Читать книгу "Пеперль - дочь венской проститутки. Книга 3 - Жозефина Мутценбахер"

– Что это значит, – спрашивает молодой человек, – ты чего так незатейливо разлеглась на диване?

– Потому что вдруг вы захотите меня ебать!

– Гм-м, ебать, но пока что…

– Вы, вероятно, хотите сначала меня полизать? – с услужливой предупредительностью интересуется девочка.

– Нет… нет…

Мали в замешательстве. Для чего же он тогда притащил её сюда, раз не хочет ни обычной ебли, ни ланета. Тут ей в голову внезапно приходит весьма малоприятная мысль.

– Может быть, вам хочется меня побить?

– Нет… нет…

– Тогда что?

Столь загадочные, по мнению Мали, взгляды её возбуждают, она почти бессознательно начинает нежно потирать обнажённый секель. Лицо мужчины заливается краской, он подходит ближе и усаживается подле Мали.

– Вот это правильно, поиграй пиздёнкой, – говорит он. – Ты должна щекотать себя, пока на тебя не накатит. Но одно я тебе скажу, спускать ты не должна ни в коем случае, пообещай мне.

– Это почему же я не должна спускать? – с недоумением спрашивает Мали и для успокоения глубоко запускает себе в дырочку средний палец. – Почему ж мне не спустить, когда я с таким удовольствием это делаю.

– Нет, дитя моё, спускать ты не должна, ты кончишь только тогда, когда в тебе будет мой хуй.

– Стало быть, вы всё же намерены меня выебать. – От его слов лицо Мали мгновенно веселеет и проясняется. – Но почему вы не делаете этого сразу, разве у меня не красивая, безволосая детская пиздёнка?

– Твоя детская пиздёнка меня не интересует, тем более, ты сама занимаешься онанизмом. – Его голос звучит очень странно, и Мали снова охватывает страх. – Ебать я тебя, разумеется, буду, однако совершенно в другую дыру, ха… ха… Я воткну тебе своё копьё в жопу и поимею тебя именно так, поняла?

– В жопу? – Мали садится, сводит ноги и собирается соскочить с дивана. – Нет, нет, я не хочу, чтобы меня ебли в жопу, потому что от этого больно. – И она поднимается на ноги.

– Да скажи мне, ты, глупая, хоть когда-нибудь пробовала?

Специалист по ебле малолеток разочарован.

– Нет, – признаётся Мали, – я это, конечно, ещё не пробовала, но я боюсь, что мне от этого будет больно.

– Значит, говоришь, больно будет, – с удовольствием повторяет за ней мужчина, – да, будет больно! Тебе и должно быть больно, я потому это и делаю, а ещё лучше, если такая девочка, как ты, оказывается в жопе девственницей. Ибо тебе следует иметь в виду, что в первый раз это намного больнее, это своего рода акт дефлорации, сраку сперва надо растянуть, а когда она больше не поддаётся, прорвать её. А для меня это равнозначно разрыву девственной плевы.

Мужчина всё сильнее возбуждается от собственных разговоров и, стращая стоящую перед ним девочку, ещё более жестокими и пугающими словами живописует то, что её ждёт впереди. Мали охватывает панический страх, ей хочется удрать отсюда, у неё напрочь пропала всякая охота ебаться. Она боязливо смотрит теперь в его возбуждённое страстью лицо, в его лихорадочно горящие глаза, она безумно напугана тем, что он намерен с ней делать, и хочет закричать. Но он, похоже, ожидал подобного разворота событий, потому что моментально хватает её одной рукой, а другой зажимает ей рот так крепко, что подавляет любой звук. От страха Мали теряет способность двигаться и говорить, он швыряет её на диван, и она остаётся лежать там, не шевелясь и не издавая ни звука.

– Если ты только крикнешь, я запорю тебя до смерти, – говорит он прямо ей в ухо, и она не решается теперь даже пикнуть. – Заодно хочу сказать тебе, что если ты издашь хоть один звук во время того, что сейчас произойдёт, с тобой случится то же самое, что и с твоими предшественницами, которые позволили себе кричать. Два-три удара, и их как не бывало, и ни одна душа о них не вспомнила и не побеспокоилась, их нашли уже трупами. И ещё одно я тебе скажу, если ты надеешься, что сможешь разыгрывать передо мной обморок, то я в таком случае возьму тебя за шкирку и вышвырну в прихожую к слугам, а их там двадцать четыре молодца. Девчонки, которые хотели воспользоваться этим трюком и за это вылетели потом в прихожую, после обработки хуями всех слуг этого ресторана, все до единой оказались в гробу.

Мали лежит на спине, её оцепеневшее лицо обращено к мужчине, который как хищный зверь нависает над ней. Он одной рукой приподнимает её и бросает лицом на диван. Её белая попка начинает было дрожать от страха, как вдруг девочка ощущает нежные поглаживания его ладони, скользящей по её ягодицам. «Это для него лишь отвлекающий манёвр», – думает Мали и ожидает, что он в любой момент примется крепко хлестать её, если не случится чего похуже. Однако ничего не случается, он только ласкает её округлые ягодицы и увлажнённым указательным пальцем очень нежно проводит по трепещущей задней дырочке.

– Такую симпатичную, маленькую жопку нужно прежде хорошо обласкать, чтобы она стала совершенно доверчивой, – говорит он, и Мали действительно исподволь освобождается от сковавшего её страха и буквально тянется теперь округлыми ягодицами навстречу его поглаживающей руке.

– Приподними-ка немножко жопочку, вот так, а теперь обопрись на колени и выдвини свой сладкий, золотой задик вверх. Я хочу полизать тебе дырочку, я вставлю язык в твою чудесную сраку, и ты просто затрясёшься от удовольствия. Но только не спускай, этого тебе делать нельзя.

Мали привстаёт на коленки, как ей было велено, и вскоре чувствует, как его язык, лаская, проходится по её сраке. Он приятно возбуждает её, но поскольку помощи она получить не может, то быстро пускает в ход свой палец на секеле. Ей несказанно хорошо, она блаженно постанывает. Горячий язык нежно входит в её заднюю дырочку, распространяя вокруг тёплые волны, которые доходят до самой пиздёнки. Мали круговыми движениями старательно давит и мнёт пизду, но тут чувствует прикосновение к сраке чего-то холодного и вздрагивает. В этот момент на неё обрушивается первый удар, оставляющий на полужопиях красный след, и раздосадованный голос приказывает:

– Если ты ещё хоть раз вздрогнешь, я раздеру тебе жопу в клочья!

Мали тотчас же замирает. Теперь игра возобновляется снова. Благодаря медленному ласковому поглаживанию жопа её опять становится доверчивой, опять даёт знать о себе жжение секеля, и Мали приходится опять успокаивать его пальцем. Она почти позабыла о грозящей ей судьбе, когда вдруг чувствует, как что-то стучит ей в сраку, и, даже не имея возможности увидеть это, она сразу же догадывается, что это ствол. В последнем пароксизме страха она ещё раз хочет уклониться, но руки мужчины железной хваткой сжимаются у неё на животе, он приставляет сзади стержень в самый центр и искусным, но сильным толчком проникает в дыру. Мали взвывает от боли, ей кажется, что терзаемое тело её пронзил раскалённый шкворень и сейчас разорвёт её пополам. Она заходится в визге как впервые побитая молодая собака, она извивается и хочет выскользнуть, а когда замечает, что попытки её оказываются безрезультатными, она, обливаясь горькими слезами, начинает точно малое дитя в отчаянии взывать к маме. Зато ёбарь-жопник возбуждён до крайности. Он немилосердно ебёт малышку в судорожно сжавшуюся жопу, и от истошных криков подвергаемого пытке ребёнка только ещё больше входит в раж.