Читать книгу "Осколок Тунгусского метеорита - Наталья Александрова"

– Вот такие вот дела… – Маша невидящими глазами смотрела прямо перед собой, – Что делать? Хоть вешайся. Только он этого от меня и ждет.

– Да уж, влипла ты, Русакова, по самые уши! – ответила Танька и помахала рукой официантке, чтобы принесла еще пирожных.

Кафешка была так себе, но поскольку находилась рядом с офисом агентства недвижимости, где трудилась Танька, то ее тут все знали. Да и ее коллег тоже. Потому что офис представлял собой две крошечные душные комнатенки, заваленные бумагами, поэтому многие дела решались здесь же, в кафе. Агентство было так себе, не из лучших, дела у него шли ни шатко ни валко, однако Таньке, по ее собственным словам, хватало на хлеб и масло. И на пирожные.

Официантка принесла фруктовую корзиночку и чизкейк, фамильярно похлопала Таньку по мощному плечу – кушай, мол, к Рождеству зарежем – и удалилась.

Танька на прозрачный намек не обратила внимания, она всегда была толстой. И ни капельки по этому поводу не переживала, и ничуть не расстраивалась. Фамилия ее была Тусова, и за свои габариты получила она в школе кличку Танька Ту-сто-четыре.

Они дружили с пятого класса. Как открылась у них во дворе новая школа и две девочки сели вместе на третью парту в среднем ряду, так и просидели до окончания школы вместе. У Таньки характер легкий и бесшабашный, она на все неприятности только рукой махала, и они сами улетучивались.

И уж если сейчас вместо обычного своего «не парься, Русачок, все образуется» она говорит, что Маша влипла, то, значит, так оно и есть. Да она и сама понимает, что жизнь ее ужасна и беспросветна. Давно, несколько месяцев. А на самом деле полтора года. Весь этот кошмар начался полтора года назад. Только она тогда думала, что нашла наконец свое женское счастье.

Господи, что с ней стало, тут же опомнилась Маша, она даже думает теперь, как героини женских романов! Вот уж чего раньше никогда не было…

– Ты окончательно решилась? – спросила Танька невнятно, оттого что жевала корзиночку. – Не будет так, что ты позвонишь мне и скажешь, что все в порядке, что вы выяснили отношения и ты решила дать ему еще один шанс?

– Да ты о чем? – Маша отодвинула пустую чашку.

– Я о чем? – возмутилась в ответ Танька. – А что – не было этого? Я, как полная дура, уж документы подготовила, к начальству вышла, а ты мне звонишь – полный отбой! Дескать, это было ошибкой, ты погорячилась, он, Рустамчик твой, осознал свою вину, надо, дескать, подходить к нему с другой меркой, вы с ним, дескать, воспитаны на разных сказках, поэтому не можете понять друг друга…

– Я это говорила? – изумилась Маша.

– И еще много такой же чуши, – угрюмо подтвердила Танька.

Маша поникла головой и тяжко вздохнула.

– Теперь точно не передумаю, – сказала она после долго молчания, – теперь уже полный край. Домой боюсь идти, бить он меня начал.

– Бить? – Таньку наконец проняло.

– Да тише ты, – прошипела Маша, – вон, люди оглядываются.

– Да какие тут люди, все свои! – отмахнулась Танька. – Кому какое дело? То-то я гляжу, морда у тебя какая-то не такая…

– Это зажило уже, – Маша совсем пала духом, – в первый раз ударил, когда пришла поздно после презентации. Ну, довез меня начальник на машине, а что такого? Выпили там, он и взял такси, нам по дороге было… А Рустам меня встречает – весь в поту, глаза горят, как у дикого кота, обозвал по-всякому да по щекам отхлестал. Я, конечно, возмутилась – что ты себе позволяешь, как смеешь? А он тогда схватил меня за шею – думала, задушит. Ну, опомнился потом, прощения просил, на коленях стоял, на руках носил…

– Секс, конечно, у вас был обалденный… – прищурилась Танька.

– Ну да… – Маша подняла на нее глаза, – это всегда пожалуйста, с этим никаких проблем.

– Этим он тебя и взял! – безжалостно добавила Танька. – Поплыла ты, Русакова, как мороженое на асфальте!

– Только наутро, как глянула я на себя в зеркало, так и обомлела. Все лицо в синяках, фиолетовое просто.

– Круто! Как же ты на работу-то в таком виде? – полюбопытствовала Танька.

– Выходной был, а потом я сказала, что после косметической процедуры, нити вставляла.

– Что еще за нити?

– Ой, да не бери в голову, не об этом речь!

При Танькиной комплекции она могла не бояться морщин до восьмидесяти лет.

– Так и ходила неделю, потом зажило.

– Простила его? – В Танькином голосе прозвучало нескрываемое презрение. – Вот я тебе скажу, если бы меня Вовка хоть пальцем тронул, он бы летел у меня с двенадцатого этажа без парашюта!

Как ни была Маша расстроена, она не могла не улыбнуться, представив себе низкорослого щуплого Танькиного мужа, который поднимается на цыпочки, зажмуривает глаза и хлопает ее по щекам. Да уж, вряд ли у него получится, скорей Танька его отлупит.

Впрочем, они никогда не ссорятся, у Таньки характер легкий, и Вова мужчина тихий, все больше с дочкой возится, пока Танька на работе. А вообще-то она понятия не имеет, как они живут, потому что виделись они с Танькой в последнее время редко. Да и раньше часто расходились надолго. Но если что случится серьезное, то сразу к Таньке нужно бежать, уж она точно никогда не навредит. Не выдаст, не позлорадствует, не растреплет по всему городу про Машины неприятности. А в данном случае еще и помочь может.

– Ну, потом что было? – спросила Танька, покончив с пирожными. – Не раскисай, Русакова, у меня времени мало, говори толком!

– Толком я уже давно ничего не делаю… – Маша снова вздохнула, – того гляди с работы уволят, с соседями проблемы, матери боюсь на глаза показаться, квартира…

– Квартиру ты решила продавать! – припечатала Танька. – Чтобы с этим паразитом разъехаться! А что там с соседями?

– Да понимаешь… тогда недели две он продержался, а потом пошло-поехало. Вроде бы старалась я повода ему не давать, да как назло все время на работе задерживалась. Ну, приехал он как-то за мной, наорал при всех. Начальник мне утром замечание – у нас, мол, приличная фирма, чтобы я такого больше не видел, в следующий раз охрану вызову. А если, говорит, вас, Мария Сергеевна, такое положение вещей не устраивает, то милости прошу по собственному желанию, вы, конечно, сотрудник ценный, но незаменимых, как раньше говорили, у нас нет.

Я, конечно, дома Рустаму все высказала – ты понимаешь, кричу, что я из-за тебя работу потеряю? И такой не найду больше, чтобы так хорошо платили. Он – в крик, что я его унижаю как мужчину. Ну, я и ляпнула, что на мои деньги живем.

– Что, правда? – вскинулась Танька. – Ты эту дрянь еще и содержишь?

– Было одно время… – вздохнула Маша, – когда он денег не приносил совсем.

– Ну, Русакова! – начала было Танька, но взглянула в Машины несчастные глаза и осеклась.