Читать книгу "Те, которых не бывает - Нина Семушина"

⁂

Дождь и не думал кончаться – но вздумай он кончиться сегодня, Настя бы, пожалуй, расстроилась, потому что шагала по лужам с самым большим из найденных в доме зонтов вовсе не просто так. Она твёрдо намеревалась принести обществу пользу.

Что ещё делать, когда невидимые котята уже не подстерегают тебя в кустах, гномы с остановки навсегда уехали куда-то в свою гномью страну, Пашка с родителями – в Москву, а остальным приятелям и приятельницам стало куда интереснее играть в компьютерные игры или обсуждать противоположный пол, чем лазить по гаражам и деревьям? Поэтому Настя шлёпала желтыми резиновыми сапогами по глубоким лужам и представляла, что лужи от соприкосновения с сапогами становятся жёлтыми насовсем, а не на мгновение.

Вот и остановка – как всегда, полна народу, не вмещающегося под козырёк. Настя встала чуть в стороне и раскрыла папин огромный зонт. Это был, конечно, зонт с историей, но Настя её не знала – вроде бы достался он папе ещё от его папы, а где его взял дедушка, вообще неизвестно. Надо бы разузнать… Ну, или придумать, если не получится разузнать.

– Вставайте кто-нибудь ко мне, места хватит, – предложила Настя нахохлившейся остановке. Остановка воззрилась на неё с единодушным недоумением.

Впрочем, несколько усилившийся дождь послужил гораздо лучшей рекламой Настиного начинания, чем любые слова, и очень скоро девочка стояла в плотном кольце незнакомых ей и друг другу людей, напряжённо вглядывавшихся в размытую даль в надежде на трамвай. Сначала люди стояли молча, но потом, очевидно смущённые неожиданной территориальной близостью, начали тихонько переговариваться.

– А я до ЦУМа тут доеду? – интересовался молодой парень с почти птичьим длинным носом у пожилой женщины с тремя авоськами, которые она всё пыталась тоже разместить под зонтом.

– А давно восьмого трамвая не было? – вопрошала птиценосого парня девушка, прятавшая под плащом кота, крайне недовольного окружающей атмосферной влажностью и окружающей атмосферой в целом.

– Да когда же эта погода кончится-то? – Женщина с авоськами вопрошала, очевидно, окружающий мир в целом.

Мальчик в кепке и футболке с надписью «НАТЕ!» не то ненавидел окружающий мир, не то молча цитировал Маяковского.

Дождь был. Трамвая не было.

Но когда он через пятнадцать минут подошёл, то вся компания из-под зонтика направилась к дверям уже совместно.

– Его зовут Станиславский, – объясняла девушка мальчику, который сосредоточенно чесал кота, укрыв его от дождя кепкой. – Это потому, что он никому не верит. У него была тяжёлая жизнь.

– На лечфак сдавать биологию, но там нетрудно, – кивала женщина птиценосому парню, который нёс в трамвай её авоськи. – Если вы придёте к нам на кафедру, мы вам программу дадим, и вы спокойно подготовитесь. А что ЕГЭ – ну подумаешь. Надо просто пережить, тем более что вы же училище закончили.

Настя смотрела им вслед и гадала, кто же соберётся под зонтиком в следующий раз и сколько времени уйдёт на знакомство у них.

…День прошёл неожиданно быстро. Люди менялись под зонтом то быстро, то медленно; вечером пошли обратно уже знакомые утренние, кто-то даже принёс Насте булочку с корицей в благодарность за помощь – булочка была очень кстати, потому что перерыв на обед Настя сделать забыла.

К тому моменту, когда к остановке, звеня, резво подкатил, очевидно, последний трамвай с надписью «Следует в депо», на остановке осталось четыре человека – двое из них уже побывали под Настиным зонтом сегодня утром, поэтому встретились как старые знакомые и уже обсуждали, какой футбольный комментатор лучше.

– А до Разгуляя идёте? – поинтересовались они хором у кондуктора. Вчерашний парень в старомодных очках кивнул.

– Молодой человек, а на Висим? – робко спросил очень грустный дедушка с двумя таксами, которые стояли в луже почти по уши, и их поэтому было очень жалко.

– И на Висим, конечно, – заверил его кондуктор.

– Тогда, может, и на Тимирязева? – ухмыльнулась Настя, стряхивая с зонта капли воды.

– Идём. Залезай. – Парень сделал приглашающий жест рукой. Выгоревшие на солнце за май Настины брови поползли вверх: остановка «Улица Тимирязева» была не только не по маршруту, но и вообще в другой стороне.

Впрочем, стрелка на часах уже ползла к часу ночи, и, хотя родители, конечно, оба наверняка на дежурстве, должны же они когда-нибудь вернуться. Настя сложила зонт, забралась в трамвай и, только устроившись очень уютно на самом заднем сиденье и наблюдая, как смазывается картинка в заоконном мокром калейдоскопе, поняла, что у неё нет денег на проезд.

– Ты же собиралась на Тимирязева ехать? – подозрительно спросил кондуктор, когда на следующей остановке Настя поднялась и пошла к выходу.

– У меня денег нет, извините, – вздохнула Настя. – Но это ничего. Я пешком.

– За проезд оплата не деньгами, – махнул рукой кондуктор, – а историями. Но правдивыми.

– Историями про что?

Как вы понимаете, после многолетнего взаимодействия с невидимыми зверями и прочими грифонами такие мелочи, как оплата проезда в городском наземном транспорте чем-то столь эфемерным, не могли удивить Настю.

– Разными, – пожал плечами кондуктор. – Сегодня у нас будет день историй про… про волшебные места. Только, чур, правдивые.

Правдивые? Конечно, она сейчас что-нибудь расскажет, и все начнут опять смеяться. Впрочем, от того, что Настя выросла, её детские истории не стали менее реальными. И менее жизнеутверждающими, между прочим. Но волшебные места… Это и правда трудная задача.

– На самом деле почти любое место – волшебное, – начала Настя, прокашлявшись. – Просто надо присмотреться, чтобы понять, чем именно. Например, на гаражах на улице Тимирязева, за старым спортзалом, раньше жили грифоны. Никто не знает, откуда они появились там, просто в один прекрасный день прилетели, и всё. А потом так же внезапно улетели, только перья их влипли в гудрон – не маховые, конечно, а так, покровные. Но их и сейчас можно там найти. Или вот на улице Сибирской, на крыше дома номер один живёт мальчик, который в ветреные ночи играет на флейте, я сама слышала. А просто зайдёшь во двор – так кажется, что он обычный.

Было тихо – Настя с удивлением поняла, что в трамвае-то полно народу и люди вокруг, кажется, слушают её. Какая-то светловолосая девушка с короткой стрижкой рисовала на запотевшем окне грифона (довольно похоже); пожилой дедушка в большой шляпе, с таксами и с тросточкой улыбался и грустно, но очень понимающе кивал головой. Кондуктор поправил свои старомодные очки и выжидающе смотрел на Настю – и ей вдруг захотелось поделиться с этим вечерним усталым трамваем историей про по-настоящему волшебное место. Без дураков и детских фантазий.

– …Но эти места как были, так и остались в городе – можно сказать, что мальчиков с флейтами или грифонов не бывает, и я вырасту, а эти дворы и гаражи так и станут стоять, если только их не снесут или не перестроят. А было одно место, которое было и пропало. И никак его больше не найти.