Читать книгу "Полное затмение - Лиз Ригби"

— Нет.

— А где же?

Ломакс осмотрелся. Кто-то спускался по лестнице. В комнате почти не было света. Он почувствовал себя несчастным.

— Это долгая история, Кэндис.

— Ломакс… с тобой все в порядке?

Его обрадовало что-то похожее на сочувствие в голосе бывшей жены.

— Да. Все хорошо.

— Расскажи мне.

— Сейчас я не могу. Я должен сделать несколько звонков, а линию делят со мной еще два человека. К счастью, один из них сейчас в отпуске.

— Послушай. Просто скажи мне, где ты находишься и что ты там делаешь.

Ломакс попытался изложить Кэндис отредактированную версию последних событий, но закончил, как обычно, тем, что рассказал ей все. Это не принесло ему успокоения. Казалось, он рассказывает о ком-то другом — о человеке, который совершил ужасную ошибку.

— Ты совершил ужасную ошибку, Ломакс, — произнесла Кэндис, когда он закончил.

— Ты же не думала, что я все еще в обсерватории, работаю над Ядром Девять?

— Слушай, возвращайся. Бросай эту «Сэш Смит», сходи к Диксону Драйверу, извинись, вернись на работу…

— Нет, — несчастным голосом ответил Ломакс.

Он без особого успеха начал набирать телефонные номера. Если Ломакс попадал в какую-нибудь фирму, то выяснить ее адрес и особенно поле деятельности оказывалось весьма просто. Однако чаще автоответчик просил оставить сообщение, или недовольный голос сообщал, что не знает никакого Льюиса Фокса.

Ломакс решил последовать совету Курта. Поначалу это помогало.

— Э… я пытаюсь найти старого друга… Его имя Льюис Фокс…

— Смелее.

Голос был грубым и прерывистым. Он принадлежал женщине, вероятно, пожилой.

— Если вы не видели его несколько лет, то, вероятно, вам неизвестно, что он развелся. Несколько лет назад. Я забыла, когда это было.

Голос стал таким хриплым, что почти пропал.

— Извините, — сказал Ломакс.

Должно быть, это мать Льюиса.

— Я больше не выходила замуж.

— Нет? — снова смешался Ломакс.

— Могла бы, но не выходила.

Казалось немыслимым, что голос принадлежал первой жене Льюиса.

— Нет. Никогда. Я никогда больше не выходила замуж. Да, еще кое-что о Льюисе. Кроме того, что он развелся. Вы должны знать. Сейчас я вам скажу.

Ломакс решил, что женщина пьяна.

— Что же?

— Он развелся.

— Да…

— И умер. Сейчас вы поражены. А если я расскажу вам подробности, вы еще больше удивитесь. Сегодня утром мне звонила девушка и тоже искала Льюиса. Я сказала, что он умер. Она тоже удивилась. Я сказала, что могу еще больше поразить ее. Я могу поразить ее еще больше…

Женщина что-то пробубнила. Она пьяна или безумна?

Уже второй раз Льюису говорили, что сегодня им уже звонила девушка, которая спрашивала о Льюисе Фоксе. Должно быть, это кто-то, работающий на стороне обвинения, как и предупреждал Курт. Девушка на другом конце города тоже продвигалась по списку телефонов Льюиса. Она звонила по тем же номерам, обсуждала те же вопросы по тому же делу, однако ей платили за то, чтобы она пришла к совершенно другим выводам. Ломакс решил обогнать ее, начав с конца списка. — …и мою дочь. Это и его дочь. Ужасное преступление и страшная трагедия. Гейл. Она была такой юной… — продолжал женский голос.

Ломаксу с трудом удалось завершить разговор.

Он позвонил в обсерваторию и спросил Джулию. Добермен взял трубку. Ломакс надеялся, что Добермен не узнает его голоса.

— Она еще не вернулась с ленча, Ломакс, — ответил Добермен.

Ломакс позвонил профессору Берлинзу. Миссис Берлинз была осторожна:

— Э… а кто его спрашивает?

Ломакс назвал свое имя — наступила пауза.

— Зачем вы звоните моему мужу? — требовательно спросила миссис Берлинз.

Сейчас в ее голосе уже не чувствовалось неловкости.

— Чтобы узнать, как он.

— Паршиво. Благодаря вам, — ответила она. — Человек завершает выдающуюся карьеру, бесславно отползая в тень, окутанный облаком подозрений. Мне кажется, вам должно быть понятно, почему он чувствует себя паршиво.

Ломакс попытался возразить, что карьера Берлинза еще не завершена, что это была ошибка, что профессор вернется в обсерваторию в сентябре, но миссис Берлинз отключилась.

Еще не повесив трубку, Ломакс услышал, как Марджори заговорила на другом конце провода:

— Слушайте, да она просто сумасшедшая! — заметила она добродушно. — Сейчас моя очередь звонить.

Ломакс положил голову на руки. Ему предстоит провести лето, собирая информацию о ювелирных магазинах и ресторанах, в которые звонил умерший, о гаражах, в которых он чинил машину, о страховых агентах, с которыми он имел дело. А также о встречах Льюиса со стоматологом и нечастых звонках дочери во Францию, о его электрической компании, книжных магазинах, банках — обо всем том мусоре, с которым Ломакс так не любил возиться в собственной жизни и которым ему придется заниматься в чужой. И все это рассказывало ему о Льюисе еще меньше, чем копание в его помойном ведре.

— Вы пропустили ленч, — сказала женщина за соседней дверью, когда голод погнал Ломакса вон из кабинета. Она сидела на полу в окружении стопок из толстых коричневых папок. — Нам доставляют ленч из кафе. Вы заказываете Джей-Джей еду в одиннадцать тридцать и получаете ваши бутерброды после двенадцати тридцати. Они довольно неплохи. Я обычно беру с авокадо, орехами и беконом.

Женщина пристально посмотрела на Ломакса.

— Но если вы еврей, то можете не брать бекон, — добавила она.

— А где еще я могу поесть?

— Нигде.

— А можно что-нибудь заказать?

— Не раньше двух.

— А где находится автомат с кофе?

— Прямо напротив меня.

— Ах да.

— Кухня — на втором этаже.

— Спасибо.

Ломакс повернулся, чтобы идти, но передумал и вернулся.

— Вы знали Льюиса Фокса? — спросил он.

— Конечно, знала. Он был управляющим партнером.

— Он пользовался популярностью?

Мгновение она изучала его.

— С ним было все в порядке, — сказала она.

Ломакс вскарабкался по ступенькам. Он не стал останавливаться на втором этаже. Здание было трехэтажным, и, добравшись до последнего этажа, Ломакс обнаружил пожарный выход на крышу. Внизу шумел поток машин. Гиды в чепцах сопровождали туристов. Небо сияло. Солнце светило в угол крыши. Настроение Ломакса начало подниматься. Со всех сторон высились громадные здания, но в зарослях фасадов был просвет, и в этот просвет Ломакс уловил далекий проблеск гор, окаймлявших город. Его потянуло туда. Голубое небо на расстоянии казалось обесцвеченным, и создавалось впечатление, что на самых дальних и высоких пиках лежит снег. В такой день нельзя сидеть взаперти. Ломакс по ступенькам спустился в свой кабинет.