Читать книгу "Вторжение - Антон Карелин"

— Может быть, тот, кто создал эту завесу, не желает пропускать за нее тебя?

— Ты считаешь, это не она сама? — Вайра, кажется, нахмурилась, и снова короткая отчетливая складка пролегла меж ее темных густых бровей.

— За кого ты ее принимаешь? Или ты хочешь сказать, что она не контролирует своих способностей?

— Не знаю. Это самое слабое место во всем, что я построила.

— Ясно, так что же это?

— Она может контролировать завесу. По крайней мере при сильном желании. Один раз точно смогла.

Элейни встрепенулась, едва сдержав вздох удивления. Она и представить себе не могла, что...

— Когда? — резво спросил эльф, отрываясь от созерцания небес и поворачиваясь к Отверженной, вернее, в ту сторону, с которой для него доносился неслышимый остальным мысленный голос. Глаза его блестели. Он словно нашел сложный, вычурно-извилистый ответ на мучающий их всех вопрос — и жаждал тут же проверить его.

— Два с половиной часа назад. Там, у холмов, где мы встретились с десятником и его людьми.

— Когда Малыш чуть не сбросил тебя, и ты уронила на землю Гертов плащ?

— Да. Я смотрела на них, сканировала Тинталя. И вдруг почувствовала ее крик. Ей было очень страшно, она просто мчалась от смерти, словно та преследовала ее по пятам. От ее крика я сама едва не потеряла сознание, столько в нем было боли и силы. Малыш был всего лишь конем, на котором я сидела, но ему досталось так, что он на мгновение просто взбесился... Я говорю тебе, в этой девочке есть что-то страшное.

— Где здесь управление завесой? — спокойно и холодно осведомился эльф. Казалось, эмоции в этот момент обтекают его стороной. Или единственным его чувством является смертельный холод.

— После того как она закричала, ты успокоил Малыша, я повернулась к ней, попыталась снова увидеть ее... И у меня почти получилось! Сорванная ее криком о помощи, ее желанием быть рядом со мной, завеса спала, словно ее и не было!.. Но практически в тот же момент она восстановилась, и я... просто не успела.

— Чего она испугалась?

Элейни передернуло, когда она услышала, как звучит его голос, как зловеще и безжизненно он звучит.

— Мага. Того белобрысого сэра Витсона. С маслеными глазами. Крикнув, она передала мне картину и ощущение. Это от них я едва не упала.

Элейни вздрогнула, вспомнив, и едва удержалась от громкого, глубокого вздоха.

Картина была жуткая, хотя я не успела разглядеть ее как следует. Он стоял, весь изуродованный, словно кто-то выжимал его, как тряпку, весь мокрый, в какой-то слизи, взгляд у него был жуткий, глаза горели на белом лице, руки скрючило, — его вообще свело судорогой, наверное... Но ощущение было еще сильнее. Она дико, панически его испугалась. Я так и не поняла почему. Он не сделал в ее сторону ни одного движения. После этого я просканировала его — поверхностно, эмпатически. Как и все здесь, нервный и напряженный. Больше капитана, меньше Рябого, вообще поспокойнее, хотя также чего-то все время боится. Но все же он совершенно нормальный человек, безо всяких патологий. По крайней мере внешне. Значит, либо она сумела заглянуть глубже, либо я не смогла разглядеть того, что на самом деле... опять.

— Возможно. И то и другое. Плохо то, что мы ничего не можем утверждать наверняка.

— Да. Кстати, что ты имел в виду, когда говорил о том... «кто создал»?

Ллейн едва заметно вздохнул, что не укрылось ни от Вайры, ни от Элейни. Мгновение он размышлял, отвечать или нет, затем принял решение. И каждое его слово отпечаталось в памяти девочки, словно сияющее болезненно-ледяным синим огнем:

— Кто-то активировал и открыл Врата, — сказал он. — Сами они открыться не могли. Кто-то уничтожил стражей, с которыми может справиться скорее всего лишь Высший Мастер, кто-то из старших друидов или жрецов. А быть может, и никто из них, кроме Главы Конклава... даже Император. — Он замолчал в задумчивости.

— Ты считаешь, этот Кто-то и дал Элейни ее завесу? — тихо и почему-то очень осторожно спросила Вайра.

— Да. Не она сама создала ее. Или она не знает, что делает.

— С чего ты взял?

— Посмотри на нее. Поговори с ней.

— Нет, — тут же резко ответила Вайра и слегка двинулась даже здесь, в темной комнате из бревен, рядом с девочкой. — Я не хочу.

Она помолчала и исправилась:

— Я не могу.

Эльф смотрел на нее, и глаза его задавали вопрос: «Почему?»

— Я боюсь ее, — негромко ответила Вайра. — Я не знаю, кто она и что. И готова подозревать почти все что угодно. Слишком много странностей. Очень непростых странностей для девочки тринадцати или четырнадцати лет.

— Она врожденный псионик? Монстр? Богиня, сошедшая на земли смертных? Неупокоенная душа, вселенная в тело и ожидающая момента для леденящего пробуждения? Маг или жрец, использующий личину беззащитного дитя, чтобы освободиться от возможных подозрений с нашей стороны?..

— Нет, я не это имею в виду. Не смейся.

— Ты ошибаешься. Я не смеюсь. Я просто пытаюсь понять, что думаешь ты.

— Значит, ты тоже считаешь, что...

— Не совсем. Я считаю, что она обычный ребенок. Выделяющийся только своими духовными качествами: хрупкостью, светом, красотой, добротой. Но ребенок, которого используют в своих целях. Как и всех нас.

— Кто?

— Тот, кто открыл Врата.

— Ты считаешь, это Конклав? Темные жрецы? Интриги Империи?.. Или, — тут Вайра чуть-чуть встрепенулась, словно пришедшая мысль была для нее неожиданной и ценной, — Ушедшие Высокие?

— Нет. Я считаю по-другому.

— Тогда кто?

— Божество.

— Божество? — Вайра явно не ожидала такого ответа. У Элейни перехватило дыхание, она замерла, с трепетом ожидая ответа Ллейна.

— Черные Убийцы, которых ты узнала, были созданы Главой Конклава и практически неуязвимы. До момента начала взаимодействия с целью, образ которой заложен в Тени, каждая из них неуничтожима в принципе, потому что ее не существует. Не знаю, как этого добился Глава, но он сделал это. Тень возможно повредить только после того, как взаимодействие начато. Вступив в мир, начав уничтожать пятерых, Прошедших Врата, каждая из Теней стала существовать, и только потому ты смогла воздействовать на них вихрем своей Силы, оттесняя их, словно существ материальных, в одну точку, куда я отпускал солнечные стрелы... При этом магия не оказывает на них практически никакого воздействия, и боль им можно причинить только оружием, живущим и владеющим силой, прямо противоположной их сущности, — силой жизни и света. У Вельха и у меня оно было, и это счастливая предопределенность, потому что случайностью такое быть не могло... Но дело не в их неуязвимости, а в их силах.

— В их Черной Речи?

— Ты знаешь о ней? — Он не удивился, просто переспросил.