Читать книгу "Пороки и их поклонники - Татьяна Устинова"

– Чего? А, да. Верно.

– У нотариуса мы провели полчаса. Вместе с нами тамнаходились двое из религиозной организации “Путь к радости”. У них былозавещание месячной давности, в соответствии с которым Лизаветина квартирадоставалась им. Новое завещание стало для них полной неожиданностью. Этосовершенно точно, потому что они переполошились, как куры. Правильно я говорю?

Макс пожал плечами и что-то промычал. Он поедал мясо, низконаклонившись над тарелкой.

– Я тоже переполошился, как кура, и сказал, что это ошибка ичто ее нужно исправить.

Архипов уселся перед своим чаем с мятой и посмотрел на негос отвращением.

Зачем он ляпнул про ошибку?! Кто его за язык тянул?! Вполнемог сказать об этом Марии Викторовне лично, в дружеской соседской беседе, а необъявлять во всеуслышание, что он готов сейчас же вернуть ей квартиру! ВедьЛизавета зачем-то оставила квартиру ему, ему, а не Маше!

– А… больше нет? – спросил Макс, вылизав тарелку.

– Бери в сковороде, – ответил Архипов, – лимон вон лежит.

Макс сполз со стула, поднял крышку и умильно посмотрел намясо.

“Вот жрет-то, – ужаснулся Тинто Брасс. – Впрочем, ему можно.Он еще растет”.

– Вот именно, – согласился Архипов.

– Чего?

– Ничего.

– А вы… того… не собираетесь? – вдруг спросил Макс, подумали положил себе сразу два куска, чего уж!

– Чего не собираюсь?

– А Маньку… искать?

– Нет, – заявил Архипов. – Не собираюсь.

Макс насторожился. Он был абсолютно уверен, что Тор взмахнетсвоим молотком, ударит посильнее, грянет гром, заклубится дым, и Манькапоявится перед ними прямо из этого дыма, целая и невредимая, – как-то так.

Впрочем, он был в этом уверен, пока не знал, что Тор –программист.

Программист!

– А… как же она? Она с ними идти не хотела! Она побежаладаже. Это она потом пошла, чтобы их… от меня увести. Понимаете?

– Понимаю, – согласился Архипов. – Я думаю, что с ней всебудет в полном порядке.

– Как – в порядке? – оторопел Макс. – Ее ж неизвестно ктоуволок! Ферт в плаще!

– Макс, с ней все будет в порядке, пока я не верну ейквартиру, а она не подпишет отказ от нее.

– Чего?

– Того. Предполагается, что я, с одной стороны, простобалда, а с другой – благородный Робин Гуд.

– Вы… балда?

– Я все сразу им выложил, весь план действий.

– Кому – им?

Архипов сердито вздохнул:

– Тем двоим, которые были в нотариальной конторе. Я сразусказал, что мне не нужна эта квартира и я в любую минуту могу вернуть ее твоейсестре. Я сказал, они слышали. Собственно, им больше ничего не надо. Явозвращаю квартиру ей, она подписывает дарственную. Круг замыкается. Как будтоЛизавета не писала никакого второго завещания.

– Какая… Лизавета?

– Моя соседка. Приемная мать твоей сестры. Кто-то из нихпозвонил Маше по телефону, как раз когда она решила, что все благополучнозавершилось, и они от нее отстали, потому что квартиру получил я. Вы в этовремя предавались воспоминаниям и…

– Не, – перебил Макс с набитым ртом, – мы не того… непредавались. Мы картину вешали, какую вы свалили, ночью-то. Темнотища была. Яслышал, упало что-то, а потом оказалось – картина.

– Ну, картину, – согласился Архипов. – Все было спокойно имирно. Кто-то позвонил, напугал ее, и она кинулась спасаться и спасать тебя.

– Угу, – подтвердил Макс. – Только ее все равно уволокли.

– Она мне сегодня звонила, – сказал Архипов, – часа в три.Сообщила, что ты уехал в Сенеж, а она живет у подруги и хочет получить обратносвою квартиру.

– Вы ей отдадите, да? Обратно-то?

– Ты что? – спросил Архипов. – Совсем без мозгов? Или кинопро преступников не смотришь? Как только я отдам ей квартиру, ее убьют. Онажива, пока это квартира моя.

Макс перестал жевать и посмотрел на Владимира Петровича.

– Зачем… убьют?

– Затем, что квартира очень дорогая. Я уверен, что Лизаветутоже убили и тоже из-за этой квартиры.

– Так если Манька им… сама отдаст, зачем ее убивать?

– Затем, что она сегодня отдаст, а завтра в народный судпойдет или в прокуратуру и скажет, что ее заставили. Лишний шум никому ненужен, особенно религиозным организациям. Их и так сейчас… поприжали.

– Не, – сказал Макс, – не может быть.

– Может.

– А что нам делать?

– Хороший вопрос, – похвалил его Архипов. Ответа на “хорошийвопрос” он не знал. Можно, конечно, нафантазировать что-нибудь вроде того, чтозавтра в четыре часа у станции метро “Чертановская” – первый или последнийвагон из центра – он подхватит Машу, раскидает врагов и умчится вместе с ней налихом коне, то есть на своей “Хонде”.

Скорее всего, никакого широкомасштабного наступления невыйдет. Скорее всего, придется придумывать что-то нудное и тягомотное –например, заявить, что он раздумал, что у него появился жгучий интерес кЛизаветиной квартире, и таким образом перевести огонь на себя. Посмотреть,каковы будут ответные действия. Подумать. Выждать время. Потянуть. Тянуть дотех пор, пока они не догадаются, что шантажировать его Машей Тюриной – разплюнуть. Как только догадаются, что… Ну, что Маша и он, Архипов… Короче, кактолько он ее увидел, то сразу решил…

Кажется, он окончательно перенял у Макса Хрусталева способясно выражать свои мысли.

Архипов хлебнул остывшего чаю и со стуком поставил чашку наблюдце – рассердился.

– Давай спать, – предложил он своему квартиранту, – завтрарано вставать.

– Зачем?

– Затем, что поедешь со мной на работу.

– За… зачем на работу?

– А вдруг ты все-таки жулик, – поделился сомнениями ВладимирПетрович. – Я тебя оставлю, а ты тут что-нибудь украдешь.

– Не жулик я! Сто раз сказано – не жулик!

– Все равно пора спать. Ты знаешь, во сколько кончаетсяпрограмма “Спокойной ночи, малыши”?

Макс моргнул:

– Вы чего? Шутите, да?

– Нет, – отрезал Архипов. – Пойдем, я дам тебе зубную щетку.

– Чего?