Читать книгу "Имитация - Нора Робертс"

– Она совершенно расклеилась, – добавила Катиана. – Я была здесь, когда она разговаривала с вами. У нее просто началась истерика. Я дала ей успокоительное, а потом связалась с Лансом.

– Вы тоже работали с Зиглером, – обратилась Ева к Шуберту. – У вас не было никаких подозрений насчет того, что произошло с вашей женой?

– Абсолютно. Мне и в голову не могло прийти ничего подобного. Я знал – что-то не так. Уж очень ты старалась, – добавил он, обращаясь к жене. – Но я и помыслить не мог! Знай я, что он с ней сделал, убил бы, не задумываясь.

– Ланс!

– Убил бы, не задумываясь, – повторил он холодным как лед голосом. – Избил бы до полусмерти. Моя жена – доброе, наивное, доверчивое существо, – сказал он Еве. – Этот подонок воспользовался тем, что мы так по-глупому поссорились и я уехал, даже не успев помириться с нею. Он изнасиловал мою жену. Да я бы его в порошок за это стер.

– Вы когда-нибудь бывали у него дома?

– Я даже не знаю, где это. Но я бы выяснил. Нет, – поправился он с той же холодной яростью в голосе. – Я бы отправился к нему на работу, туда, где он с такой охотой красовался перед клиентами. Он бы сполна заплатил за то унижение и боль, какие причинил моей жене. Не я убил этого типа, но я бы с охотой пожал руку тому, кто это сделал.

– Мне не следовало приводить его сюда.

– Не ругай себя, – Шуберт бережно обнял жену за плечи. – Тебе не в чем себя винить. – Он взглянул на Еву. – Ей не в чем себя винить.

– Не в чем, – кивнула та. – Мартелла, пострадали не только вы. Таких женщин было много. И это тоже не их вина.

10

Все это медленно прокручивалось у нее в сознании по пути домой. Для создания теории Еве требовалось твердое основание, но почва по-прежнему оставалась зыбкой и расплывчатой.

Слишком много людей, подумала она, слишком много мотивов для убийства. И алиби, которые не выдержат первой же проверки.

Рождество взывало к лучшим чувствам людей, но у тех, с кем она встречалась, имя Зиглера порождало лишь неприятные эмоции.

Определенное недоброжелательство стало пробуждаться и в ней самой. Еве захотелось покончить наконец с этим расследованием и с головой окунуться в праздничное веселье. Дома ее ждут рождественские огни, елка и, конечно же, Рорк.

В детстве у нее толком и не было Рождества. День, приносивший другим детям кучу подарков и исполнение самых заветных желаний, был наполнен для нее болью и пустотой.

До восьми лет она мечтала только об одном: пусть отец напьется настолько, чтобы у него уже не осталось сил избить ее. Или что похуже.

Когда же она убила Ричарда Троя – чтобы избавить себя от того, «что похуже», – она и вовсе стала никому не нужна. Приютский ребенок, с которым не особенно церемонились. Отчасти в этом была и ее вина, признала Ева, подъезжая к дому, но в целом ей просто не повезло. В школе было полегче, хотя и там царили серость и уныние.

Но теперь-то у нее свой дом – такой большой и уютный, о каком ей прежде и не мечталось. И у нее есть Рорк – настоящий подарок судьбы. У нее даже появились подружки, хотя порой она и не знает, что с ними делать. Но факт остается фактом.

И она искренне благодарна за все, чем ее наградила жизнь.

Даже если первый, кто встречает ее на пороге дома, – Саммерсет.

И кот.

Кот бросился ей навстречу, наполняя дом неумолчным звоном. Только Саммерсету могло прийти в голову повязать ему на шею бантик и прикрепить колокольчик.

Ева собралась сказать какую-нибудь колкость, но кот, судя по всему, искренне наслаждался новым украшением.

– Первая партия декораторов прибудет завтра в восемь утра, – проинформировал ее Саммерсет. – Начнут они с бальной комнаты. Вторая команда будет здесь в десять – они займутся террасами. Обслуживающий персонал прибудет ровно в четыре, а официанты – в шесть.

– Прекрасно.

– Ваш стилист приедет к шести. Ей потребуется полтора часа, чтобы привести вас в порядок. И уже в семь пятьдесят пять вы будете готовы к приему гостей.

– Полтора часа с Триной?! Ради бога, зачем мне столько времени?

Вскинув брови, Саммерсет неодобрительно уставился куда-то вниз.

– Все заранее предусмотрено и распланировано. Подарки, которые вы принесли накануне, завернуты, подписаны и уложены под деревом в главной гостиной. Подарки для Рорка, которые вы столь неумело пытаетесь обернуть сами, остаются в Голубой зале.

Ева недовольно прищурилась.

– Какого дьявола вы там делали?

– Моя обязанность. Хотите, чтобы их тоже завернули и перенесли в гостиную?

– Сама справлюсь, – сухо сказала она. – Я знаю правила. Время еще не вышло.

Ева заспешила вверх по лестнице, а за ней засеменил позвякивающий на ходу кот.

Про подарки Рорку она не забыла. Ей и так пришлось напрячь мозги, чтобы решить, что же может порадовать самого богатого в мире человека. Но вот необходимость завернуть их напрочь выпала у нее из головы.

Теперь ей придется заниматься не только этим, но еще и распоряжаться декораторами, общаться с Триной, развлекать пару сотен гостей и… ах, да, закрыть дело об убийстве.

Может, нанять кого-нибудь – только не Саммерсета! – чтобы завернуть эти подарки? Что плохого, если она заплатит кому-то за услугу? Что ни говори, обычная практика.

Откуда ей, кстати, знать, что Рорк лично заворачивает ее подарки?

Размышляя над этой проблемой, она промаршировала в спальню, где и обнаружила мужа, натягивающего на себя светло-серый свитер.

– Скажи, ты сам заворачиваешь мои подарки?

Одевшись, он откинул назад волосы и лукаво взглянул на жену.

– А на что тогда эльфы? Зачем лишать работы славных, услужливых эльфов?

– Вот это правильно! – ткнула она пальцем в его сторону. – Мне нравится твой подход.

– Я рад, что мы пришли к согласию.

– А где ты находишь эльфов?

– Ну, с этим каждый справляется самостоятельно. – Наклонившись, он поцеловал жену. – Привет, лейтенант.

– Ах, да, привет. Хочу спросить у тебя кое-что еще.

– К вашим услугам.

– Что бы сделал, если бы обнаружил, что я изменила тебе? С эльфом. Крепким таким, накачанным эльфом?

– В первую очередь?

– Именно. Что подсказывает тебе инстинкт?

– Я бы вышвырнул тебя на улицу. Голую. Поскольку все твои шмотки я бы сжег в камине.

Разумно, подумала Ева.

– А если бы финансовая ситуация была иной? И львиная доля имущества принадлежала мне?

Он провел пальцем по ямочке у нее на подбородке.