Читать книгу "Тайный мир Шопоголика - Софи Кинселла"

— Правда? — удивляется Люк. — Как жаль. Чего это ему жаль? Ипочему так жаль?

Смотрю в его темные глаза, и в мозгу брезжит догадка. Явдруг вспоминаю слова Клэр о том, что Люк Брендон интересовался, есть ли у меняпарень.

— А что… — я прочищаю горло, — что вас сюда привело?

— Я часто подбираю персонал в этом агентстве, — отвечаетЛюк. — Они очень эффективно работают. Без души, но эффективно. — И переводитвзгляд на мой блестящий дипломат. — Они вам еще ничего не подобрали?

— У меня… несколько предложений. Пока раздумываю, в какомнаправлении двинуться.

Чего тут раздумывать — прямиком к двери, вот в каком.

— Понятно. — Люк медлит. — А вы специально выходной взяли,чтобы сюда прийти?

— Да, конечно.

А что решил? Что я слиняла на пару часов из офиса, соврав,что иду на пресс-конференцию? Вообще-то идея неплохая. Надо будет в следующийраз так и поступить.

— И куда вы сейчас?

Не говори: «Не знаю». Никогда не говори: «Не знаю».

— Так, по делам. Кое-куда сходить, кое-кому позвонить.

— А, — кивает он, — понятно. Что же, не буду васзадерживать. Надеюсь, с работой у вас все получится.

— Спасибо, — вежливо улыбаюсь я в ответ.

И он уходит, а я стою, сжимая в руке свой тяжелый дипломат,слегка разочарованная. Подождав немного, выскальзываю за дверь и выхожу наулицу. И останавливаюсь. Честно говоря, понятия не имею, что делать дальше. Яже хотела остаток дня провести на телефоне — рассказывая всем, что я теперьработаю брокером. А вместо этого… Ну все, забыли.

Но так вот стоять столбом посреди тротуара тоже не будешь.Люди подумают, что я инсталляция какая-нибудь. Поэтому я трогаюсь с места,решив добрести до метро, а уж там само сложится, куда дальше. Подхожу кперекрестку и жду, когда проедут машины, ну тут возле меня тормозит такси.

— Я понимаю, что вы очень деловая женщина и страшно заняты.— Я удивленно вскидываю голову. Высунувшись из окна машины, Люк Брендон озорнощурит глаза. — Но если у вас есть свободных полчаса, вы ведь не откажетесьпройтись по магазинам?

Что за странный день? Совершенно нереальный. Я сажусь втакси, ставлю на пол свой громоздкий дипломат и нервно смотрю на Люка, ужесожалея о своем решении. А что, если он начнет спрашивать меня о процентах, илио «Бундесбанке», или о перспективах роста американского рынка? Но Люк простоговорит водителю:

— В «Хэрродс», пожалуйста.

Когда мы трогаемся, я не могу сдержать счастливой улыбки.Классно. Я-то думала, что пойду домой, буду себя жалеть в одиночестве, а вместоэтого еду в «Хэрродс» за чужой счет. Нет, лучше не бывает, честное слово.

По дороге я смотрю в окошко. На улицах полно народу, и, хотяна дворе уже март, в некоторых витринах до сих пор уцелели вывески ораспродажах. Ловлю себя на мысли, не пропустила ли я чего-то стоящего в этихмагазинах. Мы тормозим у банка «Ллойд». От скуки я рассматриваю очереди внутрибанка и вдруг слышу свой голос:

— А знаете, мне кажется, что банки тоже должны устраивать вянваре распродажи. Ведь все в это время дают скидки, почему же банки так непоступают?

В ответ тишина. Поворачиваюсь и вижу искреннее удивление налице Люка Брендона.

— Банки? — спрашивает он.

— А что? — парирую я. — Они могли бы скинуть проценты заобслуживание счета, пусть даже на месяц. И строительные общества тоже бы могли.Представляете большой плакат с надписью: «Цены рухнули»… — Тут я на секундочкузадумываюсь. — Хотя им, наверное, лучше устраивать распродажи в апреле, вначале нового финансового года. Инвестиционные фонды тоже могли быприсоединиться. «Пятьдесят процентов скидка на определенные фонды».

— И трастовые фонды могли бы, — медленно говорит ЛюкБрендон. — Сниженные проценты на все авансовые платежи.

— Точно. На скидки все клюют, даже богачи. Зеленый свет,едем дальше, и я разглядываю женщину в шикарном белом пальто, идущую потротуару. Интересно, где она это пальто купила? Не в «Хэрродс» случайно? Мне,наверное, тоже надо на зиму белое пальтишко, и тогда я всю зиму буду ходитьтолько в белом — белое пальто и белая меховая шапка, и все будут про меняговорить: «Та девушка в белом».

Оглянувшись, обнаруживаю, что Люк записывает что-то вблокнот. Он поднимает глаза, смотрит на меня и спрашивает:

— Ребекка, вы серьезно решили бросить журналистику?

— О… — Меня застали врасплох. Честно сказать, я и забыла обэтом. — Почему бы и нет?

— И вы думаете, что банковское дело вам больше подходит?

— Как знать, — пожимаю я плечами, немного раздраженная еготоном. Ему-то хорошо говорить. Ему же не надо заботиться о карьере — у него ужеесть своя мультимиллионная компания. А у меня только мультимиллионные долги. —Элли Грангер уходит из «Еженедельника инвестора», будет менеджером по фондам в«Уэзерби».

— Да, слышал. Но вы же не такая, как Элли Грангер.

Да? Это интересно. Если я не такая, как Элли, то какая?Может быть, крутая, как Кристин Скотт Томас?[18]

— У вас есть воображение, а у нее нет, — добавляет он.

Ух ты! Любопытно. Значит, Люк Брендон считает, что я нелишена воображения? Ого, это, наверное, хорошо? Нет, мне это безусловно льстит.«У вас есть воображение». Хм, да, совсем неплохо. Если только…

Подождите-ка. А может, это вежливый способ сказать, что ядура? Или врунья? Может, он подразумевает, что в своих статьях я не всегда пишуправду?

Вот черт, теперь не знаю, делать мне довольное лицо или нет.

Чтобы скрыть смущение, снова отворачиваюсь к окну. Мы опятьостанавливаемся у светофора, и очень толстая дама в розовом велюровомспортивном костюме пытается перейти дорогу. У нее в руках несколько пакетов спокупками и мопс, ручки пакетов то и дело выскальзывают из пальцев. Толстуха втакой растерянности, что я почти готова выйти из машины и помочь ей. Но тут онавдруг роняет пакет на асфальт, из него вываливаются три огромные банкимороженого и катятся по дороге.

Не смеяться! — командую я себе. Веди себя как взрослыйчеловек. Но смешок все равно прорывается через сжатые губы. Мельком гляжу наЛюка — он тоже изо всех сил старается сделать серьезное лицо.