Читать книгу "О дохлой кошке и живых котятах - Марина Бутовская"

Кроме таких «женских» и «мужских» домов у некоторых племен даже есть особые тайные «мужские» и «женские» языки. Их открывают только посвященным, и передаются они лишь от женщины к женщине или от мужчины к мужчине.

– И ты была в такой хижине? – спросила Аля.

– Конечно! – сказала Михи. – Когда моя двоюродная сестра рожала, меня туда пустили, и я все-все видела!

– Значит, женская хижина вроде больницы? – уточнила Аля.

– Нет, скорее вроде клуба. Мне там очень нравится.

– А тебя пускают? – спросила Аля.

– Ну, конечно, у меня ведь уже бывают месячные. Вообще-то маленьким девочкам туда тоже можно. А вот мальчикам нельзя. Да они и сами ни за что не пойдут.

– А если больной женщине нужен врач? – поинтересовалась Аля.

– Ну, какие там врачи! – улыбнулась Михи. – Там знахари. Знахарю туда можно, в виде исключения, если женщина серьезно больна и нужна его помощь.

– А во время родов?

– Обычно наши женщины рожают сами, а их матери и сестры помогают. Прошлым летом, когда мы были в Новой Гвинее, рожала моя двоюродная сестра, и никакого знахаря не понадобилось.

Аля сбавила шаг и внимательно посмотрела Михи в глаза.

– Ты хочешь сказать, что ты была при родах?

– Конечно. Я даже помогала, – с гордостью ответила Михи.

Родинный обряд

В те времена, когда не было больниц и родильных домов, у каждого народа существовали правила, которым следовали женщины при родах. Так, в старину на Руси существовал «родинный обряд». В русской деревне роженице, как правило, помогали повивальная бабка, мать или свекровь. Роды были таинством, поэтому было принято скрывать их наступление от посторонних, особенно от молодых девушек. Если те ненароком узнавали об этом событии, они должны были немедленно расплести косы – считалось, что роды пройдут быстрее и легче. В доме развязывали все узлы и веревки, раскрывали все, что заперто, – двери, сундуки, отодвигали печную заслонку. В христианские времена в тяжелых случаях даже просили священника открыть царские врата в храме. Все это должно было помочь новорожденному найти дорогу в мир.

Рожали русские крестьянки преимущественно в бане, хлеву, чулане – словом, вне самого дома. Роды представлялись своеобразным путешествием женщины за ребеночком. Возможно, по этой самой причине, в помещении, где проходили роды, разбрасывали предметы утвари, а роженица должна была все время перемещаться с места на место, через них переступая.

В некоторых местах – например, в Пензенской губернии – ребенка сразу прикладывали к груди. В других областях считали, что первой едой новорожденного должен быть хлеб – его разжевывали и засовывали ребенку в рот. Считалось, что если сразу начать ребенка кормить молоком, у него будут плохие зубы.

В колыбель ребенок также попадал не сразу, а лишь в день крещения – иногда это происходило на сороковой день. А до этого ребенка укладывали в обычное корыто, где стирали белье.

Делали это, чтобы обмануть злые силы, которые могут подменить ребенка в колыбели, подсунув вместо человеческого младенца своего. Чтобы женщина успешно справилась с нападением нечистой силы, у печи ставили ухват для обороны.

У русских, как и у многих других народов, отношение к родам и роженице было двойственным: с одной стороны, роженица несла на себе печать святости, с другой – считалась «нечистой» и опасной для окружающих.

У большинства народов принято обмывать новорожденного ребенка водой. Но не у всех. У готтентотов, коренных обитателей Южной Африки новорожденного ребенка немедленно обмазывают свежим коровьим навозом и натирают жиром. Свежий навоз используется как средство дезинфекции у многих народов – особенно у кочевых скотоводческих племен.

У монголов ребенка тоже обмазывали навозом, а роженицу и малыша укладывали на подстилку из мелкотолченого навоза – на ней было и сухо и тепло.

– Дело было так, – продолжала Михи. – Когда моя сестра почувствовала первые схватки, она быстро собралась и отправилась в женский дом. Моя бабушка тоже туда побежала и взяла меня с собой. Женская хижина небольшая, там набилось довольно много женщин, и все было приготовлено: в углу лежала куча хвороста, и тетушка разводила огонь. Сестра моя то садилась на корточки, то ходила по хижине. Мать и бабушка ее все время поглаживали, подбадривали, старались развлечь разговорами. Мне тоже разрешили ей помочь – я вытирала у нее со лба пот, там для этого специально листья приготовили. Я и представить себе не могла, что рожать так трудно. Это самая настоящая работа! Потом схватки стали чаще, и тетя распорядилась, чтобы я обмахивала роженицу большим пальмовым листом. Сестра моя то опускалась на четвереньки, то вновь приседала на корточках – то скрючивалась, то выпрямлялась, и тогда тетя поддерживала ее сзади и давала советы, как лучше дышать и двигаться. Иногда сестра вставала, немного ходила по хижине или стояла, повиснув руками на палке – там специальная палка подвешена к потолку на двух веревках. Тетя и бабушка массировали сестре живот, бока и поясницу.

Все это продолжалось очень долго, но я не уходила, потому что было страшно интересно. Новорожденный появился на свет ближе к утру. Сестра моя в этот момент сидела, расставив ноги, и головка ребенка мягко скользнула на листья, устилавшие пол хижины. Сестра слегка придерживала тельце. Через минуту он уже появился целиком.

Роды – трудная работа

В большинстве традиционных культур женщины рожают в вертикальном положении. Они сидят на корточках, стоят на коленях либо на полусогнутых ногах, держась за натянутую веревку, цепь от очага или перекладину. Такое положение тела оправдано с точки зрения законов физики: тело младенца выталкивается из материнского лона не только благодаря работе мускулатуры, но и под действием силы тяготения.

У других народов женщины рожали сидя – для этого изобрели специальные стулья или кресла. У египтян рожениц усаживали на два особых кирпича, украшенных изображениями головы богини Мешенит, покровительницы новорожденных, и знаками, приносящими счастье. Такие кирпичи называли «родильными». Их можно увидеть в музее. Несколько позднее в том же Египте появился родильный стул, напоминавший по форме гончарный круг. Стул стоял на четырех ножках: считалось, что роженицу охраняют целых четыре богини Мешенит – по одной на каждую ножку. Традиция класть роженицу горизонтально в момент родовых схваток возникла сравнительно недавно, примерно лет 200–250 тому назад в Европе, и, повидимому, объясняется соображениями удобства для врача-гинеколога, принимающего роды. В это время вместо женщин-повитух, тысячи лет принимавших роды, появились врачи-мужчины. Разумеется, врача вызывали только в богатые семьи, а простой народ до недавнего времени пользовался услугами повитух и знахарок. В далеком прошлом главной обязанностью повитух было перерезать пуповину, соединяющую мать и ребенка. По-гречески слово «повитуха», в сущности, и означало «перерезающая пуповину». У древних греков, если рождался мальчик, В качестве награды за труд повитуха получала пуповину. Пуповину мальчика повитуха могла продать в качестве амулета беременным женщинам, ибо все они страстно желали родить сына.