Читать книгу "Три грани мизерикорда - Анна Волошина"

– Садитесь в машину, Трейси, – устало проговорил Эндрю. – На моей мы доедем быстрее. Кроме того, нам с вами ещё предстоит разговор в участке.

Адвокат с самым оскорблённым видом уселся на заднее сиденье и демонстративно отвернулся к окну.

Перекресток Армстронг-драйв и Парк-лейн машина Даркхолла миновала без остановок. Никакой подозрительной суеты там не наблюдалось, если не считать пары регулировщиков, заворачивающих попутный поток на Парк-лейн и не позволявших никому свернуть с неё на Армстронг, и Трейси позволил себе немного расслабиться. Хорошо, что всё произошло кварталом дальше. Разумная предосторожность: адвокат понятия не имел, какие тайны скрывает канализационный люк, о котором говорил Нед, но взрыв мог повредить крышку и привлечь ненужное внимание. Что ж, дядюшка, как всегда, оказался на высоте. Хотя нет. Ещё не оказался. Окажется – если Агата и Барт благополучно доберутся до места назначения.

Лейтенант действительно велел водителю остановиться, немного не доезжая до следующего перекрестка. Впрочем, даже если бы не велел, остановиться всё равно пришлось бы. Дорожная полиция сработала четко, посторонних отсекали ещё на подъезде, но и без них всё дорожное полотно было забито пожарными машинами и каретами «скорой помощи». Судя по всему, тех, кто не пострадал при взрыве, уже эвакуировали.

Во всяком случае, неповреждённых частных каров не наблюдалось. Отдельно стояла машина сапёрной службы, несколько мужчин в глухих комбинезонах и шлемах деловито ковырялись с тем, что – кажется – ещё недавно было такси. Впрочем, опознать в хаотично разбросанных обломках и оплавившихся остатках трансмиссии транспортное средство смог бы сейчас разве что художник-абстракционист.

Пока Даркхолл общался с коллегами и представителями спасательных служб, Анатоль огляделся, опустив стекло. Непосредственно за останками такси нелепо осел на переднюю ось изуродованный взрывом грузовик, развёрнутый сейчас почти поперек дороги. Второй, такой же перекореженный, вынесло на встречную полосу. Шесть или семь легковых машин сбились в кучу. Пахло раскалённым металлом, горелым пластиком и человеческими экскрементами.

На глазах Трейси из смятого в гармошку седана извлекли человека (не разобрать, мужчину или женщину), уложили на носилки, и одна из «скорых» стартовала. Другие машины над головами не барражировали, и адвокат сделал вывод, что большинство пострадавших уже увезли. Впрочем, их, похоже, было не слишком много: грузовики приняли на себя основную часть энергии взрыва. Кабина развернутого была похожа на неаккуратно вскрытую консервную банку, на чудом уцелевшей подножке балансировал сейчас один из спасателей.

Засмотревшийся Анатоль едва не пропустил повелительный взмах руки Даркхолла: тот подзывал его к себе. Рядом с лейтенантом устало ссутулился один из взрывотехников, поднятое забрало шлема которого открывало изрезанное морщинами лицо и седые кустистые брови. Говорил этот последний, кривя в невесёлой усмешке тонкие губы и время от времени проводя по лбу ладонью, уже освобожденной от штатной манипулы:

– …редкое везение. Откуда бы ни взялись эти грузовики, именно они послужили щитом. В противном случае были бы ещё жертвы. А так… народ ездит пристегнутый, аварийная автоматика работает… ну, да – ушибы, сотрясения, кого-то стеклами посекло, один компрессионный перелом позвоночника, но ничего совсем уж скверного. Вот ваши фигуранты даже не в кашу – в дым. Одному из моих парней попалось что-то, что могло быть нейрошунтом, – глазастый мальчик, далеко пойдёт! – но обгорело всё так, что даже по ДНК вряд ли можно определить, кому принадлежала эта штука. Попробуйте, конечно, но…

– Трейси, вы не в курсе, у кого-то из ваших подзащитных был нейрошунт? – негромко поинтересовался Эндрю.

Анатоль усилием воли заставил себя отвести глаза от жирных черных пятен на дорожном покрытии и дёрнул уголком рта:

– Доктору Ставриной сделали шунтирование год назад, в одной из клиник Заката.

– Заката? – переспросил взрывотехник. – Ну, тогда понятно, у этих ребят вся техника надежней некуда. Вот ведь… и головы уже нет, череп – и тот испарился, а шунт… чёрт, сколько работаю – а всё никак не привыкну.

Он сокрушенно махнул рукой и понурился ещё больше.

– Спасибо, мистер Джексон, – уважительно склонил голову Даркхолл. – Пришлите в участок копию отчета, договорились? Если нам понадобятся дополнительные показания, я с вами свяжусь, – и, дождавшись, когда Джексон отойдёт на несколько шагов, вкрадчиво поинтересовался:

– Как вам это нравится, мэтр Трейси?

– Издеваетесь, лейтенант?

– Отнюдь. Мне вот, к примеру, нравится. Хорошо сработано, просто на загляденье. Давайте-ка мы с вами прогуляемся до участка. Я не имею ни малейшего желания беседовать здесь – уж больно обстановка неподходящая, – а поговорить нам надо. Серьёзно поговорить, Анатоль, поверьте.

«Анатоль». Ишь ты… давненько Даркхолл не обращался к Трейси по имени. Пожалуй, со времен процесса над Кертисом. Пытается пойти на мировую? Ну-ну…

До Центрального участка машина Даркхолла добиралась довольно долго. Лейтенант велел водителю не слишком спешить, и за всю дорогу, по наблюдениям Анатоля, даже ни разу не пошевелился, если не считать пальцев правой руки, порхавших по браслету коммуникатора. Ещё бы! Донесения, небось, градом сыпались, улиток и тупиц Эндрю в подчиненных не держал.

Трейси молча сидел на заднем сиденье, готовясь к предстоящей схватке. Очень ему не понравились слова «хорошо сработано». Даркхолл не дурак, чего нет, того нет. Сообразительный гадёныш вполне может докопаться до подоплеки происшествия с помощью одной только интуиции. Впрочем, почему «гадёныш»? Работа у него такая – докапываться.

В участке Даркхолл, свирепо взрыкивая на тех, кто пытался пристать к нему с «пустяками», направился прямиком в клетушку, которую гордо именовал кабинетом. Внутри, тщательно заперев дверь, лейтенант уселся за стол, жестом предлагая своему спутнику кособокое кресло напротив, и на некоторое время глубоко задумался, барабаня пальцами по столешнице.

Трейси уже хотел мрачно высказаться в том смысле, что играть в молчанку можно было бы в более комфортной обстановке, когда, наконец, Даркхолл заговорил.

– Анатоль, вы общались с этими людьми дольше моего. Может, хоть вы знаете, чем они могли помешать Семьям?

Ну, вот и докопался… почти… ничего, «почти» не считается! Адвокат принял позу настолько непринужденную, насколько позволяло проклятое кресло, и лениво протянул:

– Лейтенант, у меня встречный вопрос: почему, о чём бы ни шла речь, вы приплетаете Семьи? И почему вы считаете, что именно я являюсь экспертом по данному вопросу?

– Ваш милый дядюшка…

– …никогда ни в чем не обвинялся и, уж тем более, не был осуждён. Прекратите, лейтенант, иначе это скверно кончится. У меня сегодня настроение не ахти, и я вполне способен вчинить вам иск!

– Ваш милый дядюшка, – с нажимом произнес Даркхолл, со скучающим видом дождавшись конца возмущенной тирады, – известен своими связями с небезызвестным Энтони Кертисом. А о Семьях я заговорил потому, что уж больно чистую работу мы с вами имели сомнительное удовольствие наблюдать. Гравибайк был угнан из университетского кампуса за полчаса до известных событий. Грузовики – киборгизированные, кстати, водителей там не предполагалось – арендовали сегодня рано утром и в определённый момент подали сигнал на движение, аккуратно встроив эти махины между такси наших фигурантов и остальным потоком. Арендатор не существует в природе, хотя на момент заключения договора документы были в полном порядке. Скажете, случайность? Тот, кто организовал этот фейерверк, позаботился о минимальном количестве жертв, убили только закатцев и никого больше. Как хотите, а это почерк Семей, корпораты ведут себя по-другому. Этим как раз всё равно, сколько посторонних зацепит их деятельность. Помните, как пару лет назад разрушили дамбу в Стоун-тауне? Пятьсот с гаком туристов – ради одного Джимми Залесски! И ведь все всё знают, а доказать ничего невозможно, вот что самое гнусное…