Читать книгу "Парк Пермского периода - Дмитрий Скирюк"

Я бросился приводить в себя Ленку. На воду она не отреагировала, я вздохнул и трясущимися руками полез в рюкзак за водкой.

— К-кошмар! — сказал Кабанчик, поднимаясь на ноги. — Вы т-т-т… Вы тоже зверя видели? — Мы закивали. — Что это было? И откуда?

— Понятия не имею, — признался я. — Знаешь, на миг мне показалось…

Фил не дал мне договорить:

— Ты чем его ударил? — спросил он Серегу.

— Спичкой.

— Чем?!

— Спичкой, — простодушно повторил тот. — А что? Что в руке было, тем и ткнул. А он как взвоет… Кто это были? Пришельцы?

— Тебе лучше знать. Ну-ка дай мне твой коробок.

Денисыч оглядел его внимательно со всех сторон, перебрал все спички по одной и чуть ли не обнюхал каждую, потом вздохнул и передал их мне.

— Ничего не понимаю, — признался он. — Может, ты чего на это можешь сказать?

Я повертел спички в руках. Коробок как коробок. Самые обыкновенные спички. Кировские, «Красная звезда». Я их всегда обычно покупаю — других в нашем магазине не продают. На полустертой желтой этикетке по кругу надпись: «Спички от производителя», чуть выше еще одна: «Покупаем спичечную осину».

Стоп-стоп! Я наморщил лоб. Осина…

— Слушайте, — обернулся я к своим спутникам, — а те ребята вам, случайно, не показались похожими на вампиров?

— А при чем тут вампиры? — спросил Серега.

— Не знаю, но… Осина ведь подействовала. Надо бы у Димки спросить. Димка где?

В коридоре на полу обнаружился Димкин рюкзак и его же ботинки с носками внутри. Чуть поодаль валялась вязаная шапочка с кривой эмблемой «Adidas». Больше не было ничего. Все это, однако, только подтверждало мою догадку.

— Так он чего, выходит… оборотень, что ли? — Кабанчик ошеломленно оглядывал нас по очереди.

— Выходит, что так…

— Дикость какая… — Он передернулся. — Я, кажется, сейчас с ума сойду. Что вообще происходит? Во что вы меня впутали?

— По-моему, это ты нас впутал. И не ори, возьми себя в руки: перед Ленкой неудобно. На вот лучше выпей. — Я протянул ему початую бутылку. Лена к этому времени уже вполне пришла в себя и теперь испуганно оглядывалась, вцепившись в мою руку, как в спасательный круг. Объяснять я ей ничего не решился. И без того было ясно, что мы крепко вляпались, а остальное было за гранью моего уразумения.

Мы сели в круг, уже не обращая внимания на саркофаги с доисторическими тварями, и принялись решать, что делать. Фил высыпал себе на колени весь запас наличных спичек и теперь затачивал их и обматывал у основания лейкопластырем, подгоняя под ружейный ствол.

— Мыслю так, — сказал он, закуривая сигарету. Посмотрел на обгоревшую спичку в руке и добавил ее к остальным. — Димка, даже если он и монстр, на нашей стороне. А эти скоро не вернутся или вернутся, но с подкреплением. Надо уходить, пока не поздно.

— Еще чего! А Димку — что, бросать?

— Да не бросать! — поморщился тот. — Если он жив, он сам о себе позаботится. А если нет, то…

Все замерли. Из глубины коридора послышались шаги и легкий цокот когтей. В темноте обрисовался приземистый силуэт, синевато блеснули очки. Пока мы соображали, что делать, оборотень вышел на свет целиком и уселся в коридоре, виновато глядя в нашу сторону: не догнал. Выглядел он странновато. Во всяком случае, классифицировать его вот так с налету я бы не решился. Был он мордатый, словно волк, с широкой мохнатой спиной, с большущими лапами, и ходил по-медвежьи вразвалку. И на нем действительно были Димкина куртка и очки (штаны, как видно, где-то потерялись).

По массе он тоже вполне соответствовал нашему пропавшему другу, да и в морде прослеживалось некоторое сходство с Димкиным лицом. Последние сомнения рассеялись, но вот что теперь делать, как с ним быть, было совершенно непонятно. Фил прочистил горло.

— Димыч, это ты? — неуверенно позвал он и поманил рукой. — Иди к нам. Иди, иди, не обидим.

В звериных глазах за бифокальными стеклами перекосившихся очков как будто заблестело понимание. Наверное, речь человеческую наш друг теперь распознавать не мог, но где-то в его памяти осталось осознание того, что мы не враги, да и тон у Денисыча был вполне дружелюбный. Так или иначе, а только зверь помедлил и двинулся к нам. Все остались сидеть, как сидели. Была в этой сцене какая-то загадочная торжественность, непонятная благость, какой-то дух того момента, когда в доисторические времена первый волк сделал шаг навстречу пещерному человеку, становясь первой собакой.

«Волкомедведь» приблизился, потянул носом воздух и зарычал на пистолет. Фил сунул оружие за пояс, протянул руку и почесал Димке за ушами:

— Хороший… хороший… Не догнал, да? Не догна-ал… Ну, ничего. — Он поправил на псине очки. — Мы им еще покажем.

Все это очень походило на известную картину «Мы с Мухтаром на границе». Впечатление бредовости происходящего усиливалось на глазах.

— Наверное, его как раз пришельцы и боялись, — глубокомысленно сказал Кабан. — Выходит, это не враки, все эти истории про вурдалаков и оборотней?

— В здешнем районе, — счел нужным вмешаться я, — в деревнях бытуют рассказы про оборотней. Мне приятели рассказывали, филологи-фольклористы. В Суксуне, в Кукуштане, в кое-каких других коми-пермяцких селах, особенно в староверских. Еще с дореволюционных времен. Якобы тут этих оборотней даже несколько семей вполне легально жили. Их, кстати, даже не столько боялись, сколько уважали. Если встречали в лесу в диком облике, то кланялись, прощения просили. Вогулы называли их «этэнгу». Считалось, что они защищают людей от злых духов ночи. Иногда им даже молились, как родовому тотему. Лен! Ты видела, как он переменился?

— Нет, он сзади шел… — Она вдруг посерьезнела. — Постой. Как, ты говоришь, его фамилия?

— Чья? Димкина? Наумкин. А что?

Оборотень при звуке своего имени встрепенулся и повел ушами, словно узнавая, но больше никак не отреагировал.

— Если это читать на чукотский манер, — задумчиво проговорила Ленка, — это будет звучать, скорее, как «На-умкын». Допустим, если «умка» по-чукотски — «взрослый белый медведь», а суффикс «ын» в чукотском языке означает несовершенную форму настоящего времени, то получается… получится… гм…

— Получается что-то вроде: «медведеющий», — закончил я за нее.

— Точно! — закричал Кабан. — Все сходится. Это Димка. Напился до звериного облика!

— Все это, конечно, хорошо, — прервал наш научный диспут практичный Фил, — но что мы будем делать теперь здесь, с таким счастьем? Кто нас наружу выведет? Вот он, что ли? — указал он на нашего четвероногого спутника.

Все замолчали.

— А что, если у него чутье хорошее, почему бы и нет? — резонно сказал я, — Эй! Димка! Выведешь нас наружу?

Зверь непонимающе уставился на меня.