Читать книгу "Кровавый отпуск - Виктор Кнут"

— …и буду хорошим отцом. Я очень люблю детей…

«Скорее бы ты заснул, пидорюга, — мечтала я. — А я уж тогда, хоть надорвусь, хоть наживу себе грыжу, но выволоку тебя из квартиры. И пойду загорать. А соседи пусть вызывают „хмелеуборку“… Нет, ну когда же этот ублюдок заснет?»

Но он не заснул. Не-е-ет, такие так просто не засыпают. Сначала их переклинивает…

Так часто бывало с моим отцом, и я спешила тогда поскорее убраться из дому.

Так бывало и с моим мужем. В этой квартире. В этом же кресле. Да, он сидел в этом же кресле за несколько минут до того, как полез на меня с ножом, и я шарахнула его по башке гантелью…

Самохина переклинило! Ему приглючило, что я его супруга.

— …или нет? Я те-е-ебя спрашиваю, ты мне жена или нет?..

«Твоя жена свалила с коммерсантом из Риги, — подумала я. — И правильно сделала».

— …Не-е-ет, я тебя спрашиваю!..

«Вот ведь ублюдок!»

— …Все, княжна Мэри. Пошли-ка в постельку…

«Странно, он еще понимает, с кем разговаривает. Не такой, значит, и пьяный».

— …Все, я сказал. — Самохин на удивление легко поднялся из кресла. Его даже не качало.

«О распроклятье!» — подумала я. И смирилась с той мыслью, что без драки сегодня не обойтись. Или, в противном случае, меня изнасилуют. Клиент для этого вполне созрел. Правда, найдется ли у него, чем насиловать? После таких, возлияний…

— Погоди, Николай… — Я все же попыталась образумить его. — Давай, отложим все на потом. На послезавтра хотя бы… Я обещаю… Просто, понимаешь, у меня сегодня такой неудачный день… Месячные, понимаешь? И у меня очень болит живот. Я себя очень плохо чувствую…

Больше я ничего сказать не успела. Самохин ловко сграбастал меня в охапку так, что единственное, что я могла делать, так это бесполезно дрыгать ногами.

— А наплевать, что там у тебя! — заявил он. — Ты мне жена или нет? — И поволок меня в спальню.

О Господи, как от него мерзко воняло!..

Этот сексуальный гигант сам решил свою участь. В тот момент, когда он завалил меня на кровать, грохнулся всей своей тушей сверху и залез мне под халат, у меня, наконец, освободились руки. А уже через секунду я от всей души ткнула большим пальцем ему под ухо. Я чуть не выбила себе палец. Зато Самохин сразу оставил в покое мои трусы. И, скатившись с меня, словно свиная туша, шмякнулся на пол. И вроде бы вырубился…

— Ах ты же су-у-ука!!!

…Хрен он там вырубился! Даже и не подумал! Странно весьма…

Он уже поднимался на ноги. Отвратительный, словно тролль.

А гантели лежали на антресолях.

И не было под рукой ничего. Вообще, ничего! Кроме белого телефона «Самсунг». И будильника…

Мне стало страшно. По-настоящему страшно! Так же страшно, как было тогда, когда пер с ножом в руке на меня обезумевший от «Смирновской» Рома.

Я быстренько скользнула с кровати, но выскочить из спальни на просторы квартиры уже не могла. Выход перекрывал разъяренный Самохин.

— Ах ты же сука! Ну все, звездец! — Он надвигался на меня, словно бульдозер.

Я крутанулась вокруг оси и, что было сил, закатала пяткой ему в лобешник. Отдача от уДара пронеслась по ноге электрическим током и отозвалась во всем моем теле.

— Бля-а-а!!! — А ему хоть бы хны!

Вторым ударом я рассекла Самохину бровь. По круглой усатой роже ручейком заструилась кровь, и от этого он стал еще страшнее. Но зато, остановился, слегка покачнулся, но все же устоял на ногах. Эта сволочь держала удар не хуже самого Майка Тайсона.

А я уже совершенно не ощущала многострадальной пятки. Отбила напрочь! И буду теперь хромать на правую ногу не меньше недели. Если мне вообще доведется еще похромать в этой жизни. Если сегодня меня не замочат. А к этому все и идет…

Но я все же послала его в нокаут. С третьей попытки. Угодив, на этот раз уже левой ногой, ему в скулу. Он глухо ухнул, зрачки его дружно скатились на переносицу, а через пару секунд центнер мяса, говна и сала глухо грохнулся на пол. У соседей снизу, наверное, осыпалась с потолка штукатурка.

Я без сил опустилась на палас рядом с Самохиным. Совсем никакая! Исчерпавшая все резервы. Так что на четвертый удар меня бы уже не хватило. Вот уж не думала, что все получится таким сложным. Что этот гад настолько живуч…

— Получи, сволочь! — Я развернулась и, не вставая, влепила ребром ладони ему по почкам. Хлестко! С оттяжкой! Ничуть не смущаясь тем, что добиваю уже поверженного наземь противника. Пусть родимый немного пописает кровью. Заслужил!..

Избавилась от полутрупа Самохина я на удивление быстро. Сгребла толстые ноги в нечистых ботинках и, поднапрягшись, выволокла своего неприятного гостя из квартиры. Особо не церемонясь, скатила его бесчувственную тушу на один пролет вниз по лестнице и, радуясь, что за этим занятием меня не застал никто из соседей, быстро сбегала на кухню за тряпкой и подтерла со ступенек и бетонного пола возле квартиры следы крови, обильно хлеставшей из разбитой самохинской брови. Потом тщательно заперла на все замки дверь и принялась затирать кровищу с паласов в спальне и в коридоре. Пытаясь решить, а не стоит ли позвонить в милицию или «скорую»? Рассказать, что в парадной валяется пьяный мужчина. С разбитой физиономией. Не помер бы ненароком…

Но куда-либо звонить я не стала. Пусть этим займутся соседи. А я же прополоскала тряпку, от души обрызгала дезодорантом кресло, в котором еще час назад сидел мой пропахший чесноком ухажер, и вышвырнула с балкона недопитую бутылку «Посольской». Хотела отправить следом за ней и мартини, но вовремя передумала и поставила его в бар. Хоть шерсти клок с паршивого барана Самохина…

Когда через полчаса я осторожно высунула нос из квартиры, моего израненного приятеля на площадке между этажами уже не наблюдалось. Немного кровищи, соседская консервная банка с окурками, опрокинутая на пол. И все… Самохин тихо слинял. Не пытаясь снова зайти ко мне в гости. Мудрое решение. Я и так уже не чувствую правой пятки. А ему на рожу надо накладывать швы.

Я заперла дверь и быстренько скатилась по лестнице, размахивая пакетом с «Мельницами богов» и старой плюшевой скатертью, которую решила приспособить в качестве подстилки. Мой путь лежал в парк, где, как я надеялась, на южном склоне одного из пригорков земля уже достаточно прогрелась и подсохла за несколько погожих майских дней. Поваляюсь пару часов под солнышком, дочитаю Шелдона, повспоминаю то, что сегодня произошло с идиотом Самохиным. Интересно, а будет ли он завтра помнить об этом? Или решит с похмела, что его отметелила группа спецназа? Или бандиты? Интере-е-есно…

…Интере-е-есно. А если вдруг вспомнит, то что скажет на это? Не будет ли ко мне с его стороны каких-то претензий? Хотя кто кому еще должен их предъявлять? Пошел он, этот Самохин!..

Я валялась под жарким солнышком на старой плюшевой скатерти, и у меня, как ни странно, впервые за последние дни было прекрасное настроение. Правда, ныла немного нога, и до сих пор иногда выплывал из каких-то глубин чесночно-водочный дух. Но это все мелочи, по сравнению с тем, что я снова твердо решила уехать в круиз по Европе. Или хотя бы в Сочи. До октября. И перечитать все-таки Бенчли. И завести на пару месяцев, пока не станет заметен животик…