Читать книгу "Короли в изгнании - Макс Мах"

Пятый день второй декады месяца птиц, планета тхолан

«Киев бомбили, – вспомнилось вдруг Виктору. – Нам объявили…»

Все правильно, бомбили и объявили. С угрюмым интересом он наблюдал сейчас то, что еще вчера являлось всего лишь планом штабной игры на тему «Если завтра война». Сценарий «Гнев богов» 44Бис. Очень пессимистический, как полагали реалисты, сценарий. Оптимисты не желали его рассматривать вовсе. Но вот, случилось.

Небо над Тхоланом[1]было раскрашено всеми цветами радуги в самых немыслимых сочетаниях. Ни дать ни взять опус («Или как там это у них называлось?») какого-нибудь модного в шестидесятые годы художника-абстракциониста. Феерия света и цвета, расчерченная белесыми линиями инверсионных следов и черными дымными штрихами стартовых шлейфов. Очень красиво, особенно если не знать, что означают эти быстрые мазки разухабистой кисти. Однако Виктор знал. Он свободно читал этот текст.

Высоко в небе трепетали переливчатые полотнища невиданного в этих широтах «северного сияния». Это были поставленные ратай[2]на границе стратосферы самоподдерживающиеся эмиссионные поля – местный аналог ЭМИ-устройств, – напрочь отсекшие планету от дерущегося за пределами атмосферы Флота Метрополии. Многоцветные всполохи «северного сияния» маскировали, но не полностью, пронзительные оранжево-желтые и фиолетовые – цвета вольтовой дуги – вспышки.

Поля-то были самоподдерживающиеся, вот они и самоподдерживались взрывами микроскопических сверхновых. Не то чтобы жить, даже летать на тех высотах могли теперь только патентованные самоубийцы, но, как оказалось, и герои в империи еще не перевелись, хотя основная масса боевых машин сил планетарной обороны оперировала все-таки ниже. Истребители ПВО, перехватчики и разведчики наземных сил флота летали много ниже этой геенны огненной, лавируя между медленно всплывающими голубыми и ультрамариновыми медузами локальных полей ПРО, малиновыми змеями контрполевых разрядов, веерными ракетными залпами батарей ПКО[3]и опаловыми полотнищами маскировочных постановок. И все это великолепие было щедро сдобрено множественными разрывами, залпами лазерных кластеров, ослепительными белыми вспышками пробойных разрядов, запятнано дымными кляксами и шлейфами, облаками пара и заполнено хаотично – так, во всяком случае, казалось – мечущимися, роящимися, летящими под всеми углами и со всех направлений ракетами и боевыми машинами неясной принадлежности. Ад!

«Нет, – поправил себя Виктор с горькой усмешкой. – Это еще не ад. Это его преддверие. Ад начнется, когда взорвутся первые термоядерные боеголовки…

Идиот! – с ужасом понял он вдруг. – Как же я?!»

Он осознал внезапно, что ядерного удара не будет.

– Передать в ЦПО,[4]– сказал он ровным, ничего не выражающим голосом. – Ратай высаживают десант.

Теперь лозунгом момента стало «Успеть!».

«Кто не успел, тот опоздал», – написала война огромными кровавыми буквами на внутренней поверхности черепной коробки, в которой, как в бункере ПКО, сражался сейчас с быстротекущим временем его слабый человеческий мозг…

Война пришла в Тхолан три часа назад. В Счё – императорской резиденции на Сладких Водах, куда Виктор приехал в вечерних сумерках, было три часа пополуночи, и обе луны – Че и Аче[5]– начали уже заметно склоняться к западу.

Они сидели на веранде дома генерал-квартирмейстера императорской ставки графа Жейчша – сам граф, Виктор и его второй заместитель, начальник штаба морской пехоты вице-адмирал Йич – и играли в кости. Кости были выточены из снежно-белого рога сахарного козла и на темно-коричневой поверхности столешницы из мореного дуба сверкали, как зубы в широкой улыбке Девы-Удачи. Стучали о дерево выброшенные уверенной рукой кости, бесшумные слуги услужливо подливали в чашечки игроков медовую иссинскую водку, струился дым над двумя трубками и сигарой графа Жейчша, и под тихий неторопливый разговор проплывала над играющими последняя ночь мира. Впрочем, об этом они еще не знали, и, как вскоре выяснилось, знать не могли.