Читать книгу "БронеМашина времени - Владислав Морозов"

В общем, все уехали, а мы потащились месить грязь. Искать драгоценные катушки с кабелем предстояло вдоль всей линии (место пропажи эти идиоты, естественно, не запомнили)… А значит, нам предстояло гулять по сырому майскому лесу несколько часов. Радовало то, что снег уже сошел полностью и лес был не болотистый. Партизанами здесь тоже не пахло, что должно было особо радовать Кауфмана.

Так что мы гуляли. Кауфман (как и все в здешнем батальоне аэродромного обслуживания) был пожилой, отдышливый и сивоносый. Спотыкаясь в колдобинах, он вполголоса ругал последними словами Аршбрехнера, меня и свое невезение. Ему очень не хотелось есть свой обед остывшим и запивать его остывшим желудевым кофе. Мне бы его проблемы… Тропа возле телефонного кабеля оказалась вполне проходимой, только связисты изрядно разъездили ее своей тарахтелкой. Там и сям тропу пересекали довольно глубокие следы гусениц. Однако, по моим российским меркам, это было более чем ничего. Катушки с кабелем и шест мы нашли довольно быстро, думаю, и часа не прошло. Они валялись довольно далеко от тропы, но, поскольку кабель был оранжевого цвета, заметить потерю среди молодой зелени было нетрудно. Я слазил за казенным имуществом, а Кауфман якобы страховал меня, даже не удосужившись снять с плеча свою маузеровскую винтовку. Навьючив на меня катушки и шест, он погнал меня вперед, поминая в спину разными поносными словами, самым приличным из которых было «русская свинья». Так мы и шли некоторое время. А потом я поймал себя на мысли, что уже несколько минут не слышу позади себя ебуков Кауфмана, его тяжелого дыхания и чавканья грязи под подошвами его сапог… А потом у меня за спиной лязгнуло. Уж не затвор ли? Что-то не хотелось мне расставаться с жизнью в этом лесу, в солнечный майский день… Инстинктивно я встал как вкопанный. И правильно…

— Руки! — сказали у меня за спиной по-русски, тихо, но сурово. Я сронил висевшие на спине катушки с кабелем в грязь и поднял руки.

— Повернись!! — потребовал тот же голос. Я медленно повернулся. Блин, прав был дедушка Гайдар (который Аркадий Петрович): Красная Армия никогда не ждет, пока ее позовут. Она всегда приходит сама… Пятеро оказавшихся передо мной личностей, несомненно, принадлежали именно к данному формированию. Тот, кто отдавал мне команды, был невысокого роста, с небольшими усиками, в немецкой офицерской форме и пилотке, поверх которой он напялил камуфляжную рубаху эсэсовского образца (так что его погон я не видел), в наших сапогах и с немецким автоматом МР-38/40 на изготовку. Еще трое, стоявшие за его спиной (при этом один смотрел в противоположную от меня сторону — страховал тылы), выглядели как-то стандартно — здоровые, коротко остриженные, плечистые парни. Выражение лиц у них было тоже довольно стереотипное, я бы сказал, «одноразовое» выражение посланных на задание нижних чинов ВДВ (на них я в свое время насмотрелся). Двое были в таких же, как у командира, камуфлированных рубахах. Двое в немецких куртках-штормовках горнострелкового образца — и при этом в совершенно «левых» штанах (или это у них были прыжковые комбезы?) и сапогах. Двое с МР-38/40, двое с ППД. Все с рюкзаками. Один из этой троицы, состроив на лице что-то вроде улыбки, вытирал о сапог лезвие длинного ножа, а на левом плече у него болталась винтовка Кауфмана… Но интереснее был пятый член команды — невысокая темноволосая девушка с короткой стрижкой, в такой же, как у других, немецкой штормовке и свитере. Автомата у нее не было, зато была кобура на поясе и зеленый ящик рации за спиной. Как все стереотипно… Во времена моего детства был такой тупой совковый псевдобоевик «Ответный ход» (прославленный тем, что в нем впервые явили публике доселе жутко секретный перехватчик Су-15). Так вот, там три орла-разведчика, здоровые мужики, Галкин, Спиридонов и Волонтир, взвалили самый тяжелый предмет своей экипировки (рацию) на плечи бедной девки-радистки (фамилию актрисы, увы, запамятовал), а сами шли налегке и строили всевозможные планы. Здесь, похоже, была та же картина. Я присмотрелся к радистке. А ничего фемина, симпатичная. Было в ней что-то от голливудской актрисы Аннет Бенинг, только эта была моложе и глаза не синие, а какие-то зеленоватые… Потом радистка повернула голову, и я понял, что поторопился сравнивать ее с заезжей американкой. Почти идеальное «в фас» лицо при взгляде в профиль уже не казалось столь правильным — подбородок маловат, губы, наоборот, великоваты, нос короток, курнос и вздернут. Короче, не голливудское личико, увы…

— Руки опусти! — скомандовал командир разведгруппы (а что это именно разведгруппа, я уже ни капли не сомневался), покончив с моей «игрой в гляделки». — Ты русский?

— Русский. А с кем имею?

— Капитан Козлов.

— Капитан кого?! — Повисла секундная пауза. Один из бритых гоблинов за спиной капитана явственно хихикнул.

— Капитан Козлов, — повторил капитан твердо. — Армейская разведка. А ты, петух мохноногий, из приблатненных, что ли?

— Если Родина прикажет, у нас приблатненным или даже блатным становится любой!

— А без байды?

— А без байды и метафор — старший сержант Теркин.

Девка с рацией усмехнулась, видать, видела-таки этот дурацкий мультфильм… И кто меня за язык тянул, мог бы и Путилиным назваться…

— Не Василий случайно?

— А как вы догадались?!

— Блин, вот с кем познакомиться пришлось… И где… Ты, Василий, как в плен попал и когда?

— Как попадают…

— А чуть подробнее?

— Прошлой зимой, под Москвой. Танкист я, а теперь вот канавы копаю, во славу ихнего фюрера…

— Нравится?

— Что «нравится»?

— Ну, канавы для оккупантов рыть.

— Да все лучше, чем в концлагере сдохнуть. Вы лучше скажите, зачем вы дяденьку кокнули?

— Какого такого «дяденьку», фигов ты племянничек?!

— Ну, того, что за мной шел, с винтовкой.

— Конвоира, ты хочешь сказать? Так нет его более, вон он, в кустиках валяется… А тебе что — его жалко?!

— Да господь с вами, капитан. Я просто подумал, что вам его для начала надо было допросить, а уж потом кончать…

— Ну, извини. Мы решили, что русский нам в этой ситуации больше поможет. Да и в немецком мы не очень…

«Кто же вас за линию фронта послал, оболдуев этаких», — подумал я. И мысленно поблагодарил бога за то, что сегодня был правильно одет. На мне была поношенная советская форма без петлиц и пилотка без звездочки в сочетании с моими диковинными сапогами и замызганной донельзя спецовкой черного цвета. А вот если бы я напялил на себя предписанный уставом рабочий комбез общелюфтваффовского образца, меня тоже могли бы подколоть, не задавая вопросов…

— И в чем я вам должен помочь? Может, я не хочу?

— А ты думаешь, у тебя выбор есть? Поможешь — возьмем тебя с собой, к своим, и замолвим словечко. А нет — положим рядом с твоим «дяденькой». Как тебе такой вариант?

— Я смотрю, капитан, Москва по-прежнему в своем репертуаре?

— В смысле?