Читать книгу "Осколок Тунгусского метеорита - Наталья Александрова"

– Слушайте, для чего вы мне все это рассказываете? – не выдержала Маша. – Хотите напомнить, какая я дура? Не сумела уберечь свою квартиру?

– Нет, я хочу объяснить вам, почему я не подозреваю вас в убийстве гражданина Ибрагимова, – невозмутимо ответил майор.

– Вот спасибо, а я уж думала, что вы решили, что я убила его и бросила в овраг!

– А почему вы решили, что его бросили в овраг? – прищурился майор.

– Потому что он весь в земле!

– Приметливая вы… – усмехнулся Патрикеев, – так вот, теоретически вы могли, конечно, стукнуть его по затылку тупым тяжелым предметом, но вот закопать его в свежую могилу… – это вряд ли. Для этого у вас должны быть связи в криминальном мире. А если бы у вас такие связи имелись, вы бы сумели отбиться от этого мелкого подонка, не нужно было бы квартиру продавать.

– Логично… – протянула Маша. – Тогда зачем, спрашивается, весь этот разговор?

– А затем, что поведение Ибрагимова в случае с вами нехарактерно. Раньше ведь у него как было? Получил свой куш – и исчезает из поля зрения. Не нужно ему с обиженной женщиной встречаться. Взять с нее больше нечего, а скандалов ему при его профессии следует избегать. Пойдут разговоры, одна подружка другой что-то скажет, та еще кому-то, Петербург – город маленький, это все знают. Так вот я еще раз спрашиваю, Мария Сергеевна – зачем он приходил?

– Сама не понимаю, – Маша пожала плечами, – неужели он рассчитывал, что я впущу его в квартиру после всего, что случилось?

– Ладно, давайте ваш пропуск, – майор собрал бумаги, – будем расследовать убийство вашего… гм… знакомого.

Маша хотела спросить, может ли она узнать потом, кто же все-таки убил Рустама, но решила промолчать. Узнает все потом у соседа Юрия Филипповича, уж он-то точно будет в курсе.

Майор Патрикеев не любил перекладывать опрос возможных свидетелей на своих подчиненных. Он считал этот процесс очень важным, иногда решающим для расследования, и занимался им исключительно сам, чтобы не пропустить какую-нибудь важную деталь. Вот и теперь он сам отправился в дом, где проживала Мария Русакова, чтобы поговорить с его жителями и найти среди них того, кто мог случайно увидеть Рустама Ибрагимова, когда он приходил к бывшей любовнице.

От этой мысли майор поморщился. Вот сидела у него в кабинете эта Русакова, нормальная, в общем-то, женщина, симпатичная даже, рассуждает здраво. Ну как же могла она польститься на это ничтожество Ибрагимова? Ведь это надо совсем себя не уважать… Вот чем он баб брал, хотелось бы знать? Рожа красивая да голос вкрадчивый… Умел, в общем, улестить, профессионал хренов. Жаль, что на зону не попал, там бы ему показали. Ну, и так по заслугам получил. А теперь вот бегай, ищи, кто этого подлеца ухлопал. Но убийцу нужно найти, это его, майора Патрикеева, работа.

Майор не успел еще войти в подъезд, как дверь открылась, и на пороге возникла крупная неопрятная старуха с помойным ведром в руке. Увидев возле дверей незнакомого мужчину, старуха насупилась, поставила ведро на асфальт и сурово проговорила:

– Ты чего это тут делаешь? Ты куда это нацелился? У нас в доме таких нету!

– Погодите, бабушка… – начал майор, но старуха не дала ему договорить:

– Тоже мне, внучек нашелся! У меня своя внучка имеется, мне посторонние без надобности!

– Ну, хорошо, не бабушка, гражданка, если вам так больше нравится… Да дайте же сказать…

– И слушать ничего не буду! – громыхала старуха. – Видела я таких! Вот как вызову сейчас полицию, так будешь знать!

– Да постойте же, гражданка!

– А ежели ты к кому-то из дома, так должен этому человеку в домофон позвонить…

– Да помолчите же хоть секунду!

– Ты мне рот не закрывай! Вот вызову полицию, тогда с ними будешь разговаривать!

– Да я же и есть милиция… тьфу, полиция! – и майор показал старухе свое удостоверение.

Та на какое-то время замолчала, разглядывая книжечку, затем продолжила, несколько понизив голос:

– А почем я знаю, что оно настоящее… у меня вообще очки для дали, а тут надо для близи…

– Настоящее, не сомневайтесь! Майор Патрикеев из двенадцатого отделения.

– Так я же разве что? – Старуха не то чтобы смутилась, но все же несколько сбавила напор. – На тебе же не написано, что ты майор и что ты из двенадцатого…

– Не волнуйтесь, гражданка, я не в претензии. Наоборот, это хорошо, что вы так серьезно относитесь к своим гражданским обязанностям и не пропускаете в дом посторонних. Сейчас редко встретишь такую бдительность, – майор заговорил солидным тоном.

– Это точно, – старуха снова приободрилась. – Сейчас всем на все наплевать, а только я не такая, я всегда все подмечаю и вижу, кто свой, а кто чужой!

– Это очень похвально, – одобрил майор. – И как раз об этом я хотел с вами поговорить. Не видели ли вы возле дома такого человека? – и он показал ей фотографию покойного Рустама Ибрагимова.

Это была его прижизненная фотография, майор не хотел пугать потенциальных свидетелей снимком покойника. Ибрагимов на фото был хорош – твердый взгляд темных глаз, чеканные черты лица, смотрит в объектив прямо, без улыбки, темные волосы уложены волосок к волоску – словом, не мужчина, а мечта любой незамужней женщины. Замужней, возможно, тоже. Несколько таких фотографий нашли в квартире Ибрагимова – той самой, что была записана на брата. Как ни шифровался покойный, при желании и возможностях все найти можно. Ибрагимов сделал удачные снимки, чтобы дарить их в начале знакомства своим любовницам. Еще небось и подписывал – «Помни о нашей встрече», «Жду, люблю» и так далее.

Старуха поднесла фотографию к самому носу, потом, наоборот, отодвинула как можно дальше и уверенно закивала:

– Он, он, голубчик! Тоже тут возле дома околачивался, тоже внутрь норовил просочиться, тоже меня бабушкой называл… как же, нужны мне такие внуки… то есть, я извиняюсь, – она покосилась на майора. – Я про тебя ничего такого…

– Ничего, я не в претензии, – заверил ее майор. – Так насчет этого человека – значит, он здесь был, вы его видели, даже разговаривали… а в дом он вошел?

– Еще чего! – старуха подбоченилась. – Чтобы я всяких посторонних пропустила? Да ни за что!

– Да, я видел, – подтвердил ее слова майор. – Мимо вас и муха не пролетит! Значит, в дом он не вошел… а что еще вы можете про него рассказать?

– А чего про него говорить-то… – замялась старуха. – Он, значит, уходить не хотел, тогда я его ведром… вот этим… – она покосилась на свое ведро. – Ну, он и пошел… а я, значит, хотела уже домой вернуться, а потом спохватилась, что ведра-то нет, а Лена, невестка моя, заругается, если я без ведра приду… ну, и пошла я снова сюда за ведром…

– И что же было дальше? – проговорил Патрикеев, когда пауза затянулась. По своему опыту он знал, что при опросе свидетелей важнее всего терпение и настойчивость.