы набрать такую высоту.

Служба перехвата сообщила, что к Медведеву присоединился шестой истребитель. Наша «собачья свалка» длилась уже 15 минут, и я просто обливался потом. Я уклонился еще от одной атаки, скользнув под нос русского истребителя, но после этого пришлось виражом уходить от другого самолета, атаковавшего меня сверху. В результате противник оказался прямо передо мной.

До сих пор я не сумел сделать ни одного выстрела. И вот теперь мне представилась благоприятная возможность! Я лихорадочно отскреб от инея еще один пятачок на противоположном боковом стекле и заложил вираж следом за противником. Но тут вдруг мой мотор закашлял, потому что ему не хватало топлива.

Я выглянул в расчищенный пятачок и спикировал с разворотом под вражеский истребитель, который стрелял по мне, после чего перешел в вертикальное пике. Этот маневр был моим единственным шансом на спасение. Я знал, что Ла-5 имеет ту же самую скорость пикирования, что и «Мессершмитт», - 920 км/ч. Но это была предельная скорость, лишь ниже нее изготовитель гарантировал безопасный полет. Я знал, что, если превышу эту цифру, противники не последуют за мной, потому что у них просто нет особых причин перейти за красную отметку на спидометре.

Я позволил своему самолету вертикально падать целых 20 000 футов, скорость возросла до 1070 км/ч, что на 150 км/ч превысило безопасное значение. Ручку управления словно цементом сковало, в ушах постоянно звенело. Но самолет летел устойчиво, не раскачиваясь.

(И вы верите этим сказкам?! Пикировать на сверхзвуковой скорости… Может быть, в жилах барона Мюнхгаузена текла и финская кровь?)

На высоте 6500 футов я начал мягко тянуть ручку управления на себя, одновременно вращая штурвальчик триммеров. Нос самолета начал медленно подниматься, но земля при этом неслась навстречу с ужасающей скоростью. Я опасался, что крылья могут в любой момент отломиться, я буквально физически ощущал, какие напряжения они испытывают. Это была страшная угроза всему самолету. По мере того как снижалась скорость, управлять самолетом стало легче, и я более резко потянул ручку на себя.

Самолет перешел в горизонтальный полет на высоте всего 500 футов, скорость упала до 870 км/ч. Все опасности остались позади. За счет разгона я набрал высоту и закружил над аэродромом, готовясь садиться с неработающим мотором. Я выпустил шасси и закрылки. После приземления мы осмотрели истребитель, но не нашли совершенно никаких повреждений из-за превышения скорости.

Личный состав авиабазы следил за ходом боя, и потом мне рассказали, что сначала два русских истребителя гнались за мной, однако прекратили погоню на высоте 5000 футов.

Через два дня, 10 марта, старший сержант Мяйтталя взлетел вместе с лейтенантом Валли, чтобы сопровождать наш трофей - фоторазведчик Пе-2.

Мяйтталя полетел на моем самолете МТ-222, он вступил в бой с двумя истребителями, в то время как Валли продолжал сопровождать разведчик. Похоже, у Мяйтталя начались проблемы с кислородом, потому что он спикировал с высоты 23 000 футов до 3000 футов, где пришел в сознание и начал выводить истребитель из пике. Но истребитель не выдержал резкого маневра, у него отломился хвост, и он на огромной скорости врезался в землю. Пилот просто не мог спастись на такой скорости, так как на истребителе не было катапультируемого кресла.

Эскадрилья «Брюстеров» также получила самолеты Me-109G-2, и мы начали ознакомительные тренировки, чтобы они смогли привыкнуть к новому истребителю. Во время учебы произошел трагический инцидент, когда погиб молодой младший лейтенант Рейно Виртанен, а я потерял мой третий истребитель.

Молодой пилот уже совершил несколько вылетов, когда он поднялся в воздух на моем самолете. У него начались проблемы с мотором, и он попытался совершить вынужденную посадку. Но ему не хватило скорости, и самолет упал на самом краю летного поля. Пилот погиб на месте, а самолет был полностью разрушен.

В промежутках между учебными полетами мы проводили обычные разведывательные полеты и сопровождали фоторазведчики.

Однажды утром наш наблюдательный пост в Севйвасто сообщил, что несколько советских аэросаней идут по льду вдоль нашего берега. Я вылетел вместе с Лённфорсом, чтобы посмотреть, что это такое. Мы обнаружили два аппарата и оба уничтожили.

В целом активность советской авиации постепенно нарастала, и мы понимали, что готовится нечто крупное, поэтому нам предстояли новые серьезные бои. Кроме того, мы начали сталкиваться с новыми советскими истребителями Як-9, которые летали вместе с проверенными и надежными Ла-5. Наши пилоты, которые сражались с ними, говорили, что новый истребитель более маневренный, чем наши «мессеры», но в целом это самолет примерно такого же класса.

25 марта в промежутке между тренировочными полетами мы взлетели по тревоге, и нас направили проверить, что противник затеял у побережья Финского залива.

Мы оказались в воздухе раньше, чем перестала орать сирена тревоги, и направились к Ино - Паппа Туркка, Уркки Лехто, ну и я тоже. В воздухе над Ино к моменту нашего прибытия, разумеется, уже никого не было, поэтому мы развернулись и полетели к Кронштадту, чтобы осмотреть этот район. Мы не потратили слишком много времени, так как уже рядом с маяком Толли встретили два истребителя Ла-5. Я атаковал немедленно вражеского лидера и приказал моим парням заняться ведомым, который бросил командира и резко спикировал влево, пытаясь уйти.

Моя цель тоже попыталась оторваться и уйти под прикрытие зенитных батарей крепости. Однако я превратил свое превосходство в высоте в преимущество в скорости и сразу догнал его. Я открыл огонь с дистанции 100 метров в плавном развороте, надеясь втянуть его в бой на виражах, который, как мне казалось, в данном случае будет для меня самым выгодным.

Но, судя по всему, я прицелился слишком хорошо, так как вражеский самолет немедленно задымился. Истребитель пошел вниз, падая почти вертикально, и врезался в ледовое поле между Кронштадтом и Петергофом, пробил его и исчез в воде.

Другой Ла-5 сумел ускользнуть под прикрытие зенитной артиллерии. Я знал, что моя цель принадлежала полку Ковалева, потому что самолет имел белый руль. После возвращения домой парни из службы радиоперехвата сообщили мне, что сбитый истребитель имел бортовой номер 73 и его пилотировал младший лейтенант Еремеев.