Читать книгу "Отныне и вовек - Рэй Брэдбери"

— Команду второго челнока вихрем уносит все дальше. Без малейшей надежды на спасение они падают — куда?

— В Иллинойс. Кто бы мог подумать, — донеслись безмолвные слова Квелла.

— В Иллинойс, где покоится Линкольн. А Рэдли? Что с ним, Квелл?

— Пока здесь. Неизвестно, куда нас занесет. Мы во власти кометы. Время — ее оружие!

Я повернулся к капитану.

— Время, — повторил я. — Комета разбросала их во Времени. Квелл говорит, ее оружие — Время.

— И мое — тоже! — ответил капитан. — Мою команду разбросало кого куда, мое боевое снаряжение пропало, но осталось еще одно, более мощное оружие — оно у нас на борту. Время! Время — это все! Я создал устройство, способное, как Левиафан, раскрутить Время, словно волчок. Теперь при помощи моей огромной машины я обращу силу кометы против нее самой. Так же, как звезда на востоке, мы низвергнемся, увлекая за собой нашего убийцу, используя громаду его против него. Эту пасть, что хочет нас поглотить, мы заставим раскрыться до предела и вывернуться наизнанку. Что больше Левиафана? Вечность! Пустота! Бездна тьмы! Межзвездная ширь! Они и станут моей пастью. Мое орудие пропорет в космосе дыру и сбросит туда Левиафана.

В тот же миг пальцы капитана заскользили по кнопкам пульта на главном компьютере, и двигатели нашей ракеты забились, словно в истерике.

— Левиафан! — кричал капитан. — Познакомься-ка с Левиафаном! Разрушение, встречай разрушение! Комета, узрей свое отражение! Истребление, познай истребление!

Вселенная вокруг нас содрогнулась. До меня донесся затихающий среди звезд голос Квелла:

— Ох, Измаил.

— Квелл!

Сквозь жуткие заключительные раскаты грома прорвался зычный голос капитана, успевший прокричать:

— Что? Моему кораблю тоже конец? Его плоть растерзана? Его кости разбросаны? Я опять слеп? Пусть так, но я тебя схватил! Мертвый, я бьюсь против тебя. Где твое сердце? Вот оно, там, а теперь тут, я его задушу. О проклятый и ужасный Левиафан, вот как все обернулось!

Тут прогремел последний взрыв — град осколков корабля, человеческих тел и неуправляемых лучей. Меня подбросило вверх, и я, заключенный в скафандр, поплыл над обломками, среди миражей, видений, энергий, теней, звезд.

Все исчезло, да, исчезло, думал я. В бездонное и черное дышло Вселенной уплывала, торжествуя, свадебная фата отчаяний и печалей, безрассудная тайна в вечном движении, но… подождите… вправду ли все исчезло? Исчезли наши корабли, исчезли люди — большие и малые, здравые и блаженные, а с ними и капитан, безумец из безумцев. Продырявил ли он Вечность, как обещал, пропорол ли шов, сбросил ли туда Левиафана? Потеряны ли навсегда те, кто исчез? А может, спрашивал я себя, Левиафан еще вернется? Вернется через тридцать лет и принесет с собою всех, кто его убил?

Через много лет, проскользив до конца пропасти, не вернется ли этот монстр, а с ним и вся наша команда, все до одного… охотник и добыча, испуганный и пугающий, безумие и вздыбленный сон безумия, сплавленные воедино в еще не рожденных веках? Окажутся ли они в этом месте или пройдут стороной, когда Земля состарится и начнет высматривать Левиафана, наши корабли, команду, капитана — бесконечный кортеж призрака?

Мимо меня плыла, медленно вращаясь, какая-то темная форма. Я узнал похоронный скафандр Квелла.

— Квелл!

Протянув руку, я ухватил этот негнущийся скафандр, развернул его и обнаружил, что он пуст. Тогда я заговорил в пустое пространство:

— Нет, здесь только скорлупа, оболочка. Мой добрый друг пропал. Где же ты, Квелл?

Я обнял пустой скафандр, и у меня в голове опять зазвучала странствующая погребальная музыка предков Квелла.

Плывя в полном одиночестве, я вспоминал Квелла, который ушел туда, где обитают кометы и их боги. Так я и продолжал свой бесцельный дрейф, держась за черный скафандр, диковинный спасательный плот, и зная, что скоро у меня в гермошлеме закончится воздух. Сколько еще? — раздумывал я. День, от силы два… а потом?..

* * *

Где-то наверху я вижу свет и сквозь помехи разбираю позывные:

— Космическая шхуна «Рахиль», говорит космическая шхуна «Рахиль»…

Шхуна, исследующая обломки, наконец-то приближается, чтобы меня подобрать. «Рахиль», которая, блуждая в поисках своих пропавших детей, нашла только еще одного сироту. Я отпустил гроб. А вместе с ним отпустил и воспоминания о Квелле, чтобы они проплыли через световые годы и опустились на его могилу.

Трагедия подошла к концу. Остался лишь один. Это я, Измаил, остался в живых, чтобы поведать вам эту историю.

— Шхуна «Рахиль» идет на сближение. Вас видим. Готовы принять вас на борт. Готовы принять вас на борт.