Читать книгу "Ловец снов - Стивен Кинг"

— Майка, шмайка, кому все это надо? — отмахивается Джоунси.— Давайте-ка…

— Придержи коней, — говорит Бивер. — Видишь, совсем хорошая.

Да вот только, когда поднимает ее, оказывается, что хорошегомало. Новая, да, новая с иголочки форма «Тигров», с номером 19 на спине. Питгроша ломаного не даст за футбол, но остальные узнают номер Ричи Гренадо.Воротник сзади разорван, словно ее хозяин пытался удрать, но был схвачен зашиворот и резким рывком водворен на прежнее место.

— Похоже, я ошибся, — грустно шепчет Бив, швыряя майку. —Пошли.

Но прежде чем они успевают сделать несколько шагов,натыкаются еще на кое-что, на этот раз не красное, а желтое, ярко-желтыйпластик, который так любят малыши. Генри, гарцующий впереди, поднимает этожелтое. Коробка для завтраков. На крышке — Скуби Ду с друзьями, бегущие из домас привидениями. Как и майка, она выглядит совсем чистенькой, не похоже, чтовалялась все это время вместе с мусором, и тут Генри становится не по себе.Кажется, не стоило им вообще забираться в это заброшенное место… по крайнеймере можно было бы выбрать для этого другой день. Правда, даже в своичетырнадцать он соображает, что сморозил чушь. Когда дело доходит до «киски»,нужно либо действовать сразу же, либо отказаться, а о том, чтобы отложить такоесобытие, и речи быть не может.

— Ненавижу этот сраный мультик, — повторяет Пит,рассматривая коробку через плечо Генри. — Заметил, они никогда не меняютодежду, из серии в серию?

Джоунси берет у Генри коробку со Скуби Ду и переворачивает,чтобы взглянуть на буквы, старательно выведенные на обратной стороне. Безумноевозбуждение в глазах Джоунси постепенно тает, сменяясь легким недоумением, и уГенри возникает отчетливое ощущение того, что Джоунси тоже жалеет опредпринятой экспедиции. Уж лучше бы они пошли постучали мячом…

Наклейка на обратной стороне гласит:

Я ПРИНАДЛЕЖУ ДУГЛАСУ КЭВЕЛЛУ, МЕЙПЛ-ЛЕЙН, ДОМ 19, ДЕРРИ,ШТАТ МЭН.

ЕСЛИ МАЛЬЧИК, КОТОРОМУ Я ПРИНАДЛЕЖУ, ПОТЕРЯЕТСЯ, ЗВОНИТЕ949-18-64. СПАСИБО.

Генри открывает рот, собираясь сказать, что коробка и майкаскорее всего принадлежат парнишке, который ходит в Академию Дебилов, это ужточно, стоит только прочесть надпись, совсем как бирка на собачьем ошейникепса, но в этот момент с противоположной стороны здания, там, где взрослые парнииграют в бейсбол, доносится вопль, такой жалобный, что Генри пускается бежать,даже не подумав об изумленных нотках, которыми он пронизан. О полном ужасаизумлении того, кого впервые в жизни обидели или напугали (или и то, и другое).

Остальные мчатся следом, продираясь через путаницу сорняковподъездной дорожки, той, что ближе к зданию, растянувшись в линию: Генри, заним Джоунси, Бив и Пит.

Оттуда слышатся раскаты мужского смеха.

— Ну же, жри, — командует кто-то. — Как сожрешь, можешьтопать отсюда. Дункан даже отдаст тебе штаны, если попросишь.

— Да, если… — начинает другой мальчишка, вероятно, Дункан,но тут же смолкает, уставясь на Генри и его друзей.

— Эй, парни, кончай! — орет Бивер. — Кончай, мать вашу!

Двое приятелей Дункана в куртках школы Дерри, сообразив, чтоих уединение грубо нарушено, оборачиваются. Перед ними на коленях, одетыйтолько в трусы и одну кроссовку, с лицом, измазанным грязью, кровью, слезами исоплями, стоит мальчишка неопределенного возраста. Нет, совсем не ребенок, судяпо поросшей пушком груди, но кажется все равно малышом. Ярко-зеленые глаза скосым китайским разрезом полны слез.

На красно-кирпичной стене, позади этой компании и белеютвыцветшие буквы этого изречения:

Нет костяшек, нет игры.

Что означает, вероятно, совет забрать костяшки и игратьподальше от здания и пустой площадки, где все еще видны глубокие следы от баз иполуосыпавшийся холмик подающего, но кто может сказать наверняка? Нет костяшек,нет игры.

В последующие годы они часто будут повторять эту фразу; онастанет одной из личных кодовых реплик их юности, не имеющих определенногозначения. Пожалуй, всего ближе «кто знает?» или «что тут поделаешь?». Лучшевсего произносить ее с улыбкой, разводя руками или пожимая плечами.

— Это еще что за говнюки? — спрашивает Бива один из парней.

У него на левой руке что-то вроде бейсбольной рукавицы илиперчатки для гольфа… что-то спортивное. Ею он держит комок сухого собачьегодерьма, который и пытается заставить съесть почти голого мальчишку.

— Что это вы делаете? — в ужасе кричит Джоунси. — Хотите,чтобы он это съел?! Да вы спятили!

У парня, держащего дерьмо, поперек переносицы белеет лентапластыря, и Генри едва не взрывается смехом, узнав героя. Вот так вмастил! Ну прямопо заказу! Они хотели взглянуть на «киску» королевы бала, а наткнулись накороля, чей футбольный сезон завершился без особых трагедий, если не считатьсломанного носа, и который теперь развлекается на свой лад, пока остальнаякоманда тренируется к ближайшему матчу.

Ричи Гренадо, очевидно, не понял, что узнан: он пялится наДжоунси. Его застали врасплох, и кроме того, голос Джоунси полон такогонеподдельного отвращения, что Ричи в первую минуту теряется и делает шаг назад.Но тут же сообразив, что малый, посмевший говорить с ним таким укоризненнымтоном, моложе года на три и легче на сотню фунтов, снова поднимает опустившуюсябыло руку.

— Я заставлю его сожрать этот кусок дерьма, — говорит он. —А потом отпущу. И ты брысь отсюда, сопляк, если не хочешь половину.

— Да, отвали, — вступает третий. Ричи Гренадо — здоровыйбычок, но и ему далеко до этого амбала, ростом этак в шесть футов пять дюймов,с изъеденной фурункулами физиономией. — Пока не…

— Я знаю, кто вы, — обрывает Генри.

Взгляд Ричи переползает на Генри. Настороженный иодновременно раздраженный.

— Уе, сынок, да побыстрее. В последний раз предупреждаю.

— Ты Ричи Гренадо. Я видел твое фото в газетах. Что,по-твоему, люди скажут, если мы раззвоним по всей округе, на чем тебя поймали?

— Никому вы ничего не раззвоните. Потому что мертвые молчат,— шипит тот, которого зовут Дунканом. Светло-русые грязноватые волосыбеспорядочной копной лохматятся вокруг лица и падают на плечи. — Пшли отсюда!Кому сказано!

Генри, не обращая внимания, в упор смотрит на Ричи Гренадо.И ничуточки не боится, хотя сознает, что этим троим вполне по силам растоптатьих в лепешку: он пылает бешеной яростью, такого с ним никогда еще не было.Парень, стоящий на коленях, явно из слабоумных, но не настолько, чтобы непонимать, что эти трое намеренно мучают его, сначала порвали майку, потом…