Читать книгу "Bye-bye, baby!.. - Виктория Платова"

– Кажется или точно?

– Точно, точно. Она неделю назад перья по этому поводураспускала. Что, мол-де, муженек подарил ей «ТТ» на годовщину свадьбы. Знаешь,сколько она стоит?

– И знать не хочу. Ладно, возвращайся к своемукровососищу, я не задержусь…

– Что это ты задумала? – Милка с недовериемпосмотрела на меня, ожидая подвоха.

– Ничего криминального. Не боись.

…Сказав, что не задумала «ничего криминального», я явнопогорячилась. От моего спонтанного замысла криминальщиной несло за версту, иесли я попадусь… Тысячью долларов или даже тремя, внесенными Милкой за членствов напомаженном, покрытом искусственным загаром клубе «Мистраль», мне неотделаться.

«ТТ» стояла чуть на отшибе, слегка в стороне от остальногостада иномарок. Мне хватило нескольких минут, чтобы оценить всю выгоду этогоместорасположения. «ТТ» не просматривалась из окна, за которым сиделокровососище. Ее было видно разве что с крыльца «Мистраля», а как раз над нимвисел циклопический глаз видеокамеры. Препятствие, непреодолимое на первыйвзгляд. Но стоило мне присмотреться внимательнее и вычертить гипотетическуюпрямую от камеры до автомобиля, как оказалось, что обзор ее глазку наглухоперекрывают пластмассовые ветви кипариса.

И на фига, спрашивается, тут дерево? И на фига,спрашивается, тут камера?

Странное нервное возбуждение, овладевшее мной несколько минутназад, только усилилось. В жизни я не совершила ни одного противоправногопоступка. Я переходила улицу исключительно на зеленый свет, вовремя вносилаплату за коммунальные услуги, уступала место пенсионерам в вагоне метро, аоднажды найденный мной кошелек был вручен первому встречному милиционерунераскрытым. Чувство врожденной грамотности диктовало мне линию поведения и внесинтаксиса с пунктуацией: я всегда поступала грамотно, согласуясь с правилами.Теперь же с легким и даже трепещущим сердцем собираюсь окунуться в уголовнонаказуемое деяние. Что со мной происходит, черт возьми?..

Потом. Ты подумаешь об этом потом,Элина-Августа-Магдалена-Флоранс, л а пул я!..

Порыскав по округе, я довольно быстро отыскала обломоккирпича. И сунув его под дубленку, прогулочным шагом приблизилась К машине.Солнце по-прежнему сияло, народу на улице было негусто, и спешил он по своимделам, не обращая на меня никакого внимания; со стороны проезжей части менязащищал корпус «ТТ», а с противоположной – невысокий кирпичный забор (именно уего основания я обнаружила обломок). Удостоверившись, что за мной никто неследит, я с силой провела заостренной частью кирпича по передней пассажирскойдверце автомобиля. Царапина получилась отменная! Следом возникли еще трицарапины, но тачка почему-то не издала ни звука. А на таких тачках должнастоять сверхчувствительная сигнализация! – неужели муженек кровососищасэкономил на защите? Слегка разочаровавшись в любви как средстве выколачиванияблаг, я ударила кирпичом по фаре. Что было дури. Осколки толстого стеклабрызнули в разные стороны, и «ТТ» наконец-то взревела. Сначала – хорошопоставленным оперным басом, затем – оперным баритоном; затем опера кончилась, иначался безголосый, срывающийся на фальцет российский шоу-бизнес.

Шоу-бизнес я дослушивала уже с крыльца «Мистраля», скрестивруки на груди и ожидая дальнейшего развития событий. Кровососище выскочилочерез минуту: на его плечи была наброшена шубейка из песца, а голову покрывалотемно-синее клеенчатое полотно. На то, чтобы обнаружить повреждения, оценить ихнеобратимость, упасть в обморок и очнуться от него, у мочалки в песце уйдетдобрых четверть часа. Следующая четверть будет потрачена на стенания, посылпроклятий в стратосферу, вызов мужа, дорожного комиссара, гаишников и представителейфирмы-страховщика. После этого мочалка вернется в «Мистраль» (куда же еще ейдеваться!), – но вряд ли ей будет дело до усовершенствования и без тогопочти безупречной внешности.

– …Я непривередлива, ты в курсе? – сказала яопешившей Милке, плюхнувшись в кресло, еще теплое от накачанного вфитнес-центре зада кровососища. – Просто состриги все волосы. Можно подкорень. Больше двадцати минут это не займет.

– Ты с ума сошла… У меня…

– Знаю, что у тебя клиентка. Но по-моему, она занятасвоей машиной.

– Что значит – «занята машиной»?

– Там вроде какая-то неприятность произошла. Вроде какфару ей разбили. Ужас. Кош-шмар!

Милли-Ванилли затряслась мелкой дрожью, нагнулась к моемууху и прошипела:

– Если это ты…

– Господь с тобой, золотая рыбка, – таким же свистящимшепотом ответила я. – Ты же меня сто лет знаешь. Разве я способна натакое?

– Нет, – после секундного раздумья ответилаМилка. – Ты на такое не способна. Кто угодно, только не ты!..

– Вот видишь! Стриги.

Никогда еще я не разговаривала с Милкой в таком тоне. Такойтон позволяла себе разве что она сама, изредка помыкавшая мной не хуже мусика.И давая ей в долг проклятую штуку, я (в глубине души) не слишком-то надеяласьна ее скорое возвращение. То есть баксы в любом случае будут возвращены – но, возможно,лишь тогда, когда их покупательная способность упадет до уровня покупательнойспособности гондурасской лемпиры.

Для справки: курс ЦБ РФ на завтра составляет 26 рублей 41копейку за $ 1, что на 3 копейки ниже сегодняшнего курса и на 7 – ниже вчерашнего.И это еще не предел.

Разве не Милка брала ключи от моей квартиры, чтобывстречаться там с каким-то залетным молдаванином, потому что у нее домацеломудренная мама и малолетний брат? Милка. А потом были залетный хохол изалетный 93

грузин (Милка, в отличие от меня, специализировалась поближнему зарубежью). И я снова торчала на улице или сычом сидела в кино,недоумевая, – почему все Милкины романы случаются исключительно паскуднойпитерской зимой, а не в разгар романтических белых ночей. Потом ближнее зарубежьекончилась и наступила эра аборигена Вадика – подающего надежды юриста.Разговоры о грядущей свадьбе с Вадиком периодически всплывали на протяжениинескольких лет. И не исключено, что за полгода, которые мы не виделись, вМилкиной жизни произошли кардинальные изменения.

Милли-Ванилли интересует меня исключительно в контекстестрижки. На все остальное мне наплевать. Удивительное открытие сегодняшнегодня. Надеюсь – не последнее.

– Вадик подарил мне кольцо, – сообщила Милка,старательно состригая жвачку с волос.

– Обалдеть, – без всякого выражения произнесла я.

– А послезавтра мы уезжаем в Кюминкоски.

Исходя из скупости Вадика, финскую дыру Кюминкоски можносмело приравнивать к приснопамятным Мальдивам: они таки поженятся, рано илипоздно, прогресс в отношениях налицо.

– Кюминкоски? – Я цепляю на лицо самую искреннююулыбку. – Умереть не встать. А ты еще собиралась отложить стрижку навыходные.