Читать книгу "Роковой поцелуй - Джорджетт Хейер"

Адмирал был явно чем-то сильно расстроен, и мисс Тавернер, с легкостью угадавшая причину подобного поведения, оставалось только сожалеть о том, что он так откровенно выдал себя, – как говорится, с головой. Но возможности узнать, что еще он собирается сказать, ей так и не представилось – в этот самый момент ливрейный лакей, распахнув дверь, объявил о приходе нового посетителя, так что разговор оборвался.

Визитером оказался не кто иной, как герцог Кларенс, который вошел в гостиную с широкой улыбкой на своей добродушной физиономии и рассыпался в грубоватых комплиментах обеим дамам.

Мисс Тавернер изрядно расстроилась оттого, что он явился как раз тогда, когда рядом с ней сидел ее дядя, но манеры адмирала в присутствии особы королевской крови изменились самым разительным образом. С побагровевшим лицом и налитыми кровью глазами он хоть и не являл собой приятного на вид собеседника, однако, по крайней мере, в присутствии герцога не сказал ничего, что могло бы привести в ужас его племянницу. Впрочем, его любезность, на ее вкус, оказалась слишком уж подобострастной, но герцог, похоже, не увидел в том ничего необычного, и она решила: его сиятельство настолько привык к лести, что не считает ее чрезмерной. Герцог провел с девушкой всего около получаса, но его расположение к мисс Тавернер, которое он и не думал скрывать, не осталось незамеченным адмиралом. Не успел герцог откланяться, как тот заявил:

– А ты не говорила мне, что пребываешь на столь короткой ноге с Кларенсом, дорогая племянница. Высоко нацелилась, клянусь честью! Но я дам тебе дурной совет, если поддержу в намерении поощрять те знаки внимания, что он тебе оказывает. Да-да, и не красней, пожалуйста, потому что ты не станешь отрицать – он явно желает сделать тебя объектом своих ухаживаний. Однако на этом румбе тебе не поймать попутный ветер. Морганатические браки – не для тебя. Ничего не может быть хуже! Подумай о миссис Фитцгерберт, отправленной в ссылку в Голдерз-Грин! Подумай об этой бедняжке Сассекс, обвенчавшейся в Риме, – а ведь она была куда более высокого рождения, нежели ты. И где она теперь, с двумя детьми, нищенским содержанием, всеми забытая?

– Ваше предостережение, сэр, совершенно излишне, – холодно заявила мисс Тавернер. – У меня нет ни малейшего намерения выходить замуж за герцога Кларенса, даже если он сделает мне предложение, на что я совершенно не рассчитываю.

Адмирал, похоже, понял, что уже и так наговорил лишнего. Извинившись, он почел за лучшее откланяться.

– Дорогая моя, – заметила миссис Скаттергуд, – я бы очень не хотела быть слишком строгой к вашим родственникам, но, должна сказать, адмирал мне решительно не нравится. Это вовсе не то, что вам нужно.

– Да, я знаю, – ответила мисс Тавернер.

– Для меня совершенно очевидно: для него неприемлема мысль о том, что Перри может обзавестись целой кучей отпрысков, которые встанут, таким образом, между ним и титулом. Вы должны извинить меня, дорогая, но я не знаю, как обстоят дела в этом смысле.

– Мой дядя унаследует титул, если Перри умрет, не оставив после себя сына. Равным образом, ему отойдет и та часть поместья – очень небольшая, надо заметить, – что ограничена в порядке наследования, – ответила Джудит. – Основную долю состояния должна унаследовать я.

– Понятно, – задумчиво протянула миссис Скаттергуд.

Она, похоже, собиралась добавить еще кое-что, но потом передумала и предложила заложить экипаж и съездить за покупками на Бонд-стрит, где рассчитывала приобрести тонкую хлопчатобумажную пряжу в тон той, из которой вязала сейчас.

Мисс Тавернер, желавшая обменять книгу в библиотеке Хукэма, с радостью согласилась, и вскоре обе дамы уселись в открытое ландо, поскольку день (несмотря на то, что на дворе стоял уже ноябрь) выдался теплым, и даже миссис Скаттергуд могла не опасаться подхватить воспаление легких или нанести урон цвету своего лица.

Вскоре после двух часов пополудни они прибыли на Бонд-стрит, которая, как обычно в эту пору, была полна экипажей и нарядной публики. У входа в гостиницу «Стивенс» стояли несколько тильбюри и оседланных лошадей, а когда ландо мисс Тавернер проезжало мимо дверей Боксерского салона Джексона, она заметила, как внутрь, под руку с мистером Фитцджоном, входит ее брат. Она помахала ему, но проехала дальше, и вскоре ландо остановилось у тротуара напротив галантерейной лавки, где миссис Скаттергуд вышла, а девушка продолжила путь дальше, направляясь в библиотеку.

Вернув «Повести из светской жизни»[70], она принялась просматривать новые издания, как вдруг почувствовала, что кто-то тронул ее за рукав, и, обернувшись, увидела рядом кузена.

Джудит протянула ему руку, затянутую в перчатку из телячьей кожи лимонно-желтого цвета.

– Как поживаете? Иногда мне кажется, что здесь, у Хукэма, можно встретить кого угодно. Однако скажите мне, вы, случайно, не читали этот роман? Я только что наугад взяла его с полки. Не знаю, кто написал его, но, дорогой мой кузен, прочтите строки, на которые я наткнулась случайно, открыв его на первой попавшейся странице!

Он заглянул через ее плечо. Она пальчиком отметила нужную строчку. Пока он читал, девушка наблюдала за ним, чтобы понять, какое впечатление произведут на него слова.

«… Я чрезвычайно рад. Он представляется мне весьма достойным джентльменом. Думаю, Элинор, вполне могу поздравить тебя с перспективой удачно устроить собственную жизнь.

– Меня, братец! Что ты имеешь в виду?

– Ты ему нравишься. Я внимательно наблюдал за ним и убежден в этом. Каково его состояние?

– Полагаю, что-то около двух тысяч в год.

– Две тысячи в год? – переспросил он, после чего, неожиданно расчувствовавшись, добавил: – Элинор, от всего сердца желаю тебе, чтобы эта сумма была в два раза больше…»

Он рассмеялся, и мисс Тавернер убедилась: отрывок произвел на кузена то самое впечатление, на которое она и рассчитывала. Закрыв томик, она сказала:

– Наверняка автор обладает живым воображением, вы не находите? Я намерена взять эту книгу с собой. Кажется, речь в ней идет о самых обычных людях, а я уже устала от сицилийцев и всяких итальянских графов, которые ведут себя чрезвычайно странно. «Разум и чувства»[71]! После «Полночных колоколов»[72] и «Страшных тайн»[73] звучит особенно заманчиво, вы согласны со мной?