Читать книгу "Бухта надежды. Первый шторм - Галина Громова"

Да уж… А на тебя чего обозлилась-то?

Да Машка просила, чтобы я с Рябошеевым поговорил. Замолвил, мол, за нее словечко.

Ну-ну… - ехидно заметил капитан.

Вот и я о том же. Слов моих она воспринимать не хотела, да и сквозь свой ультразвук, вряд ли бы что-то услышала. Вот и заявила, что либо я что-то решаю, либо ночевать могу не приходить.

Как я тебе не завидую…

Хех… Себе не завидуй, так как с тебя одеяло. А лучше два. А еще я ночью храплю.

Ну, меня ты этим не испугаешь. Мне после нашего Нианзу Хуяня ничего не страшно. Я вообще сплю как младенец.

Это как? Пускаешь слюни и писаешься в штаны?

Засохни, гербарий! Тоже мне шутник-самоучка.

Мужчины заняли свободные места в зале, в который потихоньку стягивались руководители подразделений.

Наконец, в зале появился прапорщик Алексей Рябошеев в сопровождении Ивана Корниенко по прозвищу Шамиль, Макса Антонова и Павла Степановича Бондаренко. Последние трое сели в первом ряду, ну а ‘умывальников начальник и мочалок командир’ поднялся на сцену.

Следующий час Рябошеев принимал доклады от начальников групп и подразделений, раздавал указания. Все это было так монотонно и уныло, что Андрей даже немного прикорнул, пока сидящий рядом Череповец больно не ткнул тому локтем вбок.

А? Что?

Ты своим храпом тут всех всполошил. Тарахтел, как дизель-генератор.

А я что, заснул?

Да тише вы там! – цыкнул впередисидящий парень в с нашивками сержанта на черной титановке.

На завтра у нас запланированы две операции. Первая – зачистка ‘Авлиты’ вместе с россиянскими медузами*, вторая – вылазка на Мекешки в попытке раздобыть топливо и осмотреть станцию на предмет наличия застрявших товарняков. На Мекензиевы горы отправятся парни Павла Степановича в сопровождении сержанта Самсонова и сержанта Сергеева. Особых огневых столкновений быть не должно, заодно и наши птенчики оперятся, если вдруг зомбаки появятся. Нужно же им руку набивать да стрелять учиться.

*медузы – военные - моряки

Павел Степанович, к слову, взял негласное шефство над местной молодежью – курировал студентов, не давал им спуску, абсолютно верно полагая, что боец без работы – потенциальный преступник. А уж учитывая расхлябанность и вольнодумство студенческой братии, то загружать парней делами нужно было с раннего утра по поздний вечер. Студентики вначале пытались бузить, качать права и вспоминать об организации объединенных наций, пока их банально не лишили ужина, а потом завтрака и обеда. Гарнизон крепости был не таким уж и многочисленным, даже не смотря на прилив гражданского населения, поэтому пока такие меры наказания еще помогали. Просто женщинам, что были в столовой на раздаче пищи строго-настрого запретили что-либо выдавать тем, у кого нет продуктовых карточек. Да, возможно, кому-то это покажется садизмом, фашизмом или еще каким-нибудь ‘-измом’, но Рябошеев посчитал, что в гарнизоне не так уж много продуктов, чтобы кормить дармоедов и лентяев, особенно когда ими являются молодые пацаны, годные к строевой службе.

Проведя целые сутки на голодном пайке, студентики поутихли. А после и вовсе сами пришли к Бондаренко – проситься зачислить их в ряды вооруженных сил или в отряд самообороны.

Пока из Балки, где базировались основные силы, не подвезли оружие и боеприпасы, группа Бондаренко изучала устройство автоматов, подводя теоретическую базу под будущие практические навыки. А там уже, заполучив оружие в личное пользование, потихоньку начали отрабатывать и навыки стрельбы по мишеням. Благо, даже тир был на территории Университета. Правда, его пришлось вычищать от зарослей ежевики, веточки которой тут же отправились на кухню – подсушенные они были ни чем не хуже заварки для чая, а по содержанию витамина С так даже и лучше. Вот так вот… Настала эра собирательства и охоты.

В первый же день выдачи оружия случилось несколько небольших происшествий – как простреленная нога и ягодица. Раненных сразу же направили в санчасть, находящуюся на территории Университета как раз возле второго пропускного пункта.

Скорее всего, первых укушенных доставляли туда, а там уже они оборачивались и устраивали армагеддон в отдельно взятом здании. Когда группа зачищала двухэтажное здание, с нулевым цокольным этажом, то лишь у немногих из присутствующих хватало выдержки не проблеваться.

Из медсестер и врачей, находившихся тогда в здании, не выжил никто. Поэтому теперь санчастью заведовал санинструктор старшина Селезнёв, он же и отбирал новых медсестер. Нет, не по внешним данным, как поступила бы половина ‘работодателей’, а исключительно по наличию серого вещества в межушном ганглии. Конечно, требовать от бывших студенток и спасенных жителей поселка знаний по медицинской помощи выше объема средней школы, было бы крайне глупо. Но уж перевязать рану или сделать укол любая мало-мальская женщина была в состоянии. А уж, учитывая, введение продуктовых карточек и необходимость вкалывать, чтобы достойно питаться, то желающих было хоть отбавляй.

Тренировки тренировками, а зря выстреливать патроны тоже не хотелось, пусть их в закромах несчастной Родины и было предостаточно, то все же было принято решение натаскивать молодежь на живые цели. Заодно и разведкой заняться. Ну а чтобы не произошло каких-нибудь незапланированных ЧП, то за студентиками и будут присматривать двое вэвэшников-контрабасов, которые в случае чего и подстрахуют и прикроют.

Вторая группа – я, сержант Антонов, прапорщик Корниенко, сержант Ежов, старший сержант Васильев, капитан Доронин и сержант Нечуев, в качестве водителя БТР-а, завтра оправляемся на помощь нашим ластоногим товарищам. Так. За старшего в мое отсутствие остается старшина Селезнев. Выполнять его приказы, как будто это глас свыше. Ферштейн?

Командир, а я? – поднялся с места во весь свой немалый рост прапорщик Толя Иванюк.

Точно. Забыл. А ты остаешься здесь. Будешь старшим по комендатуре. Твоя задача – поддерживать связь. Мало ли что вдруг нового узнаешь. Ну, собственно, всё.

Толпа согласно заворчала.

А теперь все, кроме второй группы и руководителей первой группы вон. Делом займитесь и подчиненных напрягите, чтобы не расслаблялись.

Народ быстро рассосался через все три двери, ведущие в актовый зал.

Ладно, мужики, теперь о деле. Павел Степанович, начнем с вас, потому как ваша задача особой сложностью не отличается. В девять ноль ноль выезжаете из расположения на нашем штатном ‘Богдане’, над которым недавно поколдовал Сергей Алексеевич, - проговорил прапорщик, говоря о спасенном при зачистке Университета, лаборанте Сенчукове. Дядька оказался достойным звания ‘Находка года’. Он был человеком, у которого руки росли из нужного места. Он мог из груды ненужного хлама собрать любой агрегат, работающие не хуже, а то и лучше оригинальной модели. Вот и теперь, после того, как зомби начали реагировать на людей в проезжающих авто и возникла серьезная опасность выбираться на автомобилях в населенные районы Северной и Радиогорки*, Сенчуков предложил обшить металлическими листами и прутьями окна автобуса. За какие-то пару дней филетовый автобус превратился в броненосец с заранее предусмотренным на крыше люком для непредвиденной эвакуации или возможности отстрела зомби с крыши автобуса.