Читать книгу "А я леплю горбатого - Светлана Алешина"

Но эта идея меня окончательно доконала.

— Если уж не каждый мужик в электротехнике разбирается, где мы, по-твоему, даму искать будем? — язвительно поинтересовалась я, едва сдерживая смех. — Вот ты, например, чего-нибудь в проводах и схемах смыслишь?

Секретарша растерянно покачала головой и опустила глаза, видимо, поняв всю несуразность данного предположения. Я на всякий случай еще раз прокрутила в мозгах все имена и конкретные личности женского пола, которые за ними стоят и имеют отношение к проводимому нами расследованию. Впрочем, все их я еще раз исключила из списка подозреваемых за отсутствием возможностей, мотивов и неимением специфических знаний.

— Ольга Юрьевна, может быть, несмотря ни на что, перезвонить майору Данильченко и поинтересоваться результатами экспертизы? — спросила Маринка, пробуя восстановить почти потерянные позиции.

Находя ее предложение вполне разумным и уместным, я немедленно набрала номер, оставленный нам самим майором в первый его приход. К счастью, самого следователя не оказалось на месте, а довольно молодой голос одного из сотрудников быстренько выложил мне все детали. Поминутно и безмерно восторгаясь своим непосредственным начальником, милиционер сообщил, что отпечатки пальцев на перчатках и портмоне действительно принадлежат депутату городской Думы Андрею Николаевичу Журавлеву.

Поблагодарив «борца за справедливость» за сотрудничество с «четвертой властью», я положила трубку в прескверном расположении духа — пророчества мужской половины нашей редакции сбывались с поразительной быстротой. «Сговорились они, что ли», — буркнула я себе под нос и рассказала подробности телефонного разговора всем присутствующим.

Конечно, никто, кроме Мариночки, моему сообщению особо не удивился. Впрочем, даже она, предательница, на этот раз сдержала возглас изумления, чем окончательно повергла меня в депрессию.

— Алевтина, вас беспокоят из газеты «Свидетель», — набрала я следующий номер телефона.

— Я узнала вас, Ольга Юрьевна, — услышала я на другом конце провода совершенно упавший голос. — Я уже знаю, что в подъезде найден кошелек именно Андрея и отпечатки пальцев абсолютно совпали. Только не пойму, кому все это надо.

— Аля, мы постараемся это выяснить, — пообещала я, ругая себя за недавнюю слабость, на которую просто не имела права, когда рядом со мной находится человек и ему намного хуже. — Вспомните, пожалуйста, когда именно ваш муж потерял портмоне?

— Несколько дней назад… Пятого января, да, точно, пятого, — после некоторого раздумья ответила Журавлева. — Андрюша рассказывал, что как раз весь день с Еленой Николаевной для каких-то сирот подарки готовил, а потом еще в супермаркет заходил — детям сладости покупал к Рождеству.

— Значит, кто-то запросто мог найти его и подбросить на место преступления, — начала я развивать свою мысль. — А мог и специально выкрасть…

— Но кому, кому это могло понадобиться? — в ужасе спрашивала меня Алевтина, объясняя мелкие подробности. — Муж тоже подозревал, что портмоне могли запросто вытащить из кармана пальто — он же его постоянно везде бросает, может даже в коридоре Думы прямо на стуле оставить. У него, правда, еще деньги были в карманах пиджака — он любит кругом мелочь распихивать, но все-таки кошелек жалко.

— Кто-то знал о пропаже? — поинтересовалась я.

— Нет, шум поднимать Андрей из-за такой ерунды, как он говорит, никогда не станет — визиток и нужных номеров телефонов в кошельке не было, а денег совсем немного — Андрей успел почти все потратить накануне, — объяснила Алевтина. — Но пропажу он заметил только у кассы, наверное, кто-то в толпе незаметно вытащил. Хорошо еще, что депутаты прямо с заседания толпой отправились в магазин — Андрею деньги Алексей Владимирович Кононов одолжил, а то позору бы не избежать, — посетовала Журавлева.

— Спроси про резиновые перчатки, — сдавленным шепотом подсказала мне Маринка.

— Кстати, Алевтина Николаевна, откуда на резиновых перчатках-то могли появиться отпечатки пальцев вашего мужа?

— Я и сама этого до сих пор не пойму, — совсем упавшим голосом ответила она. — Аккуратистом он никогда не был, поэтому и пользовался-то ими не часто, только если я настою, и только на даче, в земле копаясь. Но сейчас-то зима, а мы обычно до самой весны там не появляемся. Ничего не понимаю! И откуда эти перчатки вообще взялись? Может быть, Андрей что-то делал в них в своем кабинете, не знаю…

«Медицина здесь бессильна», — констатировала я и на этой оптимистичной ноте попрощалась с Журавлевой, попросив у нее на прощание разрешение съездить на эту самую дачу в пригороде Тарасова. Договорившись о том, что Виктор уже сегодня может заехать за ключами, я положила трубку.

— Завтра отправляемся за город. Только увеселительные мероприятия отменяются — надо работать. — Окончательно удостоверившись, что бросать начатое дело я не собираюсь, коллектив редакции дружно обрадовался и пообещал разойтись по домам, не устраивая забастовок и демонстраций протеста. Виктор тут же поехал к Журавлевым за ключами и точным адресом дачи на Мишуткиной Поляне, которая могла стать для нас хоть какой-то маленькой зацепкой в этой головоломке.

* * *

Разгребая снег чуть ли не руками, мы пробирались к высокому деревянному дому, утопавшему в сугробах. Машину пришлось оставить еще на краю поселка, у первого дома, в котором жил сторож: проехать по этой улочке было просто невозможно. Вообще-то от сторожки дача Журавлевых казалась расположенной гораздо ближе, но сейчас каждый метр давался с большим трудом, хотя какие-то «козлиные тропки» то там, то здесь были все же протоптаны.

Пока мы занимались бумажными делами в офисе и отвечали в сотый раз на неизменные вопросы майора милиции Данильченко, драгоценное время все шло и шло. Световой день зимой вообще-то не слишком длинный, но сегодня он показался нам просто бесконечным, особенно в присутствии бравых милиционеров. Зато теперь, когда ближе к вечеру мы появились все-таки на Мишуткиной Поляне, солнце неуклонно двигалось к западу просто с заметной быстротой.

«Хм, неплохое местечко для дачи, — подумала я, стараясь меньше обращать внимания на непролазные сугробы, — летом здесь, наверное, красиво». Честно говоря, оптимизма у меня не слишком прибавилось, но, пока я об этом думала, хоть три лишних шага без непрерывных чертыханий я все же сделала. Конечно, мне грех было жаловаться — впереди протаптывали дорогу Виктор, которому было тяжелее всех, и Сергей Иванович. Маринка на этот раз с радостью осталась в городе, намекая на свидание с симпатичным брюнетом.

Строго-настрого запретив ей посвящать кого бы то ни было в наши планы и действия, мы по ее испуганному лицу поняли, что рандеву ей предстоит с Ярославом Сосновским. Впрочем, Маринка и без напоминаний всегда держит язык за зубами, но нам было слишком скучно, чтобы лишить себя удовольствия почитать ей перед отъездом мораль.

— Посмотрите, здесь тропинка! — крикнул Виктор, когда наша процессия остановилась как раз напротив дома Журавлевых.

Я подняла голову и наконец посмотрела не себе под ноги, а вверх: двухэтажный особняк был хоть и деревянным, но довольно внушительного вида строением. Хорошо еще, Алевтина заранее предупредила, что этот дом им с Андреем Николаевичем достался в наследство от родителей. И к нему вела узкая, но заметная даже в ранних сумерках тропинка.