Читать книгу "Цыганские глаза - Хелен Диксон"

Протянув руку, Лукас захлопнул дверь, уже начавшую открываться.

– Я готов согласится на любые разумные условия, но это, моя радость, совершенно другое дело, – прошептал он.

Пруденс, испуганная, повернулась к нему, но тут же поняла свою ошибку. Лукас стоял к ней слишком близко. Удерживая дверь одной рукой, второй он обнял девушку за талию и привлек к себе. Губы Лукаса прикоснулись на мгновение к ее щеке. Его приводила в восторг ее нежная кожа и очаровательный ротик, такой заманчивый.

– Пруденс, пойми, – прошептал он. – Ты совсем одна в моем доме, и если я захочу взять тебя, ты ничего не сможешь сделать. Но где-то в глубине души я все еще остаюсь джентльменом и человеком слова.

– Что ты имеешь в виду? – прошептала Пруденс, не в силах унять бешеный стук сердца, и застенчиво опустила густые ресницы.

– Я обещал Томасу не переступать границ приличия в отношениях с тобой. Но это не помешает мне тебя переубедить.

Пруденс бросило в дрожь, когда ладонь Лукаса скользнула по ее щеке. Его глаза блестели, а ласки становились все более настойчивыми. Теперь пальцы Лукаса поглаживали ее шею. Изумленный вздох застрял у нее в горле. Ей хотелось избежать этих обжигающих прикосновений, и в то же время хотелось, чтобы они продолжались.

– Вряд ли брат позволит мне остаться у тебя на целую ночь, – задыхаясь, прошептала девушка. – Наверное, Арабелла вернется сюда вместе с Соломоном, чтобы быть моей компаньонкой.

– Не вернется, – прошептал в ответ Лукас, прикоснувшись кончиком языка к ее уху.

Пруденс словно огнем опалило.

– Откуда ты знаешь? – выдохнула она.

– После твоей последней выходки, – пробормотал Лукас, вновь проведя языком по ее щеке, – Томас придет в ярость и будет думать лишь о том, как бы избавиться от тебя навсегда. Арабелла лишь помешает его планам, если захочет вернуться с Соломоном.

Пруденс почти не слушала. Лицо Лукаса было так близко, что она могла различить мельчайшую его черточку, а его взгляд пробуждал в ней невероятно волнующие воспоминания. Девушка отвернулась, пытаясь скрыть свои чувства. Этот коварный мошенник не успокоится, пока она не растеряет остатки самообладания и не упадет, дрожа, к его ногам.

Охваченная страхом, причин которого не понимала, Пруденс отодвинулась как можно дальше и решительно покачала головой, требуя, чтобы Лукас отпустил ее, и в то же время отчаянно желая его поцелуя.

– Пожалуйста, – прошептала она, чуть дыша, – позволь мне уйти. Ты забыл, что мы здесь одни, а слуги любят сплетничать.

– Меня это не так уж сильно волнует, любовь моя. Ты ведь хочешь меня, Пруденс, признайся.

– Я сама не знаю, чего хочу, – прошептала девушка, жмурясь от удовольствия, когда его губы вновь прикоснулись к ее коже.

Лукас желал ее все сильнее, а ее сопротивление разжигало в нем страсть. Он знал, что должен стыдиться своего порыва, что Пруденс обратилась к нему за защитой, но был совершенно одурманен ее красотой и собственной страстью. Понимая, что вот-вот потеряет голову, он неохотно разжал объятия и глубоко вздохнул.

– Пруденс, мы должны остановиться. Идем. Твоя ванна остынет.

Девушка медленно возвращалась к реальности. Она кивнула, позволила ему открыть дверь и, взяв его за руку, поднялась вместе с ним на второй этаж.

– Вот твоя ванна, – сказал Лукас, остановившись в дверях. – Если я могу что-то еще сделать для тебя, чтобы твое пребывание в Марлден-Холле было более приятным, спрашивай, не стесняйся.

Выйдя в коридор, Лукас покачал головой, зная, что ему следовало сразу же запихнуть Пруденс в карету и отправить в Уиллоу-Хауз. Он убеждал себя, что не мог выставить ее из дома в подобном состоянии, прекрасно понимая, что на самом деле руководствовался лишь собственным эгоизмом.

Лукас с самого начала не сомневался, что Пруденс не уступит ему без боя, но был искренне убежден, что ее сопротивление будет очень легко сломить. И вот она здесь, под крышей его дома, в его собственной спальне, и впереди у него целая ночь, чтобы соблазнить ее.

За окнами снова громыхнуло, и Лукас расхохотался. Никогда еще в своей жизни он так не радовался грозе.

Миссис Уайтем оказалась маленькой седой старушкой, одетой во все черное, с белым чепцом на голове.

– Лучше бы вам снять мокрое платье, пока вы не простудились. Пока будете принимать ванну, я поищу для вас какую-нибудь одежду, – сказала она. Ее глаза и улыбка светились радушием. – К ужину Соломон должен вернуться с вашими вещами.

– Я… наверное, ужинать не останусь, миссис Уайтем. Если дождь закончится, я отправлюсь домой.

– О, но хозяин сказал, что вы непременно поужинаете с ним, и приказал приготовить для вас спальню. Я вас оставлю, чтобы вы могли раздеться… если только не хотите, чтобы я вам помогла.

– Нет. Я разденусь сама. Спасибо, миссис Уайтем.

После ухода экономки Пруденс с восторгом взглянула на ванну. Окутанная облаком пара, она так и манила насладиться теплом. Сбросив мокрую одежду, девушка торопливо намылилась, а затем с блаженным вздохом окунулась в горячую воду. Ощущение холода, пропитавшее все ее тело, постепенно начало проходить.

Опустив голову на край ванны, Пруденс принялась рассматривать комнату, обставленную с безупречным вкусом. Она обратила внимание на причудливость и непривычную пышность мебели и украшений. Несколько вещей казались привезенными с востока. К примеру, эти зеленые и голубые вазы с замысловатыми изображениями павлинов и цветущих деревьев.

Огромная кровать вишневого дерева с шелковыми покрывалами с красно-коричневым бархатным балдахином, производила внушительное впечатление. Взгляд девушки упал на герб, вышитый золотом на тяжелой ткани – олень и сокол, поддерживающие щит. На окнах висели такие же шторы, а стены была покрыты искусно выполненными гобеленами, изображающими сцены охоты.

Спальня явно предназначалась мужчине… владельцу дома.

Лорду Фоксу!

Как только Пруденс поняла, в чьей комнате она находится, буря чувств, поднявшаяся в ее душе, заставила ее вскочить. Его спальня, черт возьми! В этом огромнейшем доме столько комнат, а он поместил ее именно сюда. Он обманул ее, одурачил, а теперь смеется над ней, зная, что она, голая, оказалась в его спальне… и в его ванне.

Девушка густо залилась краской, но ее гнев схлынул так же быстро, как и разгорелся, и она с ленивой улыбкой вновь улеглась в ванну. Стоило ей вспомнить точеное лицо Лукаса и теплые зеленовато-карие глаза, как всякое желание враждовать с ним пропало. Она все еще чувствовала жар его взгляда, воспламеняющий ее кровь, возносящий ее на вершину страсти.

Выйдя из ванны, Пруденс насухо вытерлась и взяла алый бархатный халат со спинки кресла. Засунув руки в широкие рукава, она надела его прямо на голое тело. Халат был слишком просторным и длинным, его мягкая ткань ниспадала широкими складками до самого пола. Девушка чувствовала запах, пропитавший ткань. Приятный, острый аромат сандалового дерева казался ей очень знакомым и напоминал о владельце этого халата, о его объятиях и поцелуях. Пруденс вздохнула. Широкая кровать казалась очень заманчивой, но, побоявшись измять шелковое покрывало, девушка свернулась калачиком в кресле у камина.