Читать книгу "Кондотьер - Макс Мах"

– Напоминаю!

– И зря! – она с ходу ударила его по ушам. Без подготовки, не меняя выражения лица. Таким же, «заинтересованно вежливым» оно оставалось и тогда, когда, пережив приступ острой боли, Генрих открыл глаза.

Он лежал на полу, а она склонялась над ним. Дымящаяся сигаретка в углу пухлых губ, взгляд целеустремленный, безжалостный.

– Больно тебе, старче? – голос чистый, произношение интеллигентное. – Страшно тебе, старче?

– В куклы не доиграла? – спросил Генрих. – Или оргазма не испытываешь?

– Да, – кивнула женщина, – все дело в оргазме.

На этот раз удар пришелся между ног. Не слишком сильно, но точно и к тому же острым носком туфли. Так что следующие несколько минут Генрих провел, держась руками за яйца и матерясь в три этажа. Но он был уже в полном сознании – боль как раз начала отпускать, когда за стенами камеры пыток что-то грохнуло, сильно и знакомо, а вслед за тем раздались выстрелы. Слышно их стало, правда, не сразу, да и то, как сквозь вату, но все-таки Генрих услышал, и означать это могло одно – стреляли уже совсем рядом. В доме. И не из пистолетов.

* * *

«Сейчас!» – она увидела темно-коричневый «сааб», позволила ему отъехать метров на сто пятьдесят вперед и плавно тронулась за ним. Движения на набережной почти не было – тихие окраины, застроенные особняками, – и Натали отстала еще метров на двадцать-тридцать. Ей нужно было сохранять дистанцию, чтобы не нарушить план, но и не выбиться из ритма. Она не знала, кто эти люди, так профессионально прикрывающие Генриха, однако надеялась, что не ошибается ни в предположениях относительно того, кто они такие, ни в своем скоропалительном решении «поучаствовать».

«Импровизация…»

Так и есть. Импровизация. Авантюра. Случай. Но случай случаю рознь. И в этот раз сердце подсказывало, упустишь, второго не будет. Два раза удачу не предлагают. Не взял, не попробовал взять – пеняй на себя!

«Сааб» свернул направо.

«Время пошло!»

Взрыв она услышала как раз на повороте, а в следующее мгновение, оказавшись в створе Вяземского переулка, увидела и его «причину». Источник многих огорчений Российского флота все еще стоял посередине проезжей части с трубой противотанкового гранатомета на плече.

«Ну, не мне его судить…»

Гранатометчик отбросил дымящуюся трубу и упал на асфальт, поспешно откатываясь в сторону, а к особняку, скрытому от Натали высокими деревьями, уже бежали люди с десантными автоматами и штурмовыми винтовками. Немного. Человека три, но из подъехавшей с противоположной стороны «волжанки» тут же выскочили еще двое.

– Внимание! – крикнула Натали, нажимая на газ.

– Готов! Готов! – раздалось из-за спины, где сидели десантники.

Машина рванула вперед, резко, почти мгновенно сокращая дистанцию.

– Пошли! – Натали резко затормозила, разворачивая машину юзом поперек переулка, распахнула водительскую дверцу и рывком вылетела наружу.

За деревьями – на территории базы флота – и в переулке уже вовсю стреляли. Слышны были автоматные очереди, трескучие пистолетные выстрелы, громыхание штурмовых винтовок.

Перекатившись через плечо, Натали почти сразу увидела первую цель. Оказывается, на противоположной стороне переулка у флотских тоже был припасен сюрприз. Из скромного, нежилого на вид домика, спрятавшегося за живой изгородью – сирень, надо полагать, – начали стрелять, едва она успела выскочить из «Кокера». Первая пуля разбила стекло в задней левой дверце, – десантник едва успел покинуть салон автомобиля, вторая ударила в асфальт недалеко от того места, куда приземлилась Натали.

«Вот же!..» – она вскинула автомат и дала очередь. Короткую и неприцельную, но ничего более разумного она сейчас все равно предпринять не могла. Выстрелила, откатилась, выстрелила еще раз. Метнулась вперед, в мертвую зону, лежа на спине, выхватила из кармана гранату, выдернула чеку, произнесла мысленно «раз-два-три» и швырнула гранату навесом через голову, через кусты.

Рвануло почти сразу, и несколько осколков с неприятным шорохом прорубились сквозь живую изгородь над головой Натали. «Тзень» – один из них распорол капот автомобиля, «джирк» – другой разрезал дорожное покрытие в полуметре от ее ноги.

«Могло быть и хуже!» – Она вскочила на ноги и полоснула длинной очередью по окнам, а потом – когда магазин опустел – уронила шмайсер под ноги и выхватила из кармана вторую гранату. Рычаг она снова держать не стала, а просто выдернула чеку и швырнула стальной шар в разбитое окно. Времени на маневры, таким образом, не осталось, но ей и не надо было. Она упала под кусты, переждала взрыв, сменила в автомате магазин и рванула вслед за атакующими туда, где должен был находиться Генрих. Но здесь ей и делать-то ничего не пришлось. Она шла вслед за диверсантами Генриха, а те за своей спиной живых не оставляли. Единственный раненый, встреченный Натали, был из «своих», и другой «свой» как раз оказывал ему первую помощь.

* * *

– Стреляют! – прохрипел Генрих, стараясь подавить тошноту и встать на ноги. Со скованными руками это и вообще непросто, со звоном в ушах и болью в паху – и того сложнее.

– Молчать! – бросила ему Ольга.

Таким тоном отдают приказы псам. «Лежать», «стоять», «подать голос». Скверный тон, но ей, и в самом деле, было не до Генриха. Стало вдруг, и не ей одной. Зарецкий тоже вскочил и даже револьвер из наплечной кобуры вытащил, словно собрался воевать.

«Ну, ну…» – Генрих сумел-таки встать на колени и, опершись на руки, начал понемногу приподниматься, но в этот момент вдребезги разбитое выстрелом зеркало с треском обвалилось на пол и из открывшегося провала раздался властный голос.

– Не дури, мужик! – сказали из мглы по-немецки. – Ствол брось, руки подними! И вы, барышня, руки тоже покажите, пожалуйста.

И тут же раздался выстрел. Генрих оглянулся через плечо и успел увидеть, как падает спиной вперед здоровенный охранник, так и не выпустивший из руки какой-то длинноствольный револьвер.

– Я же сказал, не дурить!

Зарецкий ситуацию оценил правильно. Револьвер бросил на пол, правда, недалеко – видно, все еще на что-то надеялся – и поднял руки, поворачиваясь к разбитому окну лицом.

– Просто для сведения, – сказал он ровным, пожалуй, несколько утрированно спокойным голосом, – вы только что совершили целый ряд уголовных преступлений, караемых по законам империи…

– Заткнись! – А вот этого голоса Генрих здесь и сейчас услышать никак не ожидал. – Генрих, ты как?

– Скорее сяк, чем как, – тяжело выдохнул он, выпрямляясь. – Но жив, и это радует!

– Меня тоже! – Наталья впрыгнула в комнату, качнулась на высоких каблуках, но устояла. В одной руке «стечкин», в другой – браунинг FN. – Здравствуй, Ляша! Это она тебя так?

– А что видно? – непроизвольно опустил Генрих взгляд к ширинке.