Читать книгу "Поместье любовных грез - Сильвия Торп"

Эдвард повернулся к книжным полкам, вытаскивая по очереди каждую из книг Стивена, и, перелистав страницы, швырял тома обратно. И наконец, когда он добрался до полки с книгами Мелиссы, Памела услышала его торжествующее восклицание.

– Нашел! – ликующе воскликнул он. – Вот где хитрая мерзавка их спрятала!

– Дайте мне посмотреть! – Леди Таррингтон резко повернулась при первом его восклицании и теперь подошла, протянув руки. – Отдайте мне связку!

Эдвард отдал, и она, подойдя к освещенному столу, дрожащими пальцами стала развязывать шнурок. Развернув сверток, она с побагровевшим, искаженным лицом вонзилась взглядом в ту бумагу, что лежала сверху. Это была запись о регистрации брака, заключенного между Хамфри Таррингтоном и Сюзан Хоксуорт в октябре 1770 года, за шесть месяцев до ее собственного «бракосочетания».

– Так, значит, это правда! – произнесла она жутковатым шепотом. – До настоящего момента я никогда по-настоящему в это не верила! Будь он проклят! Будь они оба прокляты!

– Немедленно сожгите бумаги! – прошипел Эдвард. – Бросьте их в камин, сударыня, и тогда вашу тайну удастся сохранить!

Внезапно по комнате пробежал ветерок, от чего пламя свечи затрепетало. С порога раздался голос Джейсона, спокойный, но убийственно насмешливый:

– Тайну, может быть, и удастся, а вот за твою безопасность, приятель, я не ручаюсь!

Глава 14

Джейсон стоял на пороге и, казалось, заполнял собой весь дверной проем, его черные волосы – на нем не было головного убора – почти касались притолоки. Для двух человек из трех, находившихся в комнате, было нечто настолько диковинное в этом его внезапном, бесшумном появление в доме, который они считали надежно защищенным запорами от любого вторжения, что они стояли, словно окаменев, в тех позах, в которых их застал его голос. Они застыли как громом пораженные скорее от потрясения, чем от угрозы, которую таил в себе наведенный на них пистолет у него в руке.

Он шагнул вперед, отдав короткое приказание, и тогда Махду зашел за ним следом в комнату и подошел к Памеле. Он вытащил кляп, потом достал из-за поясного ремня нож и перерезал шнурок, которым были связаны ее руки. Джейсон, все это время наблюдавший за Эдвардом, негромко спросил:

– С тобой все в порядке, дорогая?

Она облизала пересохшие губы и не без труда произнесла:

– Со мной все в порядке, но слава богу, что ты пришел вовремя!

Он истолковал ее слова так, что до этого ей угрожала физическая расправа, и в глазах у него появилось выражение, вызвавшее у Эдварда испуг достаточно сильный, чтобы он вновь обрел дар речи.

– В самое подходящее время, чтобы выдать себя с головой! – злобно сказал Эдвард. – Видите, леди Таррингтон, до чего они обнаглели? Она, должно быть, открыла для него дверь в сад – держу пари, что это не в первый раз. Но теперь мы их поймали! Даже этот старый болван, Редфол, не откажется арестовать человека, который при оружии вламывается ночью в чужой дом.

Джейсона, наблюдавшего за ними с крайним презрением, казалось, нисколько не смутила толика правды в словах Эдварда. Загляни кто-либо в этот час к ним в дом, ситуация показалась бы тому полностью изобличающей – подозреваемый держал под прицелом пистолета хозяйку Таррингтон-Чейс в ее собственном доме. Однако Джейсон знал – вряд ли что-то, кроме выстрела, заставит кого-либо появиться на месте событий. Но даже если бы это означало столкновение со всеми обитателями дома, он все равно пришел бы, услышав, что Памела попала в беду.

Сам Эдвард прекрасно понимал, как мало надежды у него на то, чтобы осуществить свою угрозу. Благодаря тому что он своими руками срезал шнур звонка, было невозможно позвать слуг, и, хотя у него был при себе маленький пистолет, это ничего не давало в столь невыигрышном для него положении. Он взглянул на Памелу. Через пару минут, немного оправившись после грубого с ней обращения, она, несомненно, расскажет Хоксуорту про документы, которые до сих пор крепко сжимает в руках хозяйка поместья.

Та же мысль уже пришла в голову и леди Таррингтон. С момента прихода Джейсона она и бровью не повела, лишь уставилась на него с такой испепеляющей ненавистью, что ее побледневшее лицо выглядело неописуемо злобным. Она всегда ненавидела Джейсона так же сильно, как и его мать, даже с высоты своего незыблемого положения супруги сэра Хамфри. Она вышла замуж за человека, которого презирала, с целью получить титул и стать владелицей огромного поместья, и достижение этой цели служило для нее постоянным утешением тридцать шесть горьких лет. Теперь она лишалась даже этого. И у сына, из которого она сделала идола, не было никакого права на отцовское имя. К завтрашнему дню этот факт станет общеизвестным. Это унижение, которое она не может и не желает терпеть! Сделав движение, настолько быстрое, что это застало врасплох даже Джейсона, она повернулась и метко швырнула связку документов в ярко пылающий камин.

Реакция Памелы оказалась наиболее быстрой и абсолютно инстинктивной. Она увидела, что бумаги, которые так много значили для Джейсона, под угрозой уничтожениями с испуганным криком бросилась к камину и выхватила их из пламени. Их уже лизал огонь, и они загорелись, но она лихорадочно комкала их в ладонях, на какой-то момент совершенно забыв о боли.

Издав пронзительный, яростный крик, леди Таррингтон набросилась на нее, с неестественной для нее энергичностью нанося удары и царапаясь в попытке завладеть бумагами. Джейсон устремился вперед, чтобы ее утихомирить, а Эдвард, который, в момент, когда внимание Джейсона было отвлечено броском леди Таррингтон, выхватил свой пистолет, взвел курок и выстрелил ему вслед.

Памела сдавленно вскрикнула, и обе женщины повалились на пол. Джейсон же, резко повернувшись, нанес Эдварду сокрушительный удар, от которого тот отлетел в угол и с шумом повалился среди обломков маленького столика с Мелиссиными поделками из ракушек. Он не пытался встать, и Джейсон, чувствуя, как тревога стиснула его сердце, бросился к женщинам.

Памела силилась подняться, и он подхватил ее и поставил на ноги. Она никак не могла отдышаться после падения, но пуля не задела ее. Когда он крепко прижал ее к себе, Махду, наклонившийся к леди Таррингтон, выпрямился и спокойно произнес:

– Все кончено, сахиб! Старая мемсахиб мертва!

Джейсон почувствовал, как Памела содрогнулась. Он что-то сказал Махду на его языке, слуга поклонился и вышел из комнаты, в то время как Джейсон положил Памелу на диван и присел на край, загородив от нее скрюченную фигуру леди Таррингтон. Потом он осторожно забрал у нее бумаги, которые Памела до сих пор сжимала в обожженных, покрытых волдырями ладонях. Он хотел было не глядя положить документы на пол, но Памела нетерпеливо произнесла:

– Посмотри их, Джейсон! Я успела? Их можно прочесть?

Он бросил на нее недоумевающий взгляд и развернул документы. Они обуглились по краям, потемнели от дыма, но по-прежнему вполне поддавались прочтению, и он довольно долго вглядывался в брачное свидетельство, как будто не в силах поверить в то, что увидел. Потом медленно перешел к следующей бумаге, потом к еще одной, и Памела, наблюдавшая за его лицом, решила, что боль в обожженных руках – небольшая цена за выражение, которое она на нем увидела.