Читать книгу "Элирм II - Владимир Посмыгаев"

— Эд, мы оба знаем, что это неправда. Никакая это не привычка, и сидишь ты один по ночам только тогда, когда тебя что-то очень сильно тревожит. Так может, поделишься этим со мной? Ты переживаешь из-за Генри?

— Да. Я боюсь за него. А вчера при мысли о нем у меня буквально защемило в сердце. Представляешь? — профессор так и продолжал рассеянно сидеть в мокрых штанах и рубашке, удерживая перевернутую кверху дном пузатую чашку — Я и забыл уже, что это такое… Но в тот момент я почему-то отчетливо ощутил, что бедному Паку грозит смертельная опасность.

— И что же ты планируешь делать?

— Ничего — тяжело вздохнул профессор.

— Что значит ничего? Он твой лучший друг! И по сути единственный.

— Я же рассказывал о нашей последней встрече. Он разочаровался в нас. И особенно во мне. Презирает, не верит и не хочет меня больше видеть. Но главное — он посмел угрожать тебе. А это недопустимо!

— Я не боюсь.

— А я боюсь! Потому что каждый раз, когда смотрю на любовь всей свой жизни, то я по-прежнему замечаю ту издевательскую метку. Первый уровень! Как сейчас, так и сорок лет назад!

— Спасибо за напоминание, что у меня нет души — Ада обиженно отвернулась — И что в случае моей смерти системе просто-напросто нечего будет ловить.

— Дело не в этом. А в том, я чудовищно боюсь тебя потерять. И Генри Ллойд прекрасно знает об этом! Понимаешь? Он намеренно ударил меня в самое больное место! И все из-за чего? Из-за какого-то едва знакомого парня, которому тот сдуру отдал Мелестил? Артефакт, без которого вся наша затея бессмысленна? И разве можем мы после этого оставаться друзьями?

— Ай! Два старых упрямых козла! — рассердилась девушка, скрестив ноги и руки — Это всего-навсего был самый обыкновенный блеф.

— Блеф? Да неужели? Тогда скажи мне прямо сейчас, какова вероятность того, что в случае вмешательства, Август сдержит своё обещание и попробует тебя отключить?

— Тридцать семь и четыре десятых процента.

— Вот! Что и следовало доказать. Тридцать семь и четыре десятых процента! Ни два, ни три, ни даже пять, а тридцать семь! Это же много. Чудовищно много! Особенно для человека, которого половину своей жизни я называл не иначе, как братом.

— Слова, слова, слова! — проворчала Ада — Слабый, ненадежный и до ужаса ограниченный способ вербальной коммуникации! Слова не имеют значения! Как и проценты с вероятностями! Тебе ли этого не знать? Боже правый, Эд! Иногда мне кажется, что Хангвил гораздо мудрее вас обоих. И пускай его природа и мотивы по-прежнему для меня непостижимы, но, по крайней мере, одно я знаю наверняка: он никогда бы не бросил друга в беде. И на этот раз тоже не бросит! Однако это не означает, что малыш должен расплачиваться своей силой и бессмертием за твое нежелание помогать Генри Ллойду.

— И что же ты предлагаешь?

— Оставайся его преданным другом до тех самых пор, пока можешь. А затем, как говорят люди, «поживем — увидим». И если он просит тебя не преследовать того парня, так и не преследуй. Артефактов тринадцать. Мы знаем о местоположении трех. Поэтому в данный момент стоит сосредоточиться на поиске остальных. А Мелестилом предлагаю заняться в последнюю очередь.

— Ада права, мой дорогой Эдвард — прошептал в голове у профессора голос Окруса — Великие цели требуют колоссального терпения и умения ждать, поэтому излишняя спешка нам ни к чему. Мы находимся лишь в самом начале большой шахматной партии, на протяжении которой ключевые фигуры могут тысячу раз поменяться. И я уже говорил: принуждение — не наш метод. Помни об этом, и вскоре ты убедишься, что даже заклятые враги вначале, впоследствии могут стать самыми преданными друзьями.

— Эд? Может, скажешь уже что-нибудь? Или так и будешь молчать? — Ада пристально посмотрела на Доусона.

— Ты права — опомнился тот — Я отправлюсь в Затолис и постараюсь помочь старому другу. Но поеду туда один. Без тебя.

— Указываешь мне? — девушка удивленно вскинула бровь.

— Нет. Прошу.

— Не очень-то похоже на просьбу, но хорошо. В таком случае я буду ждать тебя тут и продолжу поиски. Но помни: чем дольше ты будешь отсутствовать, тем больше элементов одежды появится на мне впоследствии.

— Я уже слишком стар, для подобного рода манипуляций — широко улыбнулся Доусон.

— Ну-ну. Все вы мужики одинаковые. И даже местный король как-то обмолвился, что по сравнению со мной его жены — ленивые роньо. Хотя ему уже без пяти минут три тысячи лет.

— Не очень-то вежливо отзываться о женах, как об охотничьих собаках.

— Что поделать? Такие нравы.

Врата Аргентависа

— Не понимаю. Это что, какая-то шутка? — в очередной раз удивился Герман.

— Не похоже — ответил я, пропуская промеж пальцев горсть желтоватого песка.

Вступив за порог массивных металлических дверей пещеры, произошло то, чего мы никак не могли ожидать: я, Герман, Хангвил и Глас оказались прямо посреди залитой солнцем раскаленной пустыни. Всюду, насколько хватало глаз, были раскинуты бескрайние песчаные массивы, блуждающие по ветру перекати-поле и редкие верблюжьи колючки на фоне вздымающихся к небу потоков горячего воздуха.

— Как так? Мы же только что были в сырой и холодной пещере глубоко под горой! И я понимаю, если бы дверь была тайным порталом, но меня ведь даже не замутило. А вас?

— Нет.

— Уа! — подтвердил кошачий медведь.

— До чего же это мило, многоуважаемый танк — весело хохотнул Эстир, сооружая из выуженных из рюкзака тряпок некое подобие тюрбана — Когда здоровенный накаченный мужик продолжает искренне удивляться и смешно хлопать глазками как маленький ребенок при виде очередной необъяснимой фигни.

— Тебе не говорили, что ты на редкость неприятный человек? Циник и хам с отвратительным чувством юмора. Можно подумать ты сам был к такому готов!

— Да, говорили. И да, отчасти я был к такому готов, потому как в отличие от вас, я в этом подземелье уже был и имею кое-какое представление о том, как всё тут устроено. В частности, стоит начать с положительной новости: вероятность того, что Гундахара забросит именно сюда, крайне мала. Скорее всего, он окажется где-нибудь в радиусе двадцати километров от этой самой точки, поэтому при должной осторожности мы можем пройти испытание от начала и до конца, так и не повстречав его черную рожу.

— Предполагаю, что на этом хорошие новости заканчиваются? — я полез помогать Герману избавиться от доспехов, ибо к настоящему моменту они уже успели нагреться до состояния, при котором вполне реально приготовить яичницу.

— Ага — улыбнулся шаман — По сути подземелье представляет собой череду опасных переходов из точки А в точку Б. По идее все просто, однако с данным уровнем сложности делать какие бы то ни было прогнозы нереально. Как много предусмотрено этих переходов и как далеко они расположены друг от друга, я не знаю. Быть может, не пройдет и пяти минут, как мы обнаружим следующую дверь за ближайшим холмом, но, скорее всего, нам придется преодолеть ни одну сотню миль, днями и ночами мучаясь от палящего солнца и жажды, и при этом бесконечно сражаясь с ордами песчаных людей.