Читать книгу "Месть моаи - Лин Гамильтон"

— Ты смогла выстоять службу? — спросила я.

— Конечно, — кивнула она. — Я сделала то, что ты мне сказала, и наблюдала, что делали все остальные. Я стояла, когда все стояли. Я опускалась на колени, когда все остальные это делали. А когда все пели, я просто мурлыкала себе под нос. Кстати, музыка была просто великолепной. У них там даже группа выступала, с барабанами и гитарами, а гимны пели на рапануйском. Мне очень понравилось. Мне же еще не поздно поменять религию?

Я дежурно улыбнулась, понимая, что она пытается меня подбодрить.

— Думаю, полицейские даже не позволят Виктории пойти на богослужение. Помнишь, как Гордон сказал, что она не пропустила ни одной мессы за пять лет, что они знакомы? Я просто облажалась, Мойра.

— Не надо так, — похлопала она меня по руке. — Мы что-нибудь придумаем.

После ужина мы вернулись в номер и, когда пришло время, выключили свет. К часу ночи я была за раздвижной дверью в задней части нашего номера. Снаружи я перебралась через забор и вышла на дорогу. План «Б» был в процессе исполнения. Я незаметно пробралась мимо охранника и рысцой побежала в город. Я нашла дом Гордона и проскользнула в соседский двор. Я знала, что там позади дома была веревка для развешивания и сушки белья. Тогда белье на ней послужило для нас с Гордоном укрытием, когда мы в спешке уходили. Я надеялась, что она натянута на что-то типа роликов. Как можно быстрее и тише я прикрепила пакет с запиской к веревке и подтянула ее к дому, прежде чем улизнуть обратно. В 1.45 я уже была в своей постели.

Шторм разразился на следующее утро. Молнии сверкали, перечеркивая небо, а сверху потоками лился дождь. Аэропорт был закрыт. Газон, где мы с Мойрой обсуждали наши планы, теперь превратился в море грязи. Мы стали писать друг другу записки, пока болтали в нашем номере совсем о другом. Я была уверена, что Гордон умер, что вчера был мой последний шанс спасти его, даже когда Мойра передала мне записку, в которой сообщала, что Гордону только и надо было, что выйти наружу, запрокинуть голову и открыть рот, чтобы напиться. Проблема была в том, что на этот раз не было причины развесить белье на веревку в такую погоду. Однако мы пришли к соглашению, что я снова выберусь из отеля сегодня ночью.

Я уже промокла до нитки, когда попала на место, проскользнув мимо карабинеров, чтобы добраться до нашей второй взятой на прокат машины еще раз. На веревке вообще ничего не висело. Я раздумывала над тем, попытаться ли проникнуть в дом, когда услышала скрип, и веревка начала двигаться. Ко мне бесшумно скользила записка в пластиковом пакете. Я посмотрела на окно, рядом с которым была закреплена веревка, и мне показалось, что я заметила какое-то движение, но не стала задерживаться. Было все еще темно, когда я вернулась к машине, но очень скоро должно было начать светать. Я надеялась, что ужасная погода скроет меня. Я выехала из города по главной дороге, а когда показалось, что побережье чистое, включила карманный фонарик Мойры и сверилась с картой. Я старалась ехать с выключенными фарами, но все же иногда приходилось их включать.

Несмотря на карту я опять не смогла найти пещеру. Проселочные дороги почти исчезли в грязи и потоках воды, несшихся с холма. Я снова оказалась перед рощицей и была уже на грани истерики. К моему облегчению, Виктория обозначила эту рощицу на карте, и я смогла наконец сориентироваться. Я чуть не закричала от счастья, когда показалось скальное образование.

Я вползла вовнутрь и осветила пещеру фонариком, что не очень-то помогло, учитывая, что фонарик был крошечный. Там никого не было, но я помнила инструкции Гордона для Рори.

— Гордон, — позвала я. — Это Лара. Я одна.

Ничего не произошло. У меня сердце из груди выпрыгивало. Он умер. Я не успела вовремя.

— Гордон, — снова позвала я, на этот раз громче. — Это Лара.

Я ждала, затаив дыхание. Секунды шли. Никто не появился.

В панике я начала разгребать кучу камней у одной из стен пещеры. И вот появился проход. Я посветила туда слабым светом фонарика и увидела, что это была какая-то шахта. Ее использовали люди, поскольку вниз на пару футов свисала веревка, закрепленная на полу пещеры камнем и прикрытая более мелкими камнями от посторонних глаз. Шахта казалась довольно глубокой, и даже с веревкой длиной в пару футов я не была уверена, что смогу спуститься вниз. Но потом я услышала звук, в котором не без основания распознала стон.

— Я иду! — крикнула я.

Шахта была слишком узкой для меня, даже если передвигаться на четвереньках. Ползти головой вперед был не вариант, поскольку, если бы я застряла, это было бы навсегда. Даже при помощи моего фонарика я могла разглядеть, что тоннель изгибался таким образом, что если бы я поползла вниз на спине, то не смогла бы повернуть. Так что я пластом легла на живот, засунула ноги в наклонный тоннель, схватилась за веревку над головой и начала скользить, притормаживая локтями.

Мои ноги коснулись скалы после поворота, когда я спустилась всего на несколько футов. Я не могла сказать, что там было внизу, и у меня начался небольшой приступ паники. Почему-то такое положение пугало меня. Я знала, что плохо переношу высоту, но я никогда не замечала за собой клаустрофобии, никогда, до этого момента. Каменная поверхность была всего лишь в четырех дюймах от моего носа, и чем ниже я спускалась, тем уже, казалось, становилась шахта. Хотя вполне возможно, что это мое воображение разыгралось. У меня было ощущение, будто я сейчас задохнусь. Меня охватил ужас, ведь я не смогу вытянуть себя обратно, лежа в таком положении с руками над головой.

Я просто не могла двигаться дальше. Однако мне удалось вытянуть себя обратно на пол пещеры. Я сидела там и тяжело дышала. Потом я вновь услышала тот звук.

— Гордон? — закричала я в шахту и была почти уверена, что услышала ответ. Если он был там внизу, тогда это должно быть выполнимо. Я глубоко вздохнула и снова стала спускаться в шахту. На этот раз, когда мои ноги коснулись дна, я повернула их в пустое пространство. Я не знала, была ли это еще одна шахта, подобная этой, или путь в бездну. Напуганная, я решила, что просто не могу сделать этого, несмотря ни на что, и снова стала подтягиваться наверх.

Но было слишком поздно. Я начала соскальзывать за поворот шахты и пролетела пару футов. Приземлилась я вместе с градом камней и осколков скалы. Я оказалась еще в одном тоннеле, на этот раз, слава богу, горизонтальном. Он был достаточно широк, чтобы я могла просто идти, согнувшись. Фонарик был сломан, но это не имело значения, потому что впереди себя я видела свет. Я подумала, что, должно быть, это Гордон включил свой фонарь для меня. Однако когда я зашла в еще большее помещение, в котором я смогла встать во весь рост, я поняла, что уже начался рассвет — в дальнем конце пещеры было окно. Света, проникающего в него, было достаточно, чтобы разглядеть Гордона. Он сидел, прислонившись спиной к стене пещеры. Первой мыслью, посетившей меня, было: он умер, в сидячей позе, прямо как Джаспер Робинсон, но в следующий момент он застонал. Я принесла с собой одну бутылку воды. В мгновение ока я оказалась рядом с ним и налила немного воды в его открытый рот. Он тут же открыл глаза, схватил бутылку и начал жадно пить.