Читать книгу "Мешок с костями - Стивен Кинг"

Деревенские танцульки любим мы с подругой,

Раз с прихлопом, два с притопом и еще по кругу!

Вот сейчас я поцелую милку свою в губы,

Парень я такой приятный и совсем не грубый!

Конечно, Сара Тидуэлл спела бы ее не так, как этот трубадурс осипшим от виски голосом. Хотелось бы мне услышать Сару, но — увы!

Я добрался до своего дома. Огляделся, в непосредственнойблизости никого не увидел (хотя где-то заурчал лодочный мотор), разделся дотрусов, вошел воду и поплыл к плоту. Забираться на него не стал, полежал наводе, держась за перекладину лесенки, лениво перебирая ногами. Приятно,конечно, но чем занять остаток дня?

Я решил навести порядок в моем кабинете на втором этаже. Апокончив с этим, заглянуть в студию Джо. Если, конечно, достанет мужества.

Я поплыл назад, поднимая и опуская голову. Вода, словнохолодный шелк, струилась вдоль моего тела. Я чувствовал себя выдрой. А когда доберега оставалось всего ничего и я вновь поднял голову, то увидел женщину,которая стояла на Улице и наблюдала за мной. Такая же тощая, что и встреченнаямною в «Уэррингтоне», только в зеленом наряде. В зеленом наряде и указывающаярукой на север, словно дриада в старинной легенде.

Челюсть у меня отвисла, в рот полилась вода, которую я тутже выплюнул. Встал, протер глаза. И расхохотался, нервным таким смехом. Заженщину в зеленом я принял березку, растущую чуть к северу от того места, гделестница от «Сары-Хохотушки» спускалась к Улице. Но даже когда вода уже незаливала мне глаза, мне показалось, что сквозь зеленую листву на меня смотритне белый, с черными отметинами ствол, а чье-то лицо. Ветра не было вовсе,воздух застыл, вот застыла и физиономия (совсем как лицо женщины в черныхшортах и купальнике). За березой стояла засохшая сосна. Одна голая ветвьтянулась к северу. Ее-то я и принял за костлявую руку.

Так я пугал себя не впервые. Мне много чего чудится, тут ужничего не поделаешь. Напишите с мое, и вам тоже каждая тень на полу покажетсяследом, а каждая линия, замеченная в пыли, — тайным посланием. Все этирассуждения, однако, не приближали меня к решению главного вопроса: что жетакого особенного в «Саре-Хохотушке»? И не определяется ли это особенноеособенностями моего подсознания?

Я огляделся, еще раз убедился, что в этой части озера япребываю в одиночестве (хотя период одиночества приближался к завершению,потому что к первому мощному мотору уже присоединились второй и третий), и снялс себя мокрые трусы. Вылез из воды, подхватил шорты и футболку и голым поднялсяпо ступеням, прижимая одежду к груди. Я воображал себя Бантером, несущимзавтрак и утреннюю газету лорду Уимзи[54]. И входя в дом, улыбался во весь рот.

* * *

На втором этаже меня встретила духота, от которой не спасалидаже открытые окна. Второй этаж мы с Джо поделили на две неравные части. Ейдосталась левая комната, по существу, клетушка, поскольку у нее была еще истудия, мне — правая. В дальнем конце коридора торчало забранное решеткой рылокондиционера, который мы приобрели через год после покупки коттеджа. Глядя нанего, я понял, что недостает характерного жужжания. К решетке скотчем крепиласьзаписка:

Мистер Нунэн, кондиционер сломан. При включении гонитгорячий воздух, а внутри что-то дребезжит, как разбитое стекло. Дин говорит,что нужная деталь заказана «Уэстерн ауто» в Касл-Рок. Я в это поверю, когдаувижу.

Б. Мизерв

Прочитав последнее предложение, я улыбнулся — да уж, миссисМ., во всей красе, — и включил кондиционер. Механизмы обычно положительнореагируют на присутствие человеческого существа с пенисом, утверждала Джо, нона этот раз фокус не удался. Послушав пять секунд хрипы и треск кондиционера, яего выключил. И тяжело вздохнул: без кондиционера на втором этаже я не мог дажерешать кроссворды.

Однако заглянул в свой кабинет, из чистого любопытства,чтобы узнать, какие меня при этом охватят эмоции. Выяснилось, что эмоцийпрактически нет. В кабинете стоял тот самый стол, за которым я дописывал«Мужчину в красной рубашке», второй мой роман, которым я доказал прежде всегосебе, что успех первого не был случайностью, стену украшал плакат сизображением Ричарда Никсона, победно вскинувшего руки, и надписью по низу:

ВЫ КУПИЛИ БЫ У ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА ПОДЕРЖАННЫЙ АВТОМОБИЛЬ?

А на полу лежал коврик, который связала для меня Джо за годили за два до того, как она открыла удивительный мир турецких ковров иперестала вязать.

Я не мог сказать, что это кабинет незнакомца, но все в нем(а особенно пустой стол) указывали на то, что принадлежал он другому, болеемолодому Майку Нунэну. Жизнь мужчины, как я однажды прочитал, движут двеосновные силы: работа и семья. В моей жизни семью я потерял, а работазастопорилась, и пока у меня не было оснований надеяться на изменения клучшему. Так что не приходилось удивляться, что помещение, в котором я провелстолько часов и дней, радостных часов и дней, не вызвало у меня никаких эмоций.Я видел перед собой кабинет сотрудника, которого уволили… или который внезапноумер.

Я уже повернулся, ч??обы уйти, но тут меня осенило. Ящикикомода в углу заполняли бумаги: банковские балансы (восьми или десятилетнейдавности), письма (в основном оставшиеся без ответа), черновики рассказов,отрывки романов, но я не смог найти то, что искал. Я перешел к стенному шкафу,хотя температура в кабинете зашкаливала за сорок градусов, и в картоннойкоробке, на которой миссис М., написала

УСТРОЙСТВА

обнаружил искомое: «Мемоскрайбер» фирмы «Санио», которыйДебра Уайнсток подарила мне по завершении работы над моим первым романом,подготовленным к публикации в издательстве «Патнам». Скрайбер в отличие отобычных диктофонов включался по голосу и автоматически переходил в режиможидания, если человек замолкал, чтобы обдумать следующую фразу Я никогда неспрашивал Дебру, с чего она вздумала преподнести мне такой подарок. Может,подумала: «Готова спорить, любой уважающий себя романист, должен иметь такуюигрушку». А может, своим подарком она на что-то намекала? Не пора ли озвучитьте маленькие факсы, что посылает тебе подсознание, Нунэн? Тогда я не узналпричины, осталась она для меня тайной и теперь. Но так или иначе, в руках ядержал профессиональный диктофон, а в машине лежало никак не меньше десяткакассет, которые я записал дома, чтобы слушать в дороге. И вечером я могвставить одну из них в скрайбер и включить его в режиме записи голоса. И тогда,если ночью повторится плач, который я уже слышал дважды, магнитофонная пленкаего зафиксирует. А я смогу прокрутить ее Биллу Дину и спросить, что он думаетпо этому поводу.

А что, если этой ночью я услышу плач ребенка, а машина невключится?