Читать книгу "Первый - Дина Данич"

Тут же сжимает ее, потом проводит по ней костяшками и захватывает соски.

— Моя умница, — тихо приговаривает он, ласкает, целует в шею. — Охуенная.

В этот раз проникновение медленное и крайне осторожное. Точно Марат помнит о том, что мне может быть больно.

От понимания, что он, во-первых, позаботился, я еще больше вязну в этом невероятном мужчине.

Между нами столько всего, так сложно и так запутано. Но когда говорят наши тела, все получается идеально.

Я не испытываю даже дискомфорта. Да, еще необычно чувство наполненности, но тем не менее оно прекрасно. Марат терпеливо ждет, пока я привыкну к нему, двигается предельно осторожно, тягуче, и этим скорее дразнит, чем реально трахает.

— Пожалуйста, — прошу, не выдержав этой пытки. — Мне нужно больше.

Чувствую еще один поцелуй в плечо.

— Как прикажешь, царевна, — хрипло выдыхает Бессонов, начиная двигаться соврешенно иначе — размашисто, глубоко врезаясь в мою плоть. Даже это у него выходит идеально — так, что каждый раз, когда мы снова соединяемся, по моей кожи пробегают искорки удовольсвия. Это еще не оргазм, но уже близко к нему. Я настолько возбуждена нашим противостояние и тем, что в итоге сама же сдалась, что кончаю слишком быстро. Марат догоняет меня буквально через несколько мгновений. Чувствую, как его семя выплескивается мне на спину. Как он, тяжело дыша, прижимается ко мне, сам же пачкаясь.

— Охеренно, — выдыхает он чуть погодя. Наши тела так близко друг к другу, что соблазн так и остается огромен. Но ноги и руки затекают, и я недовольно ворчу, пытаясь намекнуть об этом мужчине.

— В душ? — лениво спрашивает он.

— Ты обещал меня отпустить, — напоминаю ему, хотя самой горько от своих же слов. Больше всего мне хотелось бы остаться с ним, здесь. Вот так лежать в обнимку, заниматься сексом и узнавать его больше и больше. Но кроме этого желания есть еще кое-что другое — моя семья, которая сойдет с ума, если я не вернусь, Олеся, с которой я хочу, как минимум, поговорить и выяснить некоторые моменты, люди, которые прикрывали мой побег от бдительного ока отца опять же.

— Так когда?

Чувствую, как Марат напрягается — его объятия становятся жестче, а дыхание неуловимо меняется. Оборачиваюсь, чувствуя, что в его глазах я найду ответ.

Но то, что я вижу, разбивает мне сердце.

— 22 Вика

С момента, как я попыталась признаться Марату, кто я и как меня зовут, прошло почти два дня. И за это время я практически схожу с ума.

Во-первых, на мой вопрос, когда он меня отпустит, Бессонов лишь холодно отстранился и бросил, что сейчас это небезопасно. Сколько бы я ни пыталась добиться ответа, ничего не вышло — он просто проигнорировал меня. Утащил в душ, где я попыталась манипулировать чисто по-женски. После чего я получиля ледяной взгляд, а затем Марат ушел, оставив меня одну.

Во-вторых, тем же вечером он уехал. И не вернулся! Хотя я едва ли не до полуночи караулила возле окна, желая продолжить наш неоконченный разговор.

Но ничего…

Проснулась рано — злая и раздраженная. Первое, что сделала — пошла искать Марата. Вот только его снова не было. То ли уехал еще раньше, то ли вовсе не приезжал. Охранник, которого я встретила, отморозился и не стал отвечать на мои вопросы.

Промаявшись полдня, я решила пойти банальным, но работающим путем — спровоцировать Бессонова. Сидеть и ждать, когда он снизойдет до разговора со мной я не могла — часики тикали, и мне надо было возвращаться домой.

Переодевшись в джинсы и кофту, чтобы не провоцировать мужчин слишком сильно, я отправилась гулять по территории. И если в прошлые разы я пыталась осматриваться незаметно и осторожно, то теперь делала это нагло. И начала прямо с той самой недостроенной бани.

Поймали меня, когда я в очередной раз направилась к дальней калитке. Незнакомый охранник преградил мне дорогу и попытался суровым взглядом дать понять, что я ошиблась. Но я-то, ясное дело, сдаваться не собиралась.

— Пропустите, пожалуйста. Мне ваш босс разрешил, — соврала я и попыталась обойти мужчину. Тот сделал шаг в сторону, снова вставая у меня на пути.

— Так и будем танцевать? — насмешливо фыркнула я. — У вас работы вон много — надо топ-топ по территории.

Злость на Бессонова делала меня абсолютно бесстрашной. Отчего-то у меня была дикая уверенность, что никто из его работников не позволит себе ничего лишнего в отношении меня. Не после того, как мы с Маратом стали близки.

— Не положено, — гаркнул охранник.

— А я не спрашивала! Отойди или…

— Что тут происходит? — раздался позади знакомый голос. Обернувшись, я увидела того, кто был тут самый главный среди охраны.

— Мартын, хоть ты ей объясни, а?

— Идем, дорогуша, — резко заявил тогда тот, сцапав меня за локоть, и потащил обратно к дому.

— Я вообще-то гуляла! — возмутилась, пытаясь упираться. Но куда там — этот лось пер как танк. И силища у него была не меньше, чем у Марата, хотя внешне Мартын был ниже и худее, чем Бессонов.

— Прогулка окончена! — рыкнул он. — Или хочешь в подвале посидеть?

— Это в прачечно, что ли? Или отправишь меня с грушей тренироваться?

Мартын резко притормозил, зыркнул на меня, так, что по идее я должна была бы испугаться. Но нет. У меня таких вот грозных мужиков у отца дома — полон отряд. И каждый тоже пытался меня оберегать таким вот суровым методом.

У меня даже не ёкнуло ничего. Сейчас я чувствовала себя здесь в безопасности, и это слегка кружило голову, расширяя границы моей наглости.

— В настоящий подвал, — медленно произнес Мартын. — С крысами. Будет жаль портить такое милое личико.

Не то чтобы я впечатлилась, но решила пока на рожон не лезть. А остаток дня провела в доме, где облазила все, что можно. Охранники если и видели это по камерам, то ничего не предприняли.

Правда, и интересного я ничего не нашла. Ну, разве что зависла в гардеробе Марата, глядя на его рубашки. Мне до чертиков захотелось стащить одну и напялить на себя. Настолько, что аж руки зачесались. Мама так иногда делает с рубашками отца. В такие моменты у него всегда появляется особый взгляд, понятный только им двоим.

А рубашку я в итоге все же стащила, ага. Темно-синюю. Как раз под цвет его глаз.

Вечером я снова ждала хозяина дома и планировала высказать ему все, что думаю. В общем, у меня был целый план, который опять не пригодился.

Потому что