Читать книгу "Волшебная луна - Алисон Ноэль"

Но когда Деймен наконец оборачивается, то смотрит сквозь меня, словно я невидимка.

У меня перехватывает дыхание. Я не могу пошевелиться и застываю истуканом…

— Ау-у! — кричит Стейша на всю столовую. — Очнись! Или это уже безнадежно?

Майлз и Хейвен сидят в каком-нибудь метре от меня, качают головой и оба явно жалеют, что когда-то были со мной знакомы. Сглотнув, напоминаю себе, что они не виноваты, один только Роман — автор, постановщик, режиссер и продюсер этого кошмарного спектакля.

Натыкаюсь на взгляд Романа и, борясь с тошнотой, стараюсь вникнуть в его мысли. На этот раз я пробьюсь через верхний слой обычной пошлой чепухи! Очень хочется выяснить, правда ли он — всего лишь сексуально озабоченный наглый подросток, каким прикидывается. Честно говоря, я этому не верю. Тогда, в хрустале, с улыбкой злобной радости он выглядел куда страшнее.

И сейчас его улыбка становится шире, глаза смотрят мне в глаза, а все вокруг тускнеет.

Все отступает, остаемся только мы двое.

Я падаю, неудержимо падаю в темную бездну его сознания, а Роман показывает мне тщательно отобранные сцены. Деймен привел целую компанию в наш номер в «Монтедж» — Стейшу, Хонор, Крейга и других одноклассников, которые раньше с нами даже не разговаривали. Веселье продолжается несколько дней, пока Деймена не выгоняют из гостиницы за то, что он устроил в номере помойку. Роман заставляет меня смотреть разные гнусности, которых век бы не видеть, и заканчивает показ той самой сценой, которую я видела тогда в хрустале. Самой последней.

Я падаю со скамейки и с грохотом обрушиваюсь на пол, все еще в плену наваждения. Прихожу в себя под общий хохот и крики: «Чокнутая! Припадочная!» В ужасе смотрю, как мой красный эликсир, пролившийся из бутылки, растекается лужей по столу и капает с краев.

— Ты не ушиблась? — интересуется Роман, любуясь моими стараниями подняться. — Я понимаю, смотреть на это тяжело. Поверь, я знаю — я там был. Но на самом деле все к лучшему. Боюсь, тебе и в этом придется мне поверить.

— Я знала, что это все ты, — шепчу я, остановившись перед ним и вся дрожа от ярости. — С самого начала знала!

Роман улыбается.

— Знала, знала. Молодец! Одно очко в твою пользу. Впрочем, должен тебя предупредить: я все еще на добрых десять очков впереди.

— Ничего у тебя не получится!

Я со страхом смотрю, как он окунает средний палец в лужицу красного напитка и роняет каплю на язык — неторопливо и многозначительно, словно что-то хочет мне подсказать.

Но не успевает мысль оформиться в моей голове, как он произносит, облизнув губы:

— А вот тут ты ошибаешься. — Роман поворачивает голову так, что становится виден знак на его шее — искусно выполненная татуировка с изображением уробороса. — Все получилось, Эвер. Я уже выиграл.

Глава 28

На рисование я не пошла. Удрала сразу после завтрака.

Поправка: я удрала прямо посреди завтрака. Сразу после ужасного разговора с Романом помчалась на автостоянку (под непрерывные вопли: «Чокнутая!»), запрыгнула в машину и уехала задолго до звонка.

Мне было необходимо оказаться подальше от Романа с его жуткой татуировкой — детальным изображением уробороса, которое то пропадало, то снова проступало на коже, в точности как на запястье у Трины.

Верный признак того, что Роман — бессмертный негодяй, как я и думала с самого начала.

И хотя Деймен меня о них не предупреждал — до нашего столкновения с Триной он даже не знал, что такие бывают, — я понять не могу, почему столько времени не могла сообразить. Пусть он ест и пьет, как все, пусть у него аура и мысли легко читаются (по крайней мере, для меня), ясно, что все это только фасад, как у зданий на съемочных площадках Голливуда. Одна видимость. Роман специально создавал для всех образ веселого безалаберного английского паренька с ослепительной аурой и радостно-похабными мыслями. На самом-то деле он совсем не такой.

Настоящий Роман — темный.

Зловещий.

Жестокий.

В общем, все, что складывается в понятие «зло». И хуже всего то, что он собирается убить моего любимого, а я так до сих пор и не выяснила, почему.

Ибо мотива-то как раз я и не увидела за время своей короткой прогулки по закоулкам его разума.

А мотив очень важен, если мне все-таки придется его убить — ведь для этого необходимо определить самую слабую чакру. Не зная мотива, я могу фатально ошибиться.

Я вот о чем — в какую чакру бить? В первую — ее еще называют «основная» или «корневая» чакра, — где берут начало гнев, агрессия, жадность и злость? А может, чакру пупка, или сакральный центр, где гнездятся ревность и зависть? Если не знать, что движет Романом, слишком легко ударить не туда, куда нужно. Тогда я его не только не убью, а, скорее всего, еще и разозлю окончательно. Причем у меня останется еще шесть чакр на выбор, а Роман, боюсь, не даст мне времени на эксперименты.

С другой стороны, убить Романа слишком быстро — тоже не в мою пользу. Ведь тогда он унесет с собой в могилу тайну о том, что же все-таки он сделал с Дейменом и со всей нашей школой. А такого риска я себе позволить не могу. Не говоря уже о том, что я вообще не слишком-то люблю убивать. В прошлом я применяла такие методы, только если оказывалась перед выбором: драться или умереть. После того, как поняла, что сделала с Триной, я надеялась, что больше мне такого делать не придется. Хоть она и убивала меня много раз, хоть она и призналась, что из-за нее погибла вся моя семья, включая собаку, все равно меня мучает совесть. Ужасно сознавать, что я своими руками оборвала ее жизнь.

И раз уж я в своих поисках вернулась к исходной точке, то и решаю начать все сначала. Сворачиваю на прибрежное шоссе и отправляюсь к Деймену. Еще часа два все в школе — а я пока залезу в дом и осмотрюсь хорошенько.

* * *

Притормозив у пункта охраны, машу рукой Шейле и спокойно еду дальше в полной уверенности, что ворота передо мной откроются. А они не открываются, и мне приходится изо всей силы жать на тормоз, чтобы не смять в лепешку передний бампер.

— Извините! — кричит Шейла, бросаясь к моей машине, словно я невесть какая нарушительница.

Можно подумать, она меня впервые видит — когда я до прошлой недели практически каждый день сюда приезжала.

— Шейла, привет! — дружески улыбаюсь я. — Я тут хотела заехать к Деймену… Откройте ворота, пожалуйста!

Охранница смотрит на меня прищуренными глазами, сжав губы в жесткую линию.

— Попрошу вас удалиться!

— Что такое? Почему?

— Вас нет в списке, — объявляет она, подбоченившись.

И хоть бы чуть-чуть раскаяния на лице, а ведь сколько месяцев улыбалась мне и здоровалась…

Я сижу, стиснув зубы, и пытаюсь осмыслить, что она сказала.