Читать книгу "Мера ее вины - Хелен Чандлер"

— И что же обвиняемая сообщила вам о нападении? — спросила мисс Паскал.

— Абсолютно ничего, — ответил инспектор Антон, — она не ответила ни на один вопрос.

— У супругов Блоксхэм были дети?

— Нет, не было, — ответил инспектор и расправил плечи.

— Что вы можете сказать о их финансовом положении? — спросила Паскал.

— Они располагают значительными денежными суммами на разных банковских счетах, а также в акциях и облигациях. Их дом расположен в дорогом и престижном районе.

— И кто получит денежные средства в случае кончины доктора Блоксхэма? — задала самый важный вопрос адвокат обвинения.

— Миссис Блоксхэм. Мы попытались разыскать родственников пострадавшего, но у него нет ни братьев, ни сестер, а родители уже умерли. Обвиняемая является единственным членом семьи доктора Блоксхэма.

Инспектор покачал головой и бросил взгляд на бокс, в котором сидела Мария. Лотти была рада, что не сидела там сама. Взгляд Антона просто испепелял.

— Защита может задавать свои вопросы, — произнесла Имоджин Паскал и села.

Джеймс Ньюэлл не торопился вставать. Он закончил что-то записывать, проконсультировался с сидевшим за ним адвокатом и только после этого поднялся на ноги.

— Значит, до того, как вы провели допрос Марии Блоксхэм, она уже позвонила в полицию и сообщила, что ударила своего мужа по голове ножкой стула?

— Совершенно верно, — ответил инспектор Антон, распрямляя спину.

— И она передала вам ножку стула в качестве вещественного доказательства? — продолжал Ньюэлл.

— Я об этом уже говорил.

— Она не сбежала с места происшествия и не оправдывалась за то, что произошло, — закончил адвокат.

— Следовательно?.. — спросил Антон.

— Следовательно, инспектор, Марии не было никакой необходимости отвечать на ваши вопросы, потому что она полностью признала свою вину. Вы знали все детали произошедшего: как, где и когда. Говорить ей о том, что присяжные воспримут ее молчание не в ее пользу, было совершенно излишним. Это можно расценить в качестве давления, не так ли?

Инспектор открыл было рот, чтобы ответить, посмотрел на Имоджин Паскал, которая, как заметила Лотти, отвернулась от него, и снова закрыл его.

— Вы видели в доме стационарный телефон? — продолжал Ньюэлл.

— Кажется, нет, — ответил Антон.

— На участке имелся автомобиль миссис Блоксхэм?

— Насколько мне известно, нет.

— Вы утверждаете, что изучили финансовое положение супругов?

— Да. На банковских счетах и в акциях триста восемьдесят тысяч фунтов. Дом не заложен, и на нем нет ипотеки. Приблизительная стоимость дома — от семисот пятидесяти тысяч до восьмисот тысяч фунтов. Кроме этого, есть гонорары за книги, написанные доктором Блоксхэмом. Эти гонорары в случае его смерти должны перечисляться миссис Блоксхэм.

— Значит, можно предположить, что миссис Блоксхэм ударила мужа по голове для того, чтобы унаследовать эти деньги? — медленно спросил адвокат.

— Да, это может быть мотивом, — ответил Антон.

— Но ведь она сразу позвонила в полицию и призналась в том, что сделала. Как вы думаете, инспектор, она собиралась избежать наказания?

Антон не ответил. Он провел пальцем под воротником с видом человека, которому уже сильно надоели расспросы.

— О банковских счетах, — продолжал Ньюэлл. — К каким из этих счетов миссис Блоксхэм имела доступ и могла распоряжаться при помощи доверенности или являясь совладелицей?

— Я затрудняюсь ответить на этот вопрос.

— Я вам помогу. — Адвокат протянул приставу несколько выписок со счетов, чтобы тот передал инспектору, который быстро просмотрел их. — Сейчас вы можете ответить на этот вопрос?

— Судя по всему, она не могла распоряжаться ни одним из них, — произнес Антон.

— Совершенно верно, Мария Блоксхэм не имела никакого отношения к этим счетам и не могла снять с них ни одного пенни. Вы обнаружили счета, открытые на ее имя?

— Нет, не обнаружили, — признался инспектор.

— Была ли она вписана в страховку автомобиля мистера Блоксхэма?

— Нет.

— Чьи паспорта вы нашли во время проведения обыска в доме?

— Паспорт доктора Блоксхэма обнаружили в его офисе. Паспорт миссис Блоксхэм мы не нашли.

— Получается, что Мария Блоксхэм не имела доступа к деньгам, она не могла управлять автомобилем и уехать из страны. В доме даже не было телефонной линии, — подвел итог Ньюэлл.

— В ее обуви в дальнем углу шкафа был обнаружен мобильный телефон, — сообщил Антон.

— А на телефоне были деньги? — спросил адвокат.

— Нет, но раньше могли быть.

— Вы установили факт того, что с этого номера были сделаны звонки? И куда именно?

— Нет, не установили. Это предоплатный тариф, по которому не предполагаются отправка счетов абоненту и детализация счета. Совершенно очевидно, что она прятала телефон от мужа, — самодовольно закончил Антон.

— Спасибо, инспектор; очень хорошо, что вы пришли именно к этому заключению. Она действительно прятала телефон от своего мужа. Вы упомянули, что на кухонном столе лежали письма. Кому была адресована вся эта корреспонденция?

— Все письма были адресованы доктору Блоксхэму, — ответил Антон.

— И на какой адрес были отправлены письма? — поинтересовался Ньюэлл.

— Не знаю. В тот момент мы не сочли этот вопрос важным.

— Очень хорошо. У меня больше нет вопросов, — произнес адвокат и сел на место.

— На этом обвинение заканчивает работу, — произнесла Имоджин Паскал.

В рядах присяжных неожиданно началось оживление. Табита подняла над головой лист бумаги и подозвала пристава, который взял бумагу и передал судье.

— Поступила просьба от присяжных, — сообщила судья Дауни адвокатам, — они хотели бы осмотреть дом Блоксхэмов. У меня нет никаких возражений против этой просьбы. Мисс Паскал, мы сделаем небольшой перерыв, а вы займитесь, пожалуйста, организацией этой поездки. Попрошу присяжных удалиться в свою комнату до получения дальнейшей информации. Мы сообщим вам, когда можно будет выехать в дом Блоксхэмов, после чего на сегодня вы можете быть свободны до завтрашнего заседания.

— Чертова Табита, — прошептал Кэмерон Лотти. — Джек был совершенно прав, они утром действительно что-то задумывали.

— На самом деле это не самая плохая идея, — ответила она, — это даст нам возможность увидеть место преступления. Я бы на него взглянула. Мне хотелось бы понять, как они жили. Сложно сказать, что происходит в доме за закрытыми дверями. Вполне возможно, что это наш единственный шанс увидеть ситуацию такой, какая она есть, без давления со стороны обвинения и защиты.