Читать книгу "Мое особое мнение. Записки главного редактора «Эхо Москвы» - Алексей Венедиктов"

Возвращаясь к истории с твитом Плющева – самое важное в ней было то, что журналисты осознали, что их публичное поведение в соцсетях бросает некий отсвет и дает толкование, что это позиция «Эха Москвы». Именно поэтому очень многие мои журналисты записали в своих профилях: «Вообще-то я заместитель главного редактора, но здесь я – свободный человек». И это очень важно. Я не могу регулировать частную жизнь журналиста. Многие корпорации решают этот вопрос по-другому. Я не знаю, как правильно и как эффективно. Но прежде чем принять любую запретительную меру, я очень долго думаю. Для меня это архаичный ответ на модернистский вызов. Не соответствует моим правилам. Я боюсь подписать такую вещь: а вдруг это отбросит меня назад по сравнению с каким-нибудь «Шансоном» или «Ностальжи»? Вдруг от меня уйдут журналисты? И, кроме того, это неэффективно. Ведь тогда я буду вынужден сидеть и отсматривать «Твиттеры», «Инстаграмы», «Фейсбуки» многих людей. Я, может, и произвожу впечатление больного человека, но не до такой же степени.

Свой «Твиттер», у которого подписчиков больше, чем у любой газеты я считаю его пространством, где я могу высказаться более свободно. Там я могу вступить в полемику с неизвестными мне людьми. Могу «запостить» то, что мне интересно. В моем профайле указано: «Ретвит не означает согласия» – это означает, что это важная тема, и мне показалось важным, чтобы мои подписчики («фолловеры»), а их, на секундочку, почти 900 тысяч человек, с ней ознакомились. Это мой садик без забора, в который каждый может заглянуть. Кроме того, там я знакомлюсь с массой людей, получаю массу экспертных мнений. Это часть моей жизни. Но только моей – не эховской.

Хочу сказать моим читателям: не верьте тем, кто утверждает, что бумажная пресса скоро умрет. Я уже два года выпускаю исторический журнал «Дилетант» и вижу, как растут интерес и тиражи. И с «бумагой» это происходит во всем мире. Недавно американский журнал Newsweek, который несколько лет жил только в Сети, вернулся к бумажной версии. Газета «Вашингтон пост» начала наращивать подписную кампанию своей бумажной версии. «Бумага», пережив определенный кризис, сейчас становится своего рода «элитным блюдом – для тех, кто понимает». Поэтому соцсети будут естественным образом конкурировать с традиционными СМИ, но их не вытеснят.

Журналистика факта

Я убежден, что журналист должен выяснять правду вне зависимости от своих политических соображений. А не поступать как господин Габрелянов, который говорит: «Я никогда не трону три «П» – президента, премьера и патриарха». Это не журналистика. Если ты можешь достать правду, то пойди и сделай это, но обвинять человека в воровстве просто потому, что он тебе неприятен, не нужно.

В качестве примера приведу историю, когда журналисты напали на Игоря Шувалова, первого заместителя председателя Правительства России. Пресса писала, что он скрыл свою налоговую декларацию. На самом деле он не имел права публиковать ее, потому что этим занимается администрация. Но из-за внутренних разборок в администрации этого не сделали. А я достал эту декларацию и предъявил ее главным редакторам. В том числе тем, кто поддерживает Навального. Евгения Альбац читала декларацию с моих рук.

Я в той истории вступился не за Шувалова, а за журналистскую точность, за профессию, если хотите. Во-первых, это расследование «Фонда борьбы с коррупцией» было опубликовано на сайте «Эха Москвы», и ссылки во многих медиа шли именно на наш сайт. Во-вторых, я прочел его, когда оно уже висело у нас на сайте, и, зная, как устроена наша власть (может, немного лучше, чем юристы ФБК), я вдруг увидел в этом расследовании то, чего быть не могло. Вот не могло – и все!

Наша власть устроена так, что низшие чиновники за все свои поступки отчитываются перед вышестоящими. И все декларации, которые они подают, включая вице-премьера Шувалова, идут напрямую президенту и премьер-министру. ФБК, по сути, обвинила Шувалова в том, что он дерзко обманывал Путина и Медведева в течение шести лет, скрывая самолет. Зная Шувалова и устройство нашей власти, я поверить в такое не мог. У чиновников не принято обманывать президента и премьера, вот что хочешь, а этого нельзя: можете обманывать всех, но не их! Вот поэтому я и высказался. Все остальное – самолеты, корги – меня не очень волновало, потому что это все правда: да, он летает этим самолетом, да, на нем летают его собаки.

Но Навальный и его юристы утверждали, будто Шувалов не задекларировал свой самолет! При этом он 41 раз летал на нем в командировки на Дальний Восток, его сопровождали ФСБ и ФСО, встречали люди в аэропорту, и тут, как выясняется из расследования, он скрывает этот самый самолет! Свои квартиры в Лондоне, в Австрии не скрывает, а вот самолет, на котором летает по России, скрыл! От всех, включая президента и премьера! Этого не может быть. Или же президент и премьер все понимают и не против, чтобы Игорь Иванович летал на незадекларированном самолете?

На деле же есть публикуемая и непубликуемая части декларации, о чем, видимо, не знали юристы Навального. Есть указ Медведева от 2009 года, где сказано, что надо публиковать, а что нет. Но они в ФБК не видели полной декларации – и заявили, что самолет незадекларирован!

Для меня как журналиста важно установить факт – а уж как его воспринимают, меня не интересует. Пусть воспринимают как хотят… Я же не политик, как Алексей Навальный, который может недостоверный факт использовать для политической борьбы. Я журналист. В декларации Ольги Шуваловой указано, что она владеет фирмой «Северин». Об этом много писали и «Ведомости», и «Коммерсантъ». «Северин» отмечена в непубликуемой части декларации, что соответствует указу Медведева, потому что фирмы и акции не публикуются. Самолет записан на фирму, таким образом, он задекларирован. А они утверждали, что нет. Так вот я и исправил эту ошибку – а вокруг меня началась буря: раньше никто никогда не опровергал расследования ФБК ни в чем. Их противники молчали, а сторонники аплодировали, ничего не проверяя. Тут же началась атака на меня, тут же припомнили часы Пескова…

Я заступаюсь за правду, а не за чиновника или других людей! А правда в том, что часы были ему подарком за год до свадьбы! Поэтому все заткнулись с этими часами. И никто не вспомнил историю про фирму Навального в Черногории, где я таким же образом поступил и проверил все, доказав, что обвинение властей против Алексея – ложное? Почему не вспомнили «Кировлес» и нашу позицию по Олегу Навальному? Или по делу Надежды Савченко?

Для нас нет разницы! Если совершаются ошибки в расследовании – общественников или властей – мы, естественно, будем об этом говорить. Почему нет? В чем тогда работа журналиста? Вот, кстати, про яхты. Почему Навальный расследует дела Шувалова, а дела Сечина – нет? Что за избирательность? Так я отвечу: Шувалов – просто удобная фигура для битья. Он не опасен.

Политик Навальный использует любой повод для атаки на своих противников. И это политическая атака, а не юридическая. Но тогда и власть имеет право на политические атаки на своих оппонентов. Это нормальная борьба. Если вы хотите атаковать собачек – пожалуйста! Но при чем здесь борьба с коррупцией? Вы говорите, что чиновник совершил преступление – внимание! – перед президентом, потому что нарушил его указ о декларировании. Но ведь это не так! Мне нет дела до того, как это будут интерпретировать, кто меньшее зло, а кто нет.