Читать книгу "Голуби над куполами - Татьяна Владимировна Окоменюк"

вперед по коридору, – хрустнул белорус суставами тонких аристократических пальцев. – А что мочой пахнет, так Владик ею язвы на ногах лечит, у нас ведь нет ни лекарств, ни перевязочных материалов. А моча – отличный антисептик. Ее издревле использовали для обработки гнойных ран. К тому ж, у нас нет моющих средств. Да если б и были, не шибко постираешься – сменки тоже нету. В чем когда-то забросили, то и донашиваем. Так что, пардону просим за наше амбре.

– Пральна, мужики, часто мыться вредно. Грязь сама отвалится, когда наслоится до килограмма.

У аккуратиста Паштета нестерпимо зачесался шрам. В моменты эмоционального напряжения он всегда давал о себе знать. «В сравнении с этим гадючником, тюрьма – правительственный дом отдыха, – расстроился Тетух. – Ежедневные прогулки, раз в десять дней – баня и смена постельного белья. Телик в комнате отдыха, библиотечка с книгами и периодикой. По выходным – самодеятельные концерты и киносеансы. С воли приходят посылки со жрачкой и теплыми вещами. В столовке – каши на комбижире, но если дружишь с хлеборезами, то и мясца с рыбкой можно перехватить. В ларьке продаются сигареты, конфеты, пряники… Чем не блаженство? Правду говорят зеки: «Пока не наступит завтра, не узнаешь, как хорошо было вчера».

– Вот что, хлопцы, – отвлек его Лялин от невеселых мыслей. – Я должен иметь четкое представление о нашем узилище. У вас, вижу, и фонарь мощный имеется. Лицедей, неси его сюда, будешь меня сопровождать. Остальные поступают в распоряжение отца Георгия. Батюшка, ознакомь господина Тетуха с нормой выработки.

Русич с Бураком синхронно кивнули головами, Паштет же снова встал на дыбы.

– У тебя ниче не жмет, когда ты команды раздаешь? Не парят они тут никого! Усосал?

– Павел, вы бы не расписывались за всех, – тихо, но твердо произнес монах. – И давайте без эмоционального фона. Мы хорошо слышим.

– Шандец! – ощерился Тетух. – Мусор, значит, будет вату катать, а Паштет – вкалывать? Че за дискриминация?!

– Горло свое сократи! – съехали вниз уголки губ Лялина. – А будешь цирковать, жестко умиротворю.

– Мне твои угрозы по большому африканскому барабану. Я лучше сдохну, чем буду жить под ментовской диктатурой. Ты тут, кстати, не в мусарне, а такой же раб, как и все остальные. Так что, или пашем вместе, или вместе шаримся по подвалу.

– Не вопрос! – согласился вдруг Юрий. – Просто я думал, что совместные рейды с работником правоохранительных органов для «крутопацана» – «голимое западло». Ошибочка вышла.

От неожиданности Павел затоптался на месте, но любопытство все-таки победило. Соблюдая дистанцию, он двинулся следом за опером и белорусом.

Глава 2

Ориентирование на местности

Лялин ощупывал стены, всматривался в щели, изучал встречающиеся на пути груды мусора. Завернули за угол. Впереди был длинный неосвещенный коридор. Слева – ниша с какими-то странными металлическими конструкциями.

– Что это за фигня? – поинтересовался опер.

– Понятия не имею, – сдвинул плечами Бурак. – Похоже на гидранты для пожаротушения.

– Соображаешь! Они родимые. Плюс вместительный пожарный шкаф. И что там в нем? Дай-ка сюда фонарь. Тааак: огнетушитель, пожарный ствол, рукав и вентиль. Интересно, что они делают в пустой бетонной коробке? Чему тут гореть? В любом случае, шкафчик сгодится в хозяйстве, огнетушитель тоже. Таким, если врежешь по темени, башка враз превратится в скворечник.

Через десять метров обнаружился следующий объект. Открыв входную дверь с наклейкой, на которой был изображен желтый треугольник с черной молнией внутри, Бурак щелкнул выключателем. Натужно загудев, зажглись лампы дневного освещения. Маленькая комната, больше похожая на кладовку, по всему периметру была уставлена металлическими шкафами с панелями, усеянными многочисленными проводками, ручками и кнопками.

– Электрощитовая, – предположил Лялин. – Надо будет с ней разобраться.

– Зачем? – не понял Бурак.

– Мало ли… Если, к примеру, свет вырубится, не сидеть же в темноте несколько дней. Ладно, пошли дальше.

Следующее помещение оказалось огромным и совершенно пустым, если не считать густой бахромы из паутины и огромной зловонной лужи на полу. Потоптавшись на пороге, мужчины вернулись в коридор.

– Наш сортир, он же душевая, – махнул Иван фонарем в сторону открытой металлической двери.

Это комната освещалась ржавой люминесцентной лампой, издающей звук, похожий на сигнал зуммера. «Стартер козлит, – скривился капитан, не переносивший сбоев в работе техники. – Если сдохнет – хана. Придется гадить с фонарем».

В сравнении с рабочим помещением, туалет был вполне сносен. Вдоль левой стены – три писсуара, вдоль правой – три умывальника. К крану одного из них ржавой проволокой примотан старый потрескавшийся шланг. По всему видать, – заявленная «душевая точка». Капитан повернул вентиль, потекла ледяная вода. «Мдааа, мыла нет, полотенец нет, горячей воды тоже. В помещении – холодрыга. Тут выбор невелик: либо становись йогом, либо ходи вонючкой», – промелькнула в голове паническая мысль.

Юрий перевел взгляд на толчок. На небольшом возвышении – две ступеньки вверх – выстроились три кабинки без дверей. Внутри каждой – самое настоящее «очко»: наступаешь на рифленые следы для ног, принимаешь позу полного приседа и метишь в дырку. Судя по следам окаменелого дерьма, «снайперов» среди здешних обитателей немного.

Высоко над головой нависал чугунный сливной бачок. Вниз от него змеилась металлическая цепь, увенчанная тяжелой фарфоровой ручкой. «При необходимости ее можно использовать в качестве «головоломки», – подумал Лялин. – Нужно сделать прочную петлю для ладони, и… нунчаки отдыхают. А, если к ней присобачить полутораметровое древко, то и средневековый кистень нервно закурит в сторонке».

– Значит, щетки для чистки отхожего места у вас не имеется, туалетной… да никакой… бумаги – тоже. Чем же вы, пардон, задницу вытираете?

Бурак молчал, опустив глаза на коричневые квадраты неглазурованной керамической плитки пола. Откровенничать на эту тему ему не хотелось.

– Усы мужчину украшают.

Усами улицу метут.

Усами жопу подтирают,

Когда бумажку не найдут,

– показался в дверном проеме заскучавший в одиночестве Паштет. – Никогда не мог понять, почему мусора и «сапоги» так любят носить усы. Теперь, наконец, уяснил.

– Конем отсюда! Настохренел уже!

– Сам – конем! Я здесь – по нужде, – стал Пашка расстегивать ширинку.

Опер чертыхнулся и вышел наружу. Из коридора повеяло холодом. Толстый слой грязи на полу, повышенная влажность, чернота грибка, покрывающая потолки и стены, свидетельствовали о полном беспределе грунтовых вод.

– Вот что я думаю, Иван. Туалет – это элемент жилого помещения, а рабочая комната – обычная бетонная коробка. О чем это говорит?

– Ээээ…

– Что никакой это не подвал.

– А что?

– Бомбоубежище или бункер, оставшийся со времен холодной войны СССР с «загнивающим» Западом. А это сильно осложняет наше, и без того незавидное, положение.

Через